Томагавки кардинала - [12]

Голос умирающего пресёкся, но Ришелье собрался с силами и заговорил снова:

— Своим единственным преемником я вижу кардинала Мазарини. Он иностранец, но будет служить вам и Франции лучше многих французов. И ещё, ваше величество: будущее Франции — на морях. И за морями — в Новой Франции. И заставьте хозяев денег служить вам, ваше величество. Запомните это… и передайте… вашему сыну…

Кардинал закрыл глаза. По его лицу медленно растекалась восковая бледность.

Король повернулся и вышел. Он ещё не знал, что переживёт своего первого министра всего на полгода.

* * *

1643 год

19 мая 1643 года в битве при Рокруа армия принца Конде нанесла сокрушительное поражение испанцам. Испания потеряла элитные полки ветеранов, а вместе с ними — славу своей пехоты, считавшейся доселе непобедимой. Эта битва стала концом эпохи испанского доминирования в Европе.

Ришелье совсем немного не дожил до триумфа французского оружия на суше.

Но кроме суши, было ещё и море.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ГОРЯЧИЕ МОРЯ

1666 год

Над холодным Северным морем гремели пушки.

Голландский флот адмирала Михила Адриансзона Рёйтера шёл с попутным ветром в Па-де-Кале. Английский флот, прикрывавший устье Темзы у мыса Норт-Форленд, двинулся на перехват, чтобы не допустить соединения голландцев с французской эскадрой адмирала д'Эстре, стоявшей в Дюнкерке. Герцог Йоркский, командовавший английским флотом, имел семьдесят кораблей против семидесяти двух кораблей де Рёйтера, а сорок французских судов обеспечили бы союзникам полуторакратное превосходство. Правда, «Весёлый король[13]» намекал в своих секретных инструкциях, что от французов вряд ли стоит ожидать особой активности, однако герцог считал число неприятельских кораблей и количество пушек на их палубах более весомым аргументом в морском бою, нежели дипломатические тонкости.

Враждебные флоты шли сходящимися курсами — Джеймс Стюарт, герцог Йоркский, хотел отрезать де Рёйтера от Дюнкерка. Десятки кораблей обеих сторон держались друг за другом, гуськом: галеоны превратились в линейные корабли, уже попробовавшие свои силы годом раньше, в несчастливом для голландцев бою у Лоустофта. Большинство линейных кораблей и у англичан, и у голландцев были двухпалубными, несущими на своих гондеках и опердеках[14] от сорока до шестидесяти орудий, и лишь кое-где в боевых линиях противников высились трёхпалубные корабли, имевшие на борту до восьмидесяти пушек.

Время от времени то со стороны голландцев, то со стороны англичан раздавались одиночные выстрелы. Эти выстрелы были редкими — и де Рёйтер, и герцог Йоркский хорошо знали, что артиллерийский огонь с дистанции более пятисот ярдов малоэффективен: резко снижается точность стрельбы, да и от попавшего в цель ядра на таком расстоянии толку уже немного. А вот когда плавучие крепости сойдутся на пистолетный выстрел…

«Мы выигрываем ветер, — думал де Рёйтер, рассматривая в подзорную трубу строй вражеских кораблей. — Ты ошибся, англичан, и ты за это поплатишься». Старый морской вояка оказался прав: англичане, пытаясь охватить голову голландского флота, подвернули на другой галс, и проиграли в скорости и маневренности.

— Общая атака! — скомандовал адмирал.

Пользуясь попутным ветром, голландские корабли быстро сближались с английским флотом. Подойдя на расстояние действительного огня, они разворачивались к противнику бортом и открывали огонь. Теперь уже пушки ревели непрерывно, и теперь уже всё зависело от опыта капитанов, боевого духа матросов, мастерства канониров и от прочности судов, построенных нидерландскими и английскими корабелами.

Тридцатишести-, восемнадцати- и двенадцатифунтовые орудия выплёвывали ядра. Чугунные шары размером от яблока до человеческой головы крушили снасти и решетили борта. И рвали тела людей — настил и переборки батарейных палуб были выкрашены изнутри в чёрный цвет, дабы не смущать бойцов видом кишок и мозгов, разбрызганных ядрами во все стороны.

Оба флота — в полном соответствии с канонами новорождённой линейной тактики — были разделены на авангард, центр и арьергард. Де Рёйтер на своем трёхпалубном флагмане «Семь провинций» нацелился на семидесятивосьмипушечный флагманский корабль самого герцога Йоркского «Ройял Чарльз», вице-адмирал Эгберт Кортенаер на «Гроот Холландиа» вёл бой с английским авангардом под командованием принца Руперта, державшем флаг на «Ройял Джеймс», а в арьергарде сошлись адмирал Эдвард Спрагге и Корнелис Тромп, сын знаменитого Мартина Тромпа, погибшего во время первой англо-голландской войны. Весь английский флот знал, что Спрагге поклялся или убить Тромпа, или погибнуть, и в этом бою англичанину удалось сдержать свою клятву. Непримиримые враги дважды меняли корабли, измочаленные ядрами; при переходе на новый корабль шлюпку Спрагге разнесло прямым попаданием, адмирал получил доской по голове и упокоился под волнами Северного моря.

Бой шёл на равных, но голландцы постепенно брали верх. Талантливый флотоводец, де Рёйтер мгновенно реагировал на любое ослабление вражеской линии, и стоило какому-нибудь английскому кораблю выйти из строя, как командующий голландским флотом тут же усиливал натиск там, где строй вражеских кораблей нарушался. Де Рёйтер мечтал истребить английский флот, но понимал, что вряд ли сумеет это сделать, и готов был удовлетвориться нанесением герцогу Йоркскому тяжёлых потерь, чтобы надолго отбить у Джеймса Стюарта охоту выходить в море и связываться с голландцами. Английская линия заколебалась, и тут со стороны материка показался новая эскадра. Это были французы.