Том 9. Учитель музыки - [183]

(194) Еще в Москве я начал писать… – Речь идет о ранних несохранившихся литературных опытах Ремизова (тетрадь «Шурум-Бурум»), уничтоженных автором в 1904 г. (см.: Встречи. С. 9). Первое опубл. произведение Ремизова: Н. Молдаванов [Ремизов А. М.] Плач девушки перед замужеством / «Курьер» (Москва), 1902. 8 сент.

(195) Бапдырев-Шкотт Иван Андреевич (1903–1933) – писатель, автор повести «Мальчики и девочки» (1928). В 20-е гг. «у Ремизовых появился другой начинающий писатель – Иван Андреевич Шкотт. Он с большим трудом пробрался в Западную Европу и Париж. В Советской России он был сослан в Нарымский край и бежал оттуда. Его книга Мальчики и девочки (воспоминания о московской гимназии) была сперва напечатана в «Воле России», затем издана отдельно. Алексей Михайлович считал его умным и талантливым, ему нравился его упорный характер – «англичанин». Он писал прозу под псевдонимом Болдырев. У Шкотта была очень тяжелая жизнь, он зарабатывал физическим трудом: работал на вокзале на кабестане. Может быть, вследствие удара в голову, он стал глохнуть. Он пришел в отчаяние и покончил с собой, приняв сильную дозу веронала» (Резникова. С. 85). См. также: Леонидов В. В. Болдырев (Шкотт) Иван Андреевич / Литературная энциклопедия Русского Зарубежья. 1918–1940. Писатели Русского Зарубежья. М., 1997. С. 77–78.

(196) …вошел к нам на Villa Flore, где мы жили в 1927 году… – Ремизовы жили на вилле Флора, авеню Мозар 120, с ноября 1923 по март 1928 г.

(197) …дорога привела вас ~ в мой мир «по карнизам»… – «Жизнь по карнизам» – один из любимых образов Ремизова: «Непохожая жизнь моя шла по карнизам – путям обыкновенным для лунатика, и головокружительным для «нормального» человека, каким я был и есть вопреки свидетельству докторов и доброжелателей. Самое гибельное для лунатика окрик: проснется, и уж несдобровать!..» (По карнизам. С. 8).

(198) …заяц Барбазон, лютен Мурион, сово-пес Упу, бурящая Уль… – Персонажи французских сказок.

(199) Sainte Barbe ~ gardera(фр.). – Святая Варвара, // цветок из венка // нашего Господа! // Когда гром грянет, // Святая Варвара меня защитит

(200) …по созвучию «cinq» и «sainte» (рус., фр.)–…по созвучию «пять» и «святая».

(201) Sainte Barbe ~ Seigneur! (фр.). – Святая Борода // Пять цветов из венка // Нашего господа!

(202) Sainte Barbe ~ gardera(фр) – словесная игра Ремизова Наложение на слова молитвы св. Варваре (см. коммент. к с. 274) семантики значения слова «barbe» как «борода» (см. коммент. к с. 274).

(203) Arlequin rêve à Colombine,~ с’est vous…(фр.) – Арлекин мечтает о Коломбине, // Ласточки – о своих гнездах, // Зеленые кусты – о шиповнике, // У меня тоже есть мечта – // Это – вы, только вы // Это «только» – для меня все. // Я мечтаю о ваших глазах; // Эта мечта – мое признание, // Меня ведет любовь // Она идет, я иду следом за ней, // Всегда и всюду // Мой горизонт – это вы

(204) Tout en rêvant ~ je vois…(фр.). – Мечтая в темной ночи, // Я вполголоса произношу ваше имя. // Закрыв глаза, я вижу тень // А тень, которую я вижу…

(205) les yeux noisette (фр) – глаза цвета лесного ореха.

(206) Слепцов Василий Алексеевич (1836–1878) – писатель-шестидесятник, близкий кругу журн. «Современник» и Н. Г. Чернышевскому, чьи социалистические идеи (равноправие женщин, всеобщий труд) пытался осуществить в организованной им так называемой Знаменской коммуне (1863–1864). Ремизов высоко ценил литературное мастерство Слепцова. См. его дневниковую запись от 3–4 января 1957 г.: «На ночь мне читали, правда с принудкой «Питомку» Слепцова. Какая краткость и острота – свой глаз. Нет, Слепцов глазатей Чехова и словесно Слепцов богаче Чехова. И какая глубина чувств. Тема: потерянное, а искать негде» (Кодрянская. С. 305).

(207) «Уныние» связывалось у него ни с каким грехом, как ~ у Нила Сорского в его скитской лествице… – Нил Сорский, преподобный (ок. 1433–1508) – монах Кирилло-Белозерского монастыря, организатор скита на р. Соре в Белозерском крае, автор посланий, Предания и Устава, завещания, молитвы, редактор и переписчик книг; первый на Руси организатор скитской формы монашеской жизни. Призывал монахов вести нестяжательную духовную жизнь. При выработке Устава скита ориентировался на «средний путь» между полным отшельничеством и общежительным монастырем, путь, указанный в «Лествице» Иоанна Синайского. В этом аллегорическом сочинении, указывающем «ступени» преодоления на пути духовного восхождения человека к Богу, «тринадцатая ступень» – это борение против уныния и лености (см.: Преподобного отца нашего Иоанна, игумена Синайской горы, Лествица. Сергиев Посад, 1908. С. 209–212).

(208) В журнале «Мысли» есть такой вопрос: «для кого писать?…» – Ремизов имеет в виду споры об эмигрантской и советской литературе, о цели поэзии, которые происходили на собраниях «Кочевья», «Чисел» и «Перекрестка». Под названием «Мысли» Ремизов зашифровал название журнала «Числа». Его ответ на анкету «Для кого писать?» появился в журнале «Числа» (1931, № 5. С. 284–285). «Нет и не может быть такой оценки литературного произведения для кого оно написано? Литературное произведение – дело жизни. Пишется не для кого и не для чего, а только для самого того, что пишется и не может не быть написано… Для писателя, когда он пишет, не существует никакого читателя» (Там же. С. 284). В кн. «Иверень» Ремизов высказал ту же мысль: «…мне легко будет рассказать о себе, о своих литературных «закутках», условно называя себя «писателем» – мне, писателю для себя, своего удовольствия, сочинителю былей и небылиц в нашей бедной, темной и рабской жизни, – мне, думавшему только о том, чтобы исполнить задуманную или взбредшую на ум закорючку, и ни разу за всю литературную жизнь не задумавшемуся будет ли толк от моего письма, обрадует ли кого или раздражит, наконец, будут ли читать мое или только взглянув на имя, расплюются. <…> Я никогда не думал ни о пользе, ни о вреде моих книг и не задавался целью пользовать кого или вредить. Передо мной никогда не было „читателя“ – для меня удивительно слышать, как настоящие писатели говорят: „мой читатель“, или благоразумный совет редактора: „надо считаться с нашим читателем“. Сам я в рукописи читал свое <…> и был самому себе беспощадный судья» (Иверень. С. 14).