Tomorrow - [19]

— Лекс, — простонала я, — прекрати.

— Ммм, — втянул в себя в воздух супруг. — Мне кажется или я ощущаю этот острый запах желания? Ты ведь хочешь меня Бэмби. Хочешь, но молчишь.

— Тебе кажется, — тут же вывернулась я. — У тебя богатое воображение, тебе никто не говорил такого? И вообще я сегодня мылась, так что никакого запаха быть не может! Это все твоя фантазия. Слишком бурная.

— Алиса Яковлевна, — прозвучал в комнате голосок Лизы.

— Выйди! — рявкнули мы оба.

Дверь моментально захлопнулась.

— Ты такая красивая! — Лекс провел рукой по моему лицу. — Я так скучал по тебе. По этой коже, по этим глазам, по этому непокорному взгляду.

— Скучай дальше! — огрызнулась я и моментально замолкла. Лекс прикусил мне ухо. — Больно же.

— А ты не груби старшим.

— Ты мой муж — имею право, — я вырвалась, и быстро пройдя до двери, открыла её. — Лиза, иди, выпей кофе. Мне надо кое с кем поговорить.

— Да иди выпей, Лиза. Сходи, поешь, пообщайся с гостями. Часа на два-три, — в проеме тут же нарисовался Лекс, и секретарь мгновенно смутилась.

— Хорошо, Алиса Яковлевна.

— Значит я твой? И притом муж? Мне нравится, что ты это признаешь, Бэмби, — он резко нажал на дверь, и та захлопнулась перед моим носом.

— Но это ничего не меняет. Ты не был дома полгода, скинув на меня все дела и заботы.

— То есть ты злишься на меня, что я оставил тебе клуб, — проворные пальцы уже расстегивали пуговочки пиджака. Он прижал меня грудью к двери, одновременно говоря, а другой рукой продолжая ласкать шею. — Или за то, что я оставил тебя одну?

— Лекс, прекрати.

— Не сейчас.

— Лекс мы не дома.

— Да в таком месте мы еще не пробовали.

— Лекс, это гостиница.

— Вот именно. Здесь полно свободных номеров с большими кроватями.

— Лекс, имей совесть!

— Бэмби, она у меня в пятнадцать лет, когда я впервые вошел в бизнес. Так что не взывай к ней. Это не поможет.

— А что поможет.

— Чтобы остановить? — Лекс на мгновение остановился, развязывая ленточки моей блузки. — Ничего.

— Точно? Может все-таки что-нибудь есть?

— Не-а. Ни-че-го!

— А ты не изменился. Такой же упрямый самоуверенный Казанова.

— А ты такая же девочка, которая смотрит на мир удивленными глазами. Хотя, вру! Ты теперь женщина.

— Ты только заметил. Я не понимаю, почему ты так ведешь себя? Сейчас ты тот мужчина в которого я влюбилась. Роскошный, пахнущий дорогим парфюмом, галантный джентльмен, — я скосила глаза на огромную корзину с розами и вздрогнула. — Но вчера утром… ты очень напугал меня.

— Бэмби, я был вымотан, — Лекс отстранился. — Я никогда ничем не хотел обладать в своей жизни так, как тобой. Запомни это, а еще лучше заруби на своем прекрасном носике, что все что мне нужно в этой жизни — это ты. Поэтому я уехал. Поэтому не появлялся в твоей жизни эти треклятые месяцы.

Лекс поднял меня словно пушинку и, перенеся через комнату, усадил на край стола. Сам же пододвинул стул и уселся на него, обхватив меня за талию и положив голову мне на живот.

— Я очень боюсь потерять тебя, Бэмби. Так боюсь, что порву любого, кто посмеет покуситься на тебя. Не задумываясь, уничтожу. Мне не будет важно, кто это будет — родственник, друг, да хоть сам президент. Я убью, если надо будет, чтобы ты была со мной. Я украду тебя, если будет надо. Я сделаю все, чтобы ты была только моей.

— Это… — я осторожно погладила его по голове, — ты убил Самсона? Ты сделал это потому… потому что тогда я попала в больницу?

— Бэмби, ты все ещё такая добрая и доверчивая. Ты думаешь, я убил его после того, как он сделал это с тобой? Его судьба была решена ещё в гримерке, когда мне подбросили записку. Уже там я знал, что такая сволочь не должна жить на свете. Бэмби, — Лекс оторвал голову от моего живота и взял мое лицо в свои руки, — тебе не страшно жить с таким человеком, как я? Тебе не противно, что я обнимаю тебя своими руками? Этими руками, которые проливали чужую кровь. Которые убивали.

— А ты такой же глупый, каким был? — я провела ладонью по его щеке. — Эти руки — заботливого мужа, хорошего отца, отличного зятя… Но не убийцы, — я взяла его руки в свои поочередно поцеловала каждую ладонь. — Для меня всегда они будут руками того, кого я люблю до такой степени, что мне не важно что думают другие люди о нас. Я люблю тебя, разве тебе этого не достаточно?

— Более чем. Но…

— Но? — подняла бровь я.

— Я хочу… — Лекс неожиданно положил мне руки на живот. — Я хочу, чтобы здесь когда-нибудь шевелился ребенок. Наш ребенок. Девочка, похожая на тебя. С такими же волосами, голубыми глазами.

— А я, — я положила свои ладони поверх его, — хочу…тебя.

Лекс рассмеялся и повалил меня на стол. Не успела я обдумать сложившуюся ситуацию, как поняла, что уже прижимаюсь к столешнице голой спиной, а Лекс зубами стаскивает с меня трусики. А потом я забыла даже и это, полностью отдавшись на волю эмоций. Я видела лишь его глаза, его губы перед собой, ощущала тепло и тяжесть его тела. За окном шел снег, и мне в один прекрасный момент, когда мы вдвоем воспарили к звездам, распавшись каплями горячей лавы, показалось, что этот снег символ того, что все проходит.

Я еще не знала тогда, что именно снег будет тем фактором, который повернет мою жизнь в один день совсем в другое русло.