Тонкая грань - [56]

Мерианх протянул руку, дабы коснуться её лица, девушка ласково тронула губами его пальцы. Он опустился на колени рядом с ложем возлюбленной, и нежно провёл ладонью по телу лежащей возлюбленной, Сенеферу прикрыла глаза, одарив любимого ласковой улыбкой блаженства.

– Какая ты красивая! – шептал Мерианх, целуя прикрытые глаза Сенеферу.

Девушка села на ложе, прижав голову Мерианха к полуобнажённой груди.

– У меня романтическое настроение! – воскликнула она. – Я ощущаю себя знатной дамой Та-Кем, готовой отдаться во власть любви храброго воина. В моих мыслях мелькают отрывки египетской поэзии.

– Почитать тебе стихи, моя наречённая? – с улыбкой спросил её воин.

Мерианх столь чувственно прочитал строки, сложенные древним поэтом, что они взволновали сердце Сенеферу не меньше, чем его нежные ласки. Девушка представила себя героиней прекрасных легенд, и происходящее казалось ей красивым сном.

Они не помнили, как оказались на ложе в объятиях друг друга. Мерианх не освободил тело Сенеферу от одеяния, в полупрозрачном египетском наряде возлюбленная казалась ему ещё более желанной. Его пальцы скользнули сквозь ткань, с наслаждением лаская шелковистую кожу. Мерианх и Сенеферу слились в единстве любви, томно шепча друг другу слова нежности. Пред взором Сенеферу открылось ярко-голубое небо, которое поглотило её, на мгновение девушка потеряла сознание, но горячий поцелуй вернул её из забытья.

– Я чувствую себя владычицей Египта, – прошептала Сенеферу, устало улыбаясь.

– Твои глаза во время любви очаровывают меня, моя наречённая! – ответил он, уткнувшись лицом в её волосы. – Их синева подобна кристаллу скипетра Маат! – ему хотелось засыпать любимую комплиментами в древнеегипетском стиле.

Они легли рядом, тесно прижавшись друг другу, будто перед вечной разлукой, ловя во взглядах друг друга томление любви.

Мерианх ласкал точёную спинку Сенеферу, и его прикосновения заставили девушку изгибаться, подобно кошке, которую гладят. Лишь мысли о том, что утром придётся подняться пораньше, заставили влюблённых погрузиться сладкий сон.

Хранители проснулись рано, когда солнце ещё только показалось из-за горизонта. Времени на разгадку тайны оставалось мало, за день нужно было опросить всех подозреваемых.

Первой, к кому прибыли Мерианх и Сенеферу, была девушка Тит, тесно сдружившаяся с Нефрура. Ихи говорил им, что Тит снискала благосклонность царственной четы благодаря своим песням и чарующему голосу.

Вадим и Лина ожидали увидеть нечто напоминающее на поп-звезду древнеегипетского типа, но ошиблись. Тит, невысокая хрупкая девушка с большими бархатистыми глазами оказалась скромной и приветливой.

– Господин Мерианх, вы найдёте убийцу Нефрура? – нерешительно спросила она. – Благородное дело! Я не верю, что это сделал Амени. Он так любил её… мы все так привязались к Нефрура…

«Она или великолепная актриса, или действительно переживает смерть подруги… Актриса? Её песни очаровали Та-Кем… Как тут обойтись без артистизма…»

– Госпожа, ты была подругой Нефрура? – спросил Вадим.

– Да… мы с ней подружились последние дни, – кивнула Тит. – Я помню…

Девушка задумалась.

Однажды она пригласила меня погостить в её доме… Я была удивлена, обычно Нефрура демонстративно не замечала меня, считая меня каким-то низшим существом… Хотя я такая же свободная девушка Та-Кем, как и она… Я принадлежу знатному, хоть и обедневшему роду… Однако Нефрура считала меня равной рабыне и всегда была рада унизить… Она говорила, что моё пение подобно «кряканью утки»… Ладно, это прошлое… Не буду вспоминать былое… Тогда мы проговорили очень долго… а потом она спросила меня о моей грусти.

– Ты всегда так печальна, – сказала мне Нефрура. – Когда ты поёшь песни о неразделённой любви, ты живёшь ими… слова этих песен – строки твоей жизни… А твои весёлые песни всегда звучат как мечта о далёком и невозможном счастье… Ты грустишь, Тит!

Она не спрашивала меня, она говорила так, будто знает обо всём.

– Ты права, Нефрура, – ответила я.

Не знаю почему, но я полностью ей доверилась. Беседуя с ней, я поняла, что Нефрура знает, о чём я ей рассказываю… В эти минуты я позабыла о том, что мы были врагами! О, как Нефрура догадалась? Я об этом рассказывала только Хенет – писцу Нефрура… Когда-то мы с Хенет были подругами, пока Нахтмин (это имя Тит произнесла как-то тихо) не предложил ей стать его женой… С этого момента Хенет стала относиться ко мне с презрением… Как богатство портит людей… а потеря самого дорогого помогает людям вспомнить законы Маат! Нефрура потеряла самое дорогое для себя – красоту, но обрела доброе сердце!

– А как ты стала служить при дворе фараона? – спросила Лина.

– Раньше моя семья была богата… пока отец Нефрура обманом не разорил нас… Благодаря господину Ихи, нашему доброму другу, я оказалась при дворе и прислуживала царице… Однажды моя госпожа, да живёт она вечно, захотела развлечь фараона и попросила каждую из девушек сложить стихи и исполнить на них песню. Я всю ночь молилась богу Тоту, покровителю любых поэтических занятий, чтобы он помог мне… Он внял моим мольбам! Моя песня была лучшей, когда я пела, все замерли, слушая меня. Потом царица попросила меня пропеть эту песню ещё три раза. С этого дня я получила благоволение царственной четы, меня одаривали золотом, драгоценными камнями, я даже получила небольшой надел земли. Высокие гости из соседних стран просили фараона, чтобы он позволил им услышать моё пение. Мой прежний знатный статус был восстановлен по личному поведению фараона, и никто при дворе даже не намекал мне о прошлой бедности… кроме Нефрура, которая демонстративно выказывала мне пренебрежение, пока царица лично не приказала ей относиться ко мне согласно моему статусу… После этого Нефрура стала меня ненавидеть тихо, но от одного её злого взгляда меня пробирала дрожь… Ладно, нехорошо об этом вспоминать… А потом я влюбилась в самого лучшего мужчину Та-Кем… Мои песни, как сказала мне сама царица, стали ещё красивее. Все подумали – это потому что я повзрослела… Ладно… я не желала бы об этом говорить…