Томный дух болотного зверя - [203]

— Вы, вроде, говорили, что старуха предупредила нас обо всех опасностях, которые мы можем встретить в тутошних местах? — не унимался Баламут.

— Я — ошибся, — процедил Купер сквозь зубы, сжимающие сигару.

— А больше вы ни в чем не ошиблись? — Мишка стянул с себя дождевик и мокрую спортивную кофту.

Лёга Стрельцов последовал примеру Баламута.

— Не знаю, — холодным тоном ответил ученый, продолжая свои размышления: «На троих ребят — разнорабочих и на Бэна — плевать, они умрут, сегодня ночью… А, вот, как мне дотащить девушку до алтаря Ылма…? И как нейтрализовать Виктора? Это сейчас он безвольный и отрешенный. Но так будет недолго. Парень оклемается… Ах, да! Совсем забыл! Ведь, для его устранения есть заранее приготовленная задумка насчет машины! Он поведет ее, устанет… Однако, все задумки полетят к черту, если не «заарканить» ум этих двоих, не «нажать» на нужные мотивы. При этом девушка, естественно, намного важнее парня. Хотя, без него, она к Сердцу Болота — тоже не пойдет. По крайней мере — добровольно. Если только Виктора убить, а ее оглушить, и поволочь туда, связанную…»

Джон, понимал, что он — не тот убийца, который, пойди чего не так, сможет в драке потягаться с молодым человеком. Поэтому снова обратился в мыслях к Гаргейха за помощью (прошлый раз, когда он просил ее о подобной услуге, все произошло, насколько ему подсказывала память, при вчерашнем разговоре с ребятами насчет результатов его поездки в милицию). Но если тогда он просил ее помочь о сохранении жертвенного «стада», то теперь умолял надоумить, как обойтись без убийства Виктора.

Страшила в этом не только перспектива противостояния, но и мысль, что тот предназначался Ылмом для чего-то особенного.

Предостережения Рэя относительно этого, а так же некоторые события, из-за которых парень до сих пор остался жив, заставили ученого бояться подобных размышлений. Ведь, оборотни выбрали машину, везущую Ананьева в больницу (и, отчасти, экспедиционный лагерь), вместо находившегося тогда на болоте вездехода не случайно. Они игнорировали легкую добычу по какой-то особой причине.

Кроме того, от Гаргейха сейчас требовалось переформировать все дело таким образом, чтобы Юля продолжила экспедицию, несмотря ни на что…

Помощь от старшей жены Ылма пришла незамедлительно.

«Без денег — нет судьбы», — прозвучал в его мозгу отчетливый голос, раздавшийся эхом в закоулках сознания. — «Без денег — у девушки нет судьбы… судьбы… дьбы… бы… ы…»

Голос был приятный, бархатный, сексуальный. Таким могла бы обладать молодая красивая и искушенная во всех человеческих грехах женщина.

Джон мгновенно понял, кому он принадлежит.

Гаргейха!

Потом Джон опять, как вчера вечером во время ужина, почувствовал, словно кто-то вдохнул в него разум… Как следствие тому, он изрек фразу, полностью доверяясь сверхъестественным способностям потустороннего создания:

— В связи с тем, что условия деятельности кардинально изменились, я решил пересмотреть свои взгляды относительно экспедиционной работы и вашего заработка…

При слове «заработок» Юля вздрогнула и посмотрела на Купера затравленным взглядом.

Американец уловил этот ее взгляд и вдруг почувствовал, что деньги девушке, очень-очень небезразличны (как и предупреждала сейчас Гаргейха)… Правда, они нужны были ей не в плане обогащения, а по иным соображениям. Судя по ее взгляду, который она демонстрировала сейчас, (а так могла бы смотреть, например, преданная гувернантка, которой, в нарушение всех правил, угрожают не заплатить ни цента из ее жалованья за год безупречной работы и выкинуть на улицу — нищую, обманутую и одинокую), девушке мечталось использовать свой заработок от этой деятельности, как ступеньку для построения собственной жизни.

Тут же в его мозгах начала быстро оформляться речь с упором на деньги.

Одновременно с этим, Джону припомнились подробности его вчерашнего разговора с ребятами, когда он говорил с ними под влиянием старшей жены Ылма. Тогда ему (или, лучше сказать, — Гаргейха) тоже удалось сделать намек на лишение членов экспедиции заработка. Но в то время его разуму еще не было доступно значение денег для ребят и, особенно, — для Юли. Теперь же Джон во всю силу давил на это слабое место, используя хитрость:

— Думаю, сейчас вам уже понятно, что дальнейшее продвижение в болота является слишком опасным мероприятием. Мне и моему помощнику, без поддержки, придется туго, но мы не отступимся от своей цели. Рисковать же вашими жизнями я больше не могу. Поэтому завтра утром вы покинете болото и окружающий лес. Как только я вернусь в город, то выплачу вам гонорары в пересчет на дни, которые каждый отработал. Плюс — выдам премию за самоотверженность. Правда, там получится не больше, чем по тысяче или две долларов на брата, в зависимости от размера ваших первоначальных окладов…

Юле было неимоверно больно услышать слова американца, говорящие, что теперь он отстраняет от дел всех русских ребят, попутно уменьшая им оклады. Его рассуждения пахли справедливостью, но лишали их с Виктором перспективы, на которую они надеялись. Согласиться на прекращение работы было — легче легкого. Но это означало и конец всему…