Том Йорк. В Radiohead и соло - [40]

В то время было намечено мировое турне. Изначально оно предполагалось для продвижения альбома, который они едва начали записывать. Том хотел отменить гастроли и оставаться в студии, пока они не сделают все как следует, но Джонни, Колин, Фил и Эд предложили куда-нибудь поехать. Джон Леки согласился с ними. Было ясно, что музыканты зашли в тупик. Пара месяцев перерыва пошла бы им только на пользу.

«В конце концов, у нас было полно обязательств, связанных с этим турне, и я решил: „Да пошло оно все, я хочу остаться в студии еще на три месяца", — рассказывал Том позднее. — Но парни сказали мне: „Нет, тебе нужно выбраться отсюда", и они были совершенно правы».

Однако, когда они отправились в путь, атмосфера стала невыносимой. Их дружба и раньше казалась случайным стечением обстоятельств. Изначально ребят соединило желание стать музыкантами, а не наличие каких-то общих взглядов или интересов. Они всегда справлялись с ситуациями чисто по-английски, сдерживая свои чувства и проглатывая неприятные эмоции. Между ними не случалось споров или конфликтов, признался Джонни в интервью журналу «В-Side». Просто они постепенно забыли, что значит быть друзьями.

«"Противостояние" предполагает споры, швыряние предметов, — говорит он, — но у нас все пошло намного хуже. Это был молчаливый, холодный конфликт, отдаление друг от друга. Практически никто ни с кем не разговаривал, и мы лишь пытались продержаться еще год... не было никаких вспышек, перебранок, но от этого ситуация только усугублялась. Все мы постепенно расходились».

Примерно посередине турне, в Мехико, что-то сломалось. Они не могли спать. Двенадцать человек были заперты вместе в небольшом гастрольном автобусе. И внезапно Том решил, что они больше не являются хорошей группой, способной играть вживую. Их первый концерт должен был пройти в маленьком грязном клубе, сильно отличавшемся от площадок, к которым они привыкли. Там была низкая сцена, а перед ней столики, выставленные в качестве барьера между музыкантами и не слишком многочисленной аудиторией. Из клуба пришлось выбираться через окошко за сценой. За несколько месяцев до этого они нашли бы ситуацию забавной, даже увлекательной, но теперь они ужасно устали, злились и не желали терпеть друг друга и все вокруг.

«Все вдруг вышло из-под контроля, — рассказал Том Энди Ричардсону в интервью для «NME» . — Годы и годы напряжения и молчания, практически все, что накопилось с момента первой встречи, выплеснулось наружу одним махом. Мы плевались, дрались и орали, мы выкрикивали друг другу такое, о чем не хочется говорить вслух».

Они могли покончить с совместной деятельностью прямо там, но вместо этого вдруг ясно осознали, что впервые за несколько лет они по-настоящему вместе. По окончании турне участники группы пришли в другую студию, «Мапоr» в Оксфорде, твердо зная, что все уже высказано. Барьеры были сломаны, и внезапно новая запись обрела контуры. Они понимали, что если их огорчает то, как идет процесс работы над записью, так лишь потому, что они все слишком дорожат своим делом и слишком переживают за результат.

«Если кто-то не соглашался с Томом, он расстраивался, потому что доверял нам, — сказал позднее Джонни в радиоинтервью. — Это совсем не означало: „Нет, все гениально, я не стану вас слушать". Он реагировал наоборот: „Может, вы правы, может, это и вправду не слишком удачно". Подобное выводит из равновесия. Ведь иногда чужие суждения оказываются неверными, но иногда совершенно правильными».

10. The Bends

Решение музыкантов вернуться к гастрольным выступлениям было со всей очевидностью оправдано концертом в мае 1994-го в лондонской «Астории». Большинство фанатов ожидали от них повтора песен из «Pablo Honey», но в итоге группа представила им добрую половину будущего альбома «The Bends». Сегодня кажется странным, что на концерте Radiohead «Street Spirit» получит менее восторженный прием, чем «Рор Is Dead», но на DVD того шоу видно, что публика буквально озадачена, слушая новые песни. Еще почти год эти композиции не исполнялись — вплоть до выхода альбома «The Bends».

«Это просто еще одна новая песня», — с долей иронии заметил Том, представляя потрясающую версию «Му Iron Lung». Она была так хороша, что, прослушав ее некоторое время спустя, музыканты решили, что не будут делать другой, студийный вариант. Том только перезаписал вокал, а все остальное сохранили для ЕР и полноценного альбома.

«Они, кажется, всегда полностью выкладываются в работе, когда наступает правильный момент и приходит вдохновение, — рассказывает Найджел. — Правда, для этого им, судя по всему, иногда требуется много времени. Стоило им ухватить „Му Iron Lung", они дружно сказали: „Эй, возможно, что-нибудь и выйдет", и дело пошло очень быстро».

То, что поначалу казалось мучительным сочетанием паранойи и творческого паралича, обернулось индивидуальным методом работы Radiohead. Это выяснилось лишь при попытке записать следующий альбом. «The Bends» стал первым опытом абсолютной свободы — музыканты делали то, что сами хотели. Выяснилось, что это намного труднее, чем они думали. Вероятно, это был самый трудный для них альбом, потому что они понятия не имели, что получится. Показательно, что Том называл своим героем художника Алена Дэви, поскольку тот не боялся признавать, что искусство может быть подавляющим, депрессивным опытом.