Том Йорк. В Radiohead и соло - [26]

Том оставался фанатом таких групп, как The Pixies и Throwing Muses, и он хотел, чтобы Radiohead в той мере приближалась к рок-музыке. Если британские инди-группы в 1980-х — начале 1990-х гг. поголовно были весьма легкими и чудаковатыми, а американские рок-группы — не менее стереотипно маргинальными по стилю и более прямолинейными, The Pixies и некоторые другие команды нашли третий путь. Проблема On A Friday еще до подписания контракта заключалась в том, что участники группы никак не могли определиться с направлением. Джон Харрис сказал в интервью журналу «Q», что, когда новый глава продюсерской компании «Hall Or Nothing» впервые привел его прослушать их выступление, группа произвела на него весьма неровное впечатление. «Они выглядели ужасно, — вспоминает он. — Том был в коричневом джемпере с круглым вырезом, коротко стриженный и казался очень маленьким, в нем не было того артистизма, которым он славится сейчас. С музыкальной точки зрения царил полный разнобой. Начали они с чего-то вроде Rickenbackery с отголосками The Jam времен альбома „Аll Mod Cons", а затем перескочили на Нечто в духе The Pixies. Все это был сырой материал, они еще не нашли собственного стиля». Однако общее впечатление оказалось довольно позитивным. И Харрис заметил: «Группа кажется многообещающей, но пока не вышла на свой уровень».

В живых концертах их самой выигрышной чертой было сочетание трех гитар Джонни, Эда и Тома. Позднее Том описал свой музыкальный вклад в группу как «неслышную гитару» — когда звук микшировали, для его гитары почти не оставалось места. Но три весьма разных стиля в то время давали группе уникальное звучание, хотя во многом оно оставалось вполне банальным. Именно это слияние гитар они хотели зафиксировать в записи, но никто не знал, как это сделать.

По чистой случайности в тот момент в стране оказались два американских продюсера, Пол Кью Колдери и Шон Слейд. Они были из Бостона и делали записи для The Pixies, а также Throwing Muses, Dinosaur Jr и Buffalo Tom.

«Мы летели через Англию, — рассказал мне в интервью для этой книги Пол Колдери. — Запись, которую мы сделали для группы Clockhammer, лежала на столе Ника Гэтфилда (директора EMI в рамках рекламной кампании), и мы сказали ему: „Вот наша запись". А он спросил в ответ: „Вы действительно сами ее делали?" В то время в Англии было обычным делом приписывать себе чужие заслуги. Делаете микс и заявляете: „Я сделал запись". Ник спросил: „Звучание гитар тоже сами проработали?" И мы ответили: „Да", а он: „Знаете, мы взяли тут одну группу и попытались привести в порядок звучание гитар, но мне нравится саунд в этой записи. Может, попробуете поработать с ними?" А мы: „Конечно, идея хорошая". И тогда Ник поставил нам пару песен. Полагаю, это были демо-версии, подготовленные Крисом. Думаю, там была песня „I Can't".

Мое первое впечатление: у парня [Тома] отличный голос, почти ангельский, как у мальчика-хориста. Это поразило меня. Самое важное — найти стоящего вокалиста. Хороших басистов в мире полно, знаете ли! Но надо искать солиста. Я понятия не имел, как ребята выглядели на сцене, но мы сказали: „Звучит здорово, мы как раз ищем работу, и если вы думаете, что мы сможем сделать для них что-то, отлично". Так мы оказались в деле».

«Если вы спросите меня, где труднее всего найти работу, я бы назвал EMI, — сказал его сопродюсер Шон Слейд. Оказавшись в легендарном офисе и слегка рисуясь, я заявил: „Отлично, эти ребята — настоящее рок-открытие Англии". Уж не знаю, что они там про меня подумали. Мы уже сделали серию записей американского инди, и я не знал, на что они рассчитывали».

Но Шона тоже зацепила запись. «Ник поставил нам две песни, — говорит он, — и я вспоминаю, что на меня мгновенно произвел впечатление голос Тома. Я просто сидел и говорил себе: „Боже мой, а парень умеет петь! Похоже, дело выгорит!"»

Когда участники Radiohead впервые встретились с Полом и Шоном, обе стороны не понимали, что делать друг с другом. На Тома произвело впечатление то, что эта пара продюсировала Miracle Legion, а также The Pixies, Buffalo Tom и других. Но американцы были слишком необычными типажами для ребят из Radiohead. В их бэкграунде тоже был опыт учебы в престижном учебном заведении, оба закончили Гарвард, но они были уверенными в себе и коммуникабельными, в то время как участники британской группы отличались замкнутостью и молчаливостью. Сначала американцам с трудом давалось общение с ними, они не понимали, что у Radiohead на уме. Вся пятерка была менее опытной, чем музыканты из американских групп, с которыми продюсеры работали прежде.

„На первых порах всё шло с трудом, — вспоминает Шон. - Они были очень, очень юными. У них ведь прошло не так уж много концертов. Они представляли собой скорее зачаточное состояние группы, чем готовый коллектив. Я мгновенно почуствовал это обаяние. И подумал: „У этой группы есть шанс", потому что парни действительно любили друг друга и хотели играть. Но им не доводилось выступать перед большой аудиторией. Они только начинали, два успели ощутить атмосферу. Кроме того, сам факт нашей „американскости" несколько шокировал их, казался странным. Они дали нам шанс сделать дело, потому что мы уже записывали музыку инди, которая имела вес в Англии. Но в то же время наши манеры явно казались им слишком американскими. Порой придешь к ним, а они звонят менеджерам и говорят (с таким безупречным английским произношением): „О, американцы..." Думаю, в нашем облике и речи было на их вкус слишком много самодовольства — полагаю, им это даже нравилось, но самим этого не хватало.. . Не знаю! В культурном плане это была настоящая золотая жила. Но я думаю, они ценили тот факт, что мы действительно хотели добиться результата и сделать рок-запись — три гитары, ведь именно для этого нас пригласил Ник Гэтфилд».