Миссис Фоллиат, зажав в маленьком кулаке носовой платок, безучастно смотрела в потолок, а голос ее был глух от волнения.
— Страшно даже думать об этом. Бедная девочка. Бедная, бедная девочка…
— Да-да, — скорбно пробормотал Пуаро.
— Совсем еще ребенок, — продолжала миссис Фоллиат. — Жизнь ее только начиналась. Страшно об этом думать, — повторила она.
Пуаро пытливо на нее взглянул. Ему показалось, что она постарела лет на десять с того момента, как он видел ее в роли любезной хозяйки, принимающей гостей. Лицо было осунувшимся, на нем четко обозначились морщины.
— Вы только вчера говорили мне, мадам, что мир так жесток.
— Я так говорила? — Миссис Фоллиат едва заметно вздрогнула. — Да, это правда… О, я только сейчас начинаю понимать, насколько это верно. — И совсем тихо она добавила:
— Но я не думала, что может случиться.., такое. Пуаро снова пристально на нее посмотрел. — Но вы все же предполагали, что что-то непременно случится? Что же именно?
— Нет-нет.., я говорю.., вообще.
— И все же вы ожидали, что что-то произойдет — что-то из ряда вон выходящее, — настаивал Пуаро.
— Вы меня не правильно поняли, мосье Пуаро. Я только хотела сказать, что никак нельзя было ожидать подобного несчастья во время такого праздника.
— Леди Стаббс сегодня утром тоже говорила о жестокости.
— Хэтти? О, не говорите мне о ней, пожалуйста, не говорите. Думать о ней не хочу. — Она умолкла, но потом спросила: — А что она говорила насчет… жестокости?
— Это касалось ее кузена Этьена де Суза. Она сказала, что он жестокий, что он плохой человек. И еще сказала, что боится его.
Пуаро внимательно смотрел на нее, но она лишь непонимающе покачала головой.
— Этьен де Суза? Кто это?
— Ах да, вас ведь не было за завтраком. Я совсем запамятовал, миссис Фоллиат. Леди Стаббс получила письмо от своего кузена, которого она не видела лет с пятнадцати. Он сообщал, что навестит ее сегодня — ближе к вечеру.
— И он приходил?
— Да. Он был тут примерно в половине пятого.
— Несомненно, вы имеете в виду довольно привлекательного загорелого молодого мужчину, который пришел со стороны причала?
— Да, мадам, это и был мистер де Суза.
— Я бы на вашем месте, — вдруг с жаром заговорила миссис Фоллиат, — не обращала внимания на то, что говорит Хэтти. — Она вспыхнула, увидев, что Пуаро изумленно вскинул брови, но продолжала: — Понимаете, она точно ребенок, и суждения у нее совсем как у ребенка — плохой, хороший. Никаких полутонов. Я бы не стала принимать всерьез то, что она наговорила об этом Этьене де Суза.
Удивление Пуаро росло.
— Вы ведь знаете леди Стаббс очень хорошо, — медленно проговорил он, — не так ли, миссис Фоллиат?
— Вероятно так же, как и все. Возможно, впрочем, лучше, чем ее муж. И что из этого?
— Какая она на самом деле, мадам?
— Что за странный вопрос, мосье Пуаро.
— Вам ведь, верно, известно, мадам, что леди Стаббс нигде не могут найти?
— Так она сбежала, да? Понятно.
— Вам это кажется нормальным?
— Нормальным? Ну, не знаю. Хэтти довольно непредсказуемое создание.
— Вы не думаете, что она сбежала потому, что у нее нечиста совесть?
— Что вы имеете в виду, мосье Пуаро?
— Ее кузен сегодня вскользь упомянул, что она с самого детства несколько отставала в развитии. Вам, вероятно, известно, мадам, что умственно отсталые люди не всегда способны собою управлять.
— Что вы хотите этим сказать, мосье Пуаро?
— Такие люди, как вы сами говорите, очень непосредственны, совсем как дети. В приступе ярости они способны даже убить.
Миссис Фоллиат вдруг страшно разгневалась:
— Я не позволю вам говорить о ней такие мерзости! Хэтти никогда не была злой! Она была чуткой, добросердечной девушкой — пусть и не особенно умной. Хэтти не способна никого убить. — Она посмотрела ему в лицо. Грудь ее вздымалась, она никак не могла успокоиться.
Пуаро был вконец озадачен.
Тут в гостиную весьма кстати пожаловал констебль Хоскинз.
— Я ищу вас, мэм, — произнес он извиняющимся тоном.
— Добрый вечер, Хоскинз. — Миссис Фоллиат снова была сама любезность, как и подобало хозяйке имения. От недавней запальчивости не осталось и следа. — Да что случилось?
— Инспектор просил засвидетельствовать вам свое почтение, он хотел бы переговорить с вами. Если, конечно, это вас не затруднит, — поспешил добавить Хоскинз, тоже заметивший ее расстроенный вид.
— Конечно, меня это не затруднит, — сказала миссис Фоллиат, вставая. Пуаро тоже почтительно поднялся, а когда миссис Фоллиат и Хоскинз вышли, снова сел и, сосредоточенно нахмурившись, уставился в потолок.
— Мне очень неприятно беспокоить вас, — сказал инспектор Бланд, когда миссис Фоллиат опустилась на пододвинутый констеблем стул. — Но я подумал, что вы, вероятно, знаете всех тут в округе и сможете помочь нам.
— Полагаю, что действительно знаю местных жителей довольно хорошо. — Миссис Фоллиат слегка улыбнулась. — Что вас интересует, инспектор?
— Вы знакомы с Таккерами? С их семьей и с самой покойной?
— Конечно, они же Бог знает с каких пор наши постоянные арендаторы. Миссис Таккер была самой младшей в их большой семье. Ее старший брат служил у нас главным садовником. Она вышла замуж за Джима Таккера, работника с фермы. Человек он неплохой, хотя и глуповат. Миссис Таккер немного сварлива. Но зато хорошая хозяйка. В доме у нее всегда чистота, Таккера с его грязными сапогами дальше кухни не пускает. Впрочем, она и остальным спуску не дает. Детей ругает постоянно. Они почти все уже женились. В доме оставались только бедняжка Марлин и трое младших. Два ее брата и сестра, которые еще ходят в школу.
