Том четвертый. Сочинения 1857-1865 - [186]

Лобастов. Грех-с.

Живоедова. Да ведь он обсчитает нас — это наверное!

Лобастов. Его и обыскать можно, сударыня!

Прокофий Иваныч (за дверью). Да, никак, они родителя-то ограбить хотят?

Лобастов. Вы, сударыня, только не троньте его, пускай он в свои расчеты углубится, а я около того времени подкрадусь к нему тихим манером да двумя пальчиками под мышки… (Показывает.) Так он и все тогда опустит!

СЦЕНА V

Те же и Понжперховский.

Понжперховский. Ваше превосходительство! Анна Петровна!

Живоедова. Ох, да не кричите вы, Станислав Фаддеич, и без того горести много!

Понжперховский. Я, Анна Петровна, узнавши о кончине почтеннейшего Ивана Прокофьича, первым долгом счел… Что ж, ваше превосходительство, приступим!

Лобастов. Я не понимаю, майор, что вы хотите сказать! Это вы, Анна Петровна, дали знать Станиславу Фаддеичу?

Живоедова. Я, сударь. Что ж, Андрей Николаич, я тоже осторожность свою соблюдаю… Мое дело женское, я и считать не умею, так обделать-то меня не мудрость какая…

Понжперховский. И справедливо, ангел мой, рассуждаете. А как при этом я в качестве депутата буду, так все счеты в совершенной верности совершатся.

Лобастов. Так я уж домой уйду, Анна Петровна.

Понжперховский. Помилуйте, ваше превосходительство, из чего же вы претензию на Анну Петровну имеете? ведь они, вас же любя, прожект свой раскрыли, так надо же им и об себе подумать… (Вздыхая.) Ведь коли по правде сказать, и мысль-то эта первому в голову мне пришла… вот клянусь вам честью… Так приступить, что ли, генерал?

Лобастов. Нет, уж обождем лучше Семена Семеныча…

Понжперховский. А я бы думал, что без Семена Семеныча… Я, признаться, и Мавру немножко с тем позадержал… право-с! Обделаем все полегоньку-с, и покуда Семен Семеныч там соберется да придет, наш уж и след простыл.

Лобастов. Делайте разве уж вы, а я не могу… так, знаете, и кажет все, что старик сейчас встанет.

Понжперховский. Предрассудок это, ваше превосходительство… (Направляется к спальной.)

Живоедова (вслед ему). Только уж я вас, как вы себе хотите, Станислав Фаддеич, раздену, как вернетесь… вы, пожалуй, и невесть куда капиталы попрячете.

Прокофий Иваныч. Кто бы вот подумал, что и Андрей Николаич такая же выжига? (Выходит на сцену.) Желаю здравствовать, ваше превосходительство!

Живоедова вскрикивает, Понжперховский останавливается посреди дороги.

Лобастов (с испуга не узнавая Прокофья Иваныча). Ты кто такой, ты кто такой?

Прокофий Иваныч. А я вот насчет тятенькинова здоровья-с узнать пришел.

Понжперховский (весьма любезно). А! Прокофий Иваныч! почтеннейший! как поживает Мавра Гарасимовна? А я вот прогуливался да тоже зашел узнать, как здоровье Ивана Прокофьича…

Лобастов (узнав Прокофья Иваныча). Да как ты смел? да ты знаешь ли, что Иван Прокофьич от тебя, от бездельника, при последних минутах находится? Уморить, что ли, ты его пришел? да тебя, сударь, на каторгу мало! (Наступает на него.) Вон отсюда!

Прокофий Иваныч. Да вы, ваше превосходительство, не трудитесь кричать-то! Я, по вашей милости, очень знаю, что тятенька уж померли; стало быть, теперича в этом месте хозяин не вы, а я! Желательно вам, сейчас вас отселева выгоню!

Понжперховский. Так Иван Прокофьич, стало быть, умерли?.. скажите пожалуйста, жалость какая!

Живоедова. Ах ты, господи! в щелку он, что ли, пролез!

Лобастов (не теряя присутствия духа). Что ты врешь! кто тебе сказал, что Иван Прокофьич помер… Вон отсюда! (Толкает его.)

Прокофий Иваныч. Зачем врать-с? Да вы не больно прытко-с, не толкайтесь-с… у меня тутотка и свидетели есть-с… Федор Федорыч! Трофим Северьяныч!

Живновский и Праздников выходят из засады.

Живновский. Вот, стало быть, и пригодились, Прокофий Иваныч!.. только раненько вы зрелище-то в ход пустили: вам бы переждать, как они там воровство свое учинят, да тут бы и перекусить им горло с поличным!

Живоедова (Понжперховскому). Говорила я тебе, сударь, что богу всякое греховное дело противно! так оно и вышло… (К публике.) Шутка сказать, что он задумал! мертвого человека ограбить!

Лобастов (в смущении). Я… я… я ничего тут не понимаю.

Прокофий Иваныч. Тут, ваше превосходительство, и понимать больше нечего, кроме того, как вы все во власти моей состоите… (Одушевляясь.) Будет мне теперича кланяться, мы теперича сами при капиталах находимся!

Лобастов делает движение, чтоб уйти.

Нет, ты стой, енарал, в дегтю хвост свой замарал! Так ты меня ограбить хотел? Ты, то есть, жизни лишать меня желал? Чтоб я и с женой по миру ходил, у добрых людей копеечку просил, да голодным брюхом господа хвалил? Этого, что ли, ты хотел?

Живновский. Ай да Прокофий Иваныч! А вы чего, генерал, смотрите! да я бы на вашем месте давно ему и в зубы, и в нос, и в щеки, и во всякое место горячих наклал!

Понжперховский. Так я уж гулять пойду, Прокофий Иваныч…

Прокофий Иваныч. Нет, стой, выжига, и ты! Шел блудить охотно, так блуди теперь поневоле. У вас прожекты были, и у меня теперь свой прожект есть… (К Живоедовой.) Ты сказывала, что Семен Семеныч воровство-то должен был учинить?

Живоедова. Он, Прокофий Иваныч, он и научил-то всему. Что только с нами будет! Заберут всех нас в полицию, а оттуда на каторгу…