Томчин - [37]

Главное, разбойничать почти перестали, я очень боялся, что не удастся быстро перебороть инстинкт. Чтобы не потерять население, за грабеж, похищения и изнасилования назначил порку, и только за убийство монгола — смерть. Пока действует: эксцессы незначительны, порки еще много, но казней — за прошедший год менее трехсот. Надеюсь, сохранив таким образом жизнь нескольким десяткам тысяч монголов в год, где-то через десяток лет будем иметь удвоение населения и никаких проблем с продовольственным вопросом.

Да, это все не касается воинских преступлений, там практически за все смертная казнь, порка за небрежный уход за конем, общую леность и прочую недисциплинированность. Так у военных в результате почти нет эксцессов. Иначе с такой массой организованных вооруженных людей было бы просто не справиться.

Бортэ лепит из меня народный образ, там такая страшилка, просто — Зевс, выходит! А я что — я ласковый и пушистый, почти никогда с ней не спорю… Пошутил насчет страшилки. Бортэ у нас теперь министр пропаганды, стимулирует в народе разговоры о моей божественной сущности и моих достоинствах как отца нации. Народ жрякает баранинку и поддакивает. Всячески пропагандируется патриотизм, народные певцы поют славу мне и моим полководцам. Культивируется образ врага — диссидента и закордонника: сбежавших ханов не осталось, вместо них покинувшие наши просторы племена, не пожелавшие жить по нашим законам.

Вообще-то Бортэ настоящий министр, под ее крепенькой ручкой развернулся почти целый женский батальон ближних и дальних родственниц. Если так пойдет, то скоро в нашем народе одна половина будет яростно в чем-то убеждать другую, не зная, что обе работают на одного хозяина, Бортэ. У нее хорошие организаторские способности, и когда я ей объяснил схему: больше детей — больше воинов, здоровые матери — здоровые дети, она сразу прониклась и не ворчит, когда отправляет очередную партию скота для поддержки этих программ.

По-моему, не слишком себя афишируя, она эту программу и контролирует, иначе ни черта бы у меня не получилось. Несмотря на мою сумасшедшую филантропию, кое-что у нас в семье осталось и приносит хороший приплод, поскольку бедности, не только в стране, но и у себя в семье, не ощущаю. Жену западного хана, самую красивую женщину ханства и так далее, Бортэ куда-то пристроила, я даже не успел с нею второй раз поговорить, да и ладно. А моя новая жена, родственница неисправимых разбойников, пока находится с нами. Все-то у меня руки не доходят поговорить об этом деле с Наей. Пока так. Да, всех пленных лекарей — в стойбища, как говорится — лекарь в каждое село.

Вот и осень, четвертая осень в этом мире. В голове крутится какая-то песенка Земли, все слова уже стерлись из памяти, а фраза "четвертая осень" осталась. А была ли там она? Заунывные песни акынов меня не привлекают, пару раз заставал себя напевающим старые песни на людях, но никто не проявил интереса. Их наши песни не привлекают или мое исполнение? Еще первым летом сорвал себе голос, и теперь хриплю под Высоцкого, только не столь приятно для слуха. Поскольку Высоцкий пел, а я хриплю.

Ладно, не отвлекаемся. Все у меня получилось с социалкой, а что не получилось — продолжу грядущим летом доделывать, значит, с наскока такое дело не решить, специалисты нужны, а нас всего полтора миллиона, и мы читать не умеем. Нормально, люди стали жить лучше и веселее. Никто на нас не напал в этом году и, похоже, уже не нападет. Радуемся. А то народ смотрит, решит, что проблемы впереди…

…Таки есть у меня проблемы. Власть у меня нелегитимная, не ощущает себя страна единой, захватчиком меня считает. Войны давно не было, люди спины распрямили, не только бедняки, но и солидные, уважаемые люди, и первый вопрос, который начинает брезжить в их отупевших от обжорства и пьянства мозгах — почему не я? Оторву себе кусочек пятьдесят на пятьдесят километров и стану царствовать на нем. Пара тысяч подданных — тоже хорошо. И объяснение есть: присягу от страха дал, а теперь не боюсь, хана много раз видел, плевал я на хана, я сам себе хан.

Суверенитета они себе желают, сколько смогут его взять. Национально-освободительного и племенного. А я нисколько не дам! Я вообще почти не пью и с ума не сошел. В общем, выборы надо проводить всенародные, от всей страны, хватит этих: Центр, Восток и Запад. Пусть все в открытую в ногах валяются и ханство принять униженно просят. Иначе опять — кровь и все назад.

Ну что, с Бортэ это надо обсуждать, к весне коронацию готовить — и будем нашу страну Монголией объявлять, людей — монголами, меня — великим ханом, а знаменем — мое копье с девятью конскими хвостами. И с церковью надо все согласовать, свинья я, ничего им от добычи не дал, сложными будут переговоры. Шаманы еще и лекари первостатейные, тут явная моя ошибка и недопонимание ситуации. Их слово для народа, может, важнее, чем слово вождей. В общем, опять — Бортэ, выручай! А гимна не надо, петь его некому.

С одной стороны — приятно, что все можно передать в надежные руки Бортэ, а самому наблюдать за процессом со стороны, подтверждая и озвучивая отданные ею приказы и распоряжения для подготовки страны к выборам и организации этой страны в государство. А с другой стороны — мандраж. Вдруг ошибется, я поправить не смогу, сам в этом ни бельмеса. Нельзя ошибаться.