Томирис - [35]
А к истинному виновнику его исковерканной жизни — Каваду, как это ни странно, Зогак испытывал чувство, близкое к обожанию. Стараясь не попадаться на глаза скорому на руку отцу, он любовался им издали, когда великолепный и роскошный Кавад возвращался из очередного похода. А Кавад, когда Зогак попадал в поле его зрения, смотрел на своего младшего сына с недоумением, словно вопрошая: "Откуда взялся этот урод-недоносок?"
Чужой в родной семье, он привык к одиночеству. Это развило воображение. Но его мечты были тяжелыми, как грех, и жуткими, как истекающая кровь. Младший сын, Зогак, по степным законам, являлся наследником своих родителей, и все его мечты были связаны с упоительным мигом, когда он превратится во всемогущего повелителя тиграхаудов, воссев на родительский трон. О-о-о, тогда настанет час расплаты за все унижения. За все! Он не будет рубить головы своим обидчикам, нет, это слишком примитивно. Он заставит содрогнуться от ужаса и страха всех!
И Зогак изощрял свой мозг, изобретая изуверские пытки и казни, одни других страшнее. В это время его охватывало истинное вдохновение. Глаза блестели, на тонких губах змеилась улыбка... он наслаждался.
Не в силах выдержать гнетущую обстановку в семье, Зогак часто покидал царский стан, расположенный на берегу прекрасного озера, и бродил по горным и равнинным кочевьям тиграхаудов в простой одежде. Он знал, что никто не спохватится и не огорчится его отсутствием. Неприхотливый, он ночевал в дымных хижинах пастухов, в дырявых юртах табунщиков, с волчьим аппетитом вонзал свои мелкие острые зубы в свежий овечий сыр или в черствую лепешку, испеченную на углях. Он своими глазами видел и ушами слышал, как тяжело приходится простому кочевнику-тиграхауду под пятой племенной аристократии, сплотившейся вокруг Кавада, как ропщут бедняки, но это мало его трогало. Он был слеп к народной нужде и глух к воплям несчастных. Постоянная внешняя угроза заставила родовую знать во всем поддерживать верховную власть, и Кавад имел в своем распоряжении достаточную военную силу, способную подавить возмущение подданных. Да и какое дело было Зогаку до других, когда он думал только о себе.
В своих скитаниях Зогак часто встречал девушку-пастушку, которая пасла небольшое стадо коз в предгорье Пестрых гор. Вначале эти встречи вызывали у него досаду, и, чтобы избежать их, он изменил свой маршрут и вдруг почувствовал, что ему не хватает этих встреч. Нервный и страстный Зогак влюбился сразу. Это единственное светлое чувство в желчной душе Зогака было подобно цветку, случайно заголубевшему на нечистом перегное. И поэтому он был очень робок и несмел с невзрачной дочерью конюха царских конюшен. Девчонке явно льстило внимание царского сына, и она благосклонно принимала его неумелое, неловкое ухаживание. Но если уж не везет, то и на верблюде собака укусит. Огромная ступня старшего брата вмяла еще не успевший расцвесть цветок в зловонную жижу.
Однажды, проснувшись с головной болью после шумной пирушки, Рустам, не вставая с ложа, громко потребовал принести кувшин кислого молока. И, конечно, принесла его дочь конюха. Выпив сначала с наслаждением простокваши, он затем овладел девушкой, почти тут же позабыв о ней.
После долгой и мучительной борьбы с собой исстрадавшийся Зогак, сам умиляясь своему великодушию, решил простить грешницу. Они встретились. С изумлением смотрел Зогак на стоящую перед ним девушку и не узнавал ее. Не пришибленная стыдом и раскаянием преступница, а гордая, переполненная счастьем, неожиданно похорошевшая женщина стояла перед ним. И не ожидая, пока растерявшийся Зогак придет в себя, она заговорила первой. Ей просто необходимо было поделиться своим счастьем, а с кем — с козами, придорожным камнем, деревом — все равно. Подвернулся Зогак, и на него излился страстный поток чувств, обуревавших девушку. Она говорила и говорила, не умолкая, о своей радости, о своей любви, о боготворимом Рустаме, прекрасном, как мир... Зогак вертелся, как уж, пришпиленный за хвост. Наконец, не выдержав пытки, грубо накинулся на нее. Девушка давно ушла, а Зогак, трясясь, как в ознобе, тихо выл от обиды, вспоминая, с каким омерзением она встретила его попытку воспользоваться проторенной братом дорожкой… Но в тщедушном теле Зогака таился могучий дух. Испытания, выпавшие на его долю, выковали из него человека сильной воли, жизненной стойкости, змеиной живучести, и там, где другой бы сломался, он, подобно дереву пустыни— саксаулу гнулся под напором песчаных бурь, еамумов, смерчей, гнулся, но не ломался. Он устоял и тогда, когда вмиг рухнули все его надежды и мечты.
Это произошло вскоре после описанных событий.
Как всегда, неожиданно в пределы владений тиграхаудов вторглись кангюи.
Пересилив робость перед отцом, озабоченным подготовкой отпора наглым кангюям, Зогак обратился к нему с просьбой ***
взглянул на Зогака с недоумением, словно припоминая: кто это? За брата вступился Рустам. Он сказал, что царскому сыну надо пройти закалку в огне войны, и Кавад, не желая спорить из-за такой мелочи с любимцем и главной надеждой тиграхаудов в предстоящих сражениях, махнул рукой. Этот жест можно было воспринять как угодно. Зогак решил считать это за разрешение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В детстве она была Софьей Олелькович, княжной Слуцкой и Копыльской, в замужестве — княгиней Радзивилл, теперь же она прославлена как святая праведная София, княгиня Слуцкая — одна из пятнадцати белорусских святых. Посвящена эта увлекательная историческая повесть всего лишь одному эпизоду из ее жизни — эпизоду небывалого в истории «сватовства», которым не только решалась судьба юной княжны, но и судьбы православия на белорусских землях. В центре повествования — невыдуманная история из жизни княжны Софии Слуцкой, когда она, подобно троянской Елене, едва не стала причиной гражданской войны, невольно поссорив два старейших магнатских рода Радзивиллов и Ходкевичей.(Из предисловия переводчика).
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.У мейстера Мартина из цеха нюрнбергских бочаров выросла красавица дочь. Мастер решил, что она не будет ни женой рыцаря, ни дворянина, ни даже ремесленника из другого цеха — только искусный бочар, владеющий самым благородным ремеслом, достоин ее руки.
Мрачный замок Лувар расположен на севере далекого острова Систель. Конвой привозит в крепость приговоренного к казни молодого дворянина. За зверское убийство отца он должен принять долгую мучительную смерть: носить Зеленый браслет. Страшное "украшение", пропитанное ядом и приводящее к потере рассудка. Но таинственный узник молча сносит все пытки и унижения - и у хозяина замка возникают сомнения в его виновности. Может ли Добро оставаться Добром, когда оно карает Зло таким иезуитским способом? Сочетание историзма, мастерски выписанной сюжетной интриги и глубоких философских вопросов - таков роман Мирей Марк, написанный писательницей в возрасте 17 лет.
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».