Tomorrow - [15]

— Привет, — он вышел из темноты, и девушка вздрогнула, испугавшись его резкого появления, — не бойся, я ничего тебе не сделаю.

— Я не боюсь, — слабо улыбнулась она, вытирая слезы. — Я ничего не боюсь.

— Ничего не боятся только идиоты. Но думаю тебя к ним отнести нельзя. Я прав? — Мамору протянул ей платок.

— Не знаю, — пожала плечиками собеседница. — Может быть я полная идиотка. Извини…ммм…

— Ой, вот дурак! Забыл представиться. Я Ма… — Мамору осекся, в голове пронеслись слова дяди о том, как на его имя среагируют люди. — Дэвид. Просто Дэвид.

— А я Алиса. Приятно познакомиться, Дэвид, — танцовщица вытерла слезы. — Извини, что разревелась как маленькая.

— Трудный день?

— Есть немного. Наверное, я взвалила на себя слишком много. Не обращай внимания, — отмахнулась Алиса. — Я в последнее время стала такой плаксой.

— Никто не достоин твоих слез, Алиса, а тот, кто достоин, никогда не заставит тебя плакать.

— Так говорит мне мама. Спасибо за поддержку. Ты всегда так добр к незнакомым людям?

— Ну не совсем незнакомым. Мы встречаемся второй раз.

— Ах, да! Я вспомнила. Это ты подхватил меня в магазине. Видимо, я обречена, причинять тебе неудобства. Сначала скользкий пол, а теперь вот это.

— Мне только в радость помочь слабой женщине.

— В радость? — горько усмехнулась Алиса. — Тебе в радость вытирать слезы сопливой девчонки?

— Вытереть слезы красивой девушке? Думаю, для меня большой наградой будет, если я тебя рассмешу.

— Тебе часто встречаются плачущие девчонки? Обычно мужчины теряются в такой ситуации.

— Бывает, — пожал плечами Мамору.

— Ты врач?

— С чего ты взяла? — рассмеялся певец.

— Ну… Тебе нравится помогать и ты не боишься слез.

— Зато я жутко боюсь крови и при малейшем её появлении падаю в обморок, — Мамору скорчил рожицу.

— Правда? — заинтересовалась новая знакомая.

— Нет. Извини, но и крови я тоже не боюсь. Хотя я не врач.

— Значит ветеринар.

— И не ветеринар. Я вообще не имею отношения к медицине. Я просто добрый человек.

— А кто же ты тогда?

— Тебе вправду интересно?

— Очень, — закивала Алиса, поудобней устраиваясь на полу.

— Я шалопай, по крайней мере, так говорит моя матушка. А отец называет никудышным наследником. Девушки зовут котей и малышом. Как тебе моя характеристика?

— Мда, на месте хорошей девочки я бы держалась от тебя подальше.

— Вот как? — поднял бровь Мамору. — Почему?

— Потому что ты шалопай. Это раз. Потому что ты безответственный. Это два. Потому что ты бабник. Это три.

— Лихо, — оценил певец. — Ну, первый вывод я сам тебе сказал, а следующие откуда. Проанализировала так быстро? Если так у тебя острый ум. Кажется, так говорят в России?

— Ты ведь сейчас не клеишь меня? — усмехнулась девушка.

— Ни в коем случае. Просто… ммм… подбиваю клинья? — Мамору подмигнул.

И вдруг совершенно неожиданно Алиса рассмеялась. И зал ожил от этого смеха, похожего на перезвон колокольчиков. Мамору смотрел, как она заливается им, спрятав лицо в ладонях, но иногда посматривая на него из-за растопыренных пальцев, а потом снова хохоча. И чем больше он разглядывал эту удивительную девушку, тем больше становилась улыбка на его лице. В конце концов, он сам рассмеялся.

Они так и хохотали, как парочка малышей, прижавшись, спина к спине. И на его душе становилось так легко и хорошо, как не было никогда раньше. Он словно обрел крылья, Мамору хотелось петь, танцевать и кружить эту замечательного земного ангела, с которым они сейчас смеялись в этом пустом зале в луче падающего света.

На следующий день…

Меня разбудили теплые губы, которые скользили по плечам, груди, животу, потом проложили дорожку вниз, и я открыла глаза. Сон развеялся. Кабинет в гостинице, кожаный диванчик и никакого Лекса. Как же я вчера оказалась здесь? Я поругалась с друзьями, затем танцевала, потом пришел Дэвид… Кажется мы даже целовались. Или нет?

— Oh, My God! — возопила я, обхватив голову руками. — Что вчера было?

— Ты отлично покуролесила, — дверь скрипнула, явив мне Елисея. — Слава Богу, там не было репортеров. Хотя народ давно не видел такой отвязной хозяйки.

— Что там было? — я в отчаянии рухнула обратно на диван, закрывшись с головой пледом.

— У тебя амнезия? Может, ты откроешь личико и попьешь. Это снимет похмелье, — я открыла половину лица, одним глазом следя за Елисеем. — Вот, выпей.

Мужчина протянул мне стакан с чем-то газированным.

— Что это? — я понюхала, пахло вроде вкусно.

— Пей. Не бойся, не яд.

— Сколько я вчера выпила?

— Два бокала мартини.

— И все? — я вскинула брови и покачала головой, пробормотав. — Обычно я более устойчива.

— Я сам удивился, когда ты сорвалась на сцену после двух бокалов.

— Я танцевала?

— Нет… Ты не просто танцевала. Ты так отжигала на сцене, что у многих завсегдатаев поотпадали челюсти. Вы вдвоем такое выдали. Слава Богу, Принц этого не видел…

— Вдвоем??? — охнула я. — Кто кроме меня еще там был?

— Парень. Кажется иностранец. Японец или кореец. Не могу сказать точно. Судя по тому, как вы с ним танцевали — он профессиональный танцор.

— Танцор? — удивилась я. — Теряю квалификацию. Я думала, что врач.

— Так ты знаешь его?

— Его зовут Дэвид и он постоялец. Больше ничего, — пожала я плечами. — Ну, кроме того, что он утешал меня, когда мне было плохо.