— Меня удивляют ваши слова, — сказал Пуаро.
— Меня тоже, — ответила она.
Они вместе засмеялись.
— Во время моей молодости, — начал рассказывать Пуаро, — такие далекие времена — существовала забавная игра. Вас спрашивали: «Если бы вы были не вы, кем бы вы хотели быть?» Ответ писали в дамские альбомы, обтянутые красивой синей кожей с золотым обрезом. Ответить на этот вопрос бывало так непросто! — Не сомневаюсь, — согласилась Розамунда. — Нельзя же захотеть превратиться в диктатора или принцессу королевской крови. А друзей знаешь слишком хорошо! Помнится, я однажды познакомилась с очаровательной парой. Они производили впечатление, что продолжают нежно любить друг друга даже после долгих лет брака. Каждый из них окружал другого непрестанным вниманием, и я позавидовала счастливой участи этой женщины. Если бы это оказалось возможным, я с большой радостью поменялась бы с нею местами. Позже я узнала, что вот уже одиннадцать лет, как эти двое, оставаясь наедине, не говорят друг другу ни единого слова.
Она вновь засмеялась и заключила:
— Мораль этой истории: никому не завидуйте!
Немного помолчав, Пуаро сказал:
— И все же, мадемуазель, у вас должно быть много завистников.
— Разумеется, — ответила Розамунда.
Подумав, она добавила с иронической улыбкой:
— Конечно, я из числа преуспевающих женщин. Моя работа дает мне моральное — творческое — удовлетворение, и одновременно приносит мне все финансовые блага. Я зарабатываю много денег, я не уродлива и мне есть, что сказать…
Помолчав несколько секунд, она еще шире улыбнулась и закончила:
— Зато у меня нет мужа! В этом плане я потерпела фиаско…
— Если вы не вышли замуж, то лишь потому, что мужчины не умеют выражать словами свои чувства, — галантно заметил Пуаро. — Вы остались незамужней, не будучи к тому вынужденной, а по собственному выбору.
— Вот вы мне это говорите, а сами, в глубине души, думаете, что женщина может быть счастлива, только если у нее есть муж и дети.
— Обзавестись мужем и детьми — это общий удел всех женщин, — с живостью возразил Пуаро, — тогда как добиться славы и достичь высокого социального положения доступно лишь одной женщине из ста, даже из тысячи!
Розамунда сделала гримаску.
— Тем не менее, я всего лишь невезучая старая дева! И сейчас меня это угнетает. Я была бы намного счастливее, живя на гроши с неотесанным мужем и сворой детей, путающихся у меня под ногами! Вы со мной согласны?
Пуаро поклонился:
— Если это ваше мнение, то оно и мое.
Она расхохоталась, и хорошее настроение вернулось к ней.
— Как бы то ни было, месье Пуаро, — сказала она, закуривая сигарету, — вы умеете разговаривать с женщинами. Я чувствую себя теперь полностью расположенной защищать — даже от вас, если пожелаете, — позицию работающей женщины. Если задуматься, то вы правы! Мне повезло… и я это хорошо знаю!
— Значит, на нашем прекрасном пляже все обстоит отлично?
— Да!
Пуаро достал из портсигара одну из своих любимых тоненьких сигарет, закурил и, следя глазами за завитками дыма, спросил:
— Если я хорошо понял, мистер… нет, капитан Маршалл — ваш старый знакомый?
Она взглянула на него в изумлении.
— Откуда вы это знаете? Вам Кен сказал?
Пуаро покачал головой.
— Мне никто ничего не говорил. Не забывайте, что я детектив. Этот вывод напрашивался сам собой.
— Я не понимаю вас.
— Подумайте, и все поймете!
Руки маленького детектива задвигались в красноречивых жестах.
— Подумайте! Вот уж неделя, как я вижу вас здесь веселой, беззаботной, радующейся жизни. Сегодня же, ни с того, ни с сего вы вдруг пускаетесь в разговоры о привидениях и о добром старом времени! Что произошло? Новых постояльцев в отеле не прибавилось за исключением капитана Маршалла, приехавшего вчера с женой и дочерью. И ваше настроение немедленно меняется на глазах. Что ж здесь неясного?
— Вы правы, — призналась Розамунда Дарнли. — Мы с Кеннетом Маршаллом, можно сказать, вместе воспитывались. Наши родители были соседями, и Кеннет всегда очень хорошо ко мне относился. Разумеется, не без оттенка снисходительности — ведь он был на четыре года старше меня. Я его очень давно потеряла из вида. По меньшей мере, пятнадцать лет назад…
— Да, это действительно давно, — согласился Пуаро.
Они помолчали, затем Пуаро спросил:
— Он симпатичный человек?
— Кен очарователен, — немедленно ответила Розамунда с большой теплотой в голосе. — Он один из лучших людей, которых я знаю. Очень спокойный, очень сдержанный. Его можно упрекнуть только в одном: он вступает в немыслимые браки!
— Вот как?
— Когда речь заходит о женщине, — продолжала Розамунда, — Кеннет утрачивает способность думать! Вы помните дело Мартингдейлов?
Пуаро поморщил брови.
— Мартингдейлов?… Это не та история с отравлением мышьяком?
— Та самая. Это случилось семнадцать или восемнадцать лет назад. Жену обвинили в убийстве мужа…
— Но ее оправдали, доказав, что она и не помышляла его отравлять?
— Совершенно верно… Ну так вот, после оправдательного приговора, Кен женился на ней. Представляете себе, что он сделал?
— Хорошо, а если она была невиновна?
Розамунда Дарнли досадливо взмахнула рукой.
— Она была невиновна. Во всяком случае, так думали… Так что же, мало на свете женщин, чтобы жениться на той, которую еще недавно обвинили в убийстве?
