Томми-бродяга - [10]
Томми проснулась в семь утра. Она недоуменно огляделась, не видя привычной обстановки бабулиной комнаты. Но взгляд на распростертые вокруг тела спящих людей сразу напомнил девочке события предыдущего дня и прояснил ее теперешнее положение.
– Пора вставать, – скомандовала девочка сама себе и поднялась с не самой удобной постели.
Она протерла глаза, пригладила волосы и направилась в переднюю комнату. Хозяйка уже завтракала.
– Сколько времени? – спросила Томми.
– Только что семь пробило, – ответила Мэг, поглядывая на Томми и пытаясь понять, обнаружила ли та пропажу денег. – Как спалось?
– Нормально.
– Приходи еще.
– Может, и приду.
Томми вышла на улицу и задумалась о грядущем дне. Особенно радужных перспектив он не сулил, но девочка была в хорошем настроении. Она сбросила ярмо рабства. Теперь она сама себе хозяйка, и власть Бабули свергнута. Томми чувствовала, что сможет прожить самостоятельно. Она была уверена в своих силах и к тому же верила – ей обязательно что-нибудь подвернется. В данный момент надо было решить, с чего начать.
Но сначала хорошо бы позавтракать! Маленькая беспризорница сунула руку в карман, и лицо ее отразило глубочайшее смятение. Деньги исчезли!
Глава 7. Новый друг
Двадцать пять центов – не такие уж огромные деньги, но для Томми это было целое состояние. Все, что у нее было, – не только завтрак, но и начальный капитал для ее газетного бизнеса. Мысли о еде тут же вылетели у нее из головы.
Томми поспешила обратно в ночлежку и вбежала туда в сильном возбуждении.
– Что такое, что тебе? – спросила Мэг, прекрасно знавшая ответ без всяких вопросов.
– У меня пропали деньги.
– Положим, пропали, – медленно сказала женщина, – но ты же не хочешь сказать, что это я их взяла?
– Нет. Но они у меня были, когда я ложилась.
– Где были?
– В кармане.
– Может, они в соломе? – предположила Мэг.
Это показалось Томми вполне вероятным, она бросилась во внутреннюю комнату, встала на четвереньки и принялась ворошить солому. Любому, кто пытался найти потерянные деньги в соломе, ясно, что это безнадежно, – даже если деньги там есть.
Томми шуршала соломой до тех пор, пока спавший рядом человек не прикрикнул на нее. Пришлось уйти.
– Нашла? – спросила Мэг.
– Нет, – мрачно ответила Томми.
– А сколько было-то?
– Двадцать пять центов.
– Ну, не особо много.
– Мне бы хватило. А теперь у меня ничего нет. Не думаю, что они в соломе.
– Где же они, по-твоему? – прищурилась Мэг.
– Думаю, они их взяли, когда я спала, – Томми показала пальцем на спальную комнату.
– Такое может быть, – с облегчением произнесла Мэг, осознав, что она вне подозрений.
– Если бы знать, кто это сделал, – сказала Томми.
– Ну, а если узнала бы, то что?
– Отняла бы! – Томми сверкнула своими черными глазами.
– Ты? Да ты всего лишь ребенок!
– Вот они бы и увидели, ребенок я или нет.
– Ладно, ты лучше иди отсюда. Деньги пропали, ничего теперь не поделаешь. В следующий раз отдавай мне на сохранение, и будут целы.
Потеряв все до единого цента, Томми не представляла, когда снова сможет разбогатеть, и поэтому проблема ограбления в будущем ее не слишком волновала. Она ушла из ночлежки, понимая, что вернуть деньги надежды нет.
Приятно начинать день с хорошего завтрака. Он согревает, вселяет надежду и уверенность. Это общее правило – люди становятся веселыми и добродушными после сытного завтрака.
За десять центов наша беспризорница могла бы купить чашку кофе – точнее, того, что могло бы сойти за него, – и бисквит. Остальные пятнадцать центов пошли бы на приобретение утренних газет, продав которые, Томми заработала бы денег на плотный обед. А теперь приходилось начинать день без капитала и на голодный желудок, что несколько удручало девочку.
Впрочем, Томми не была избалована жизнью. У Бабули она получала на завтрак ломоть черствого хлеба и, в случае особого везения, кусочек колбасы. Кофе старуха не признавала, считая виски куда более полезным для своего здоровья. А Томми обходилась холодной водой.
Чтобы заработать денег, девочка решила пойти либо на железнодорожный вокзал, либо на пристань, куда прибывают пароходы, и поднести кому-нибудь из пассажиров багаж. Такой способ заработать не требовал начального капитала – и это было важно в данных обстоятельствах.
Поколебавшись между вокзалом и пристанью, Томми выбрала последнюю и отправилась на причал, куда прибывают суда из Фолл-Ривера[5]. Пароход из-за плохой погоды задержался, и Томми оказалась на месте как раз вовремя – к самому прибытию.
Среди ожидавших было много мужчин и мальчиков, которые, как и Томми, хотели подработать, перенося багаж.
– Вали отсюда, хилая девчонка! – сказал толстый мальчик-переросток. – Сэр, вам поднести багаж?
– Сам вали! – смело ответила Томми. – У меня столько же прав, сколько у тебя!
Она быстро и внимательно осматривалась, отыскивая возможного клиента. Толстый мальчик-грубиян получил работу, это увеличило шансы Томми. Девочка предложила свои услуги какой-то даме, но та посмотрела на нее с любопытством и ничего не ответила. Здесь, кажется, предпочитали нанимать мальчиков, и Томми почувствовала себя отверженной.
Среди остальных пассажиров на пристань сошел крупный мужчина с добродушным лицом. Что-то в этом человеке привлекло внимание Томми, и она протиснулась к нему сквозь толпу:
Увлекательная и трогательная повесть о приключениях отважного американского мальчика и его удивительной судьбе.Джек – приемный сын в богатой и уважаемой семье, в которую он попал младенцем после кораблекрушения. В США идет Гражданская война. В одном из сражений Джек встречает своего настоящего отца…
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Сентиментальная повесть о судьбе мальчика-сироты принадлежит перу талантливого русского писателя XX века Л. Кормчего (подлинное имя – Леонард Пирагис).Уличный бродяга Юрка спасает упавшего за борт яхты барчука, и благодарный отец мальчика берет Юрку к себе в дом. Но несправедливое обвинение в краже вынуждает последнего вернуться к уличной жизни…Для среднего школьного возраста.
Четверо детей в силу обстоятельств остаются без присмотра родителей – и решают спустить на воду старый бриг. Сильное течение выносит лодку в открытое море. А сутки спустя ребята высаживаются на необитаемом острове.Приключение перестает быть игрой – юным «робинзонам» приходится бороться за выживание…
Дочь француженки-гувернантки после смерти матери остается в барском доме помещиков Трояновых, где ее воспитывают как родную дочь.Отечественная война 1812 года заставляет подросшую девочку вспомнить о том, что она «басурманка». Трепетное горячее сердце и поддержка семьи помогут ей справиться со всеми невзгодами.
Родители маленькой Христины ведут светский образ жизни и почти не обращают на дочь внимания. Девочка привязывается к соседскому мальчику Франсуа – сыну самого богатого человека в округе.Добрый и отзывчивый мальчик обладает единственным недостатком – он горбун. Но Христина не замечает физического увечья своего друга и ценит его за душевные качества.Автор повести – французская писательница XIX века Софья де Сегюр (урожденная Ростопчина), чьи книги для детей до сих пор очень популярны в Европе.