Том 9. Рассказы. Капкан - [106]

— А теперь, Вэс, — сказал Джо, — угощай нас ужином. В четыре утра тебе трогаться в путь.

Глава IX

Мирно блестела на солнце река, охорашивались сосны. Только на мгновение за весь день у Ральфа стало скверно на душе — при прощании с Вудбери.

— Не пойму, из-за чего это все получилось, Ральф, — сказал Вудбери. — Чертовски неохота тащиться совсем одному. Думаешь, ты очень по совести со мной поступил, старик? Вспомни, так ли я к тебе отнесся в Нью — Йорке, когда ты там совсем расклеился! Какими глазами ты после этого будешь смотреть на меня, когда вернешься?

Но тут Ральфа весело окликнул Джо Истер:

— Устраивайся на середине, Ральф. Думаю, там тебе будет удобней. Или хочешь сесть на мотор? — И мгновение было забыто.

Ральф оглянулся, недоверчиво следя, как удаляется вниз по Мэнтрап-Ривер караван Вудбери — его караван: его собственная байдарка, Вэс, привычные фигуры индейцев… А он с человеком, которого до вчерашнего вечера не видел в глаза, несется под гул мотора вверх по реке в неведомую и загадочную страну.

Он заметил, что Джо — капитан иного склада, чем Вудбери. Весь экипаж — только он сам да один индеец, и тем не менее долговязый человек в свитере и синем комбинезоне никогда не раздражается, не повышает голоса, не приказывает, а как бы предлагает. Вудбери не спускал глаз с подвесного мотора, точно гравер со своей работы. Джо Истер, будто между прочим, подкрутит болты, подрегулирует карбюратор — и мотор заводит свою песню и работает у него безотказно.

Ральф со своим спальным мешком и рюкзаком сидел в своем новом плавучем доме, пристроив дробовик и рыболовную снасть, как и прежде, в ногах. Сзади — едва знакомый Джо Истер, впереди — совсем незнакомый Лоренс Джекфиш, стройный индеец-кри с хитрыми глазами и бисерной лентой на ковбойской шляпе. Невероятно. Он — и вдруг здесь. Этого не может быть.

Вудбери утверждал — и не раз, — что сквозь шум мотора ему не разобрать, что советует Чарли. То и дело, нетерпеливо заглушив мотор, он с досадой спрашивал: «Ну, что ты там бормочешь, черт побери?» — по-видимому, извлекая немало удовольствия из этой процедуры. А вот Джо Истеру, оказывается, гул мотора слушать не мешал. Пока они летели по светлому, искрящемуся речному раздолью, он как бы невзначай задал Ральфу два — три вопроса, и Ральф разговорился, да как!

Обычно немногословный, он вел себя сегодня, как мальчуган, чьи родители за всю неделю не набрались терпения выслушать волнующие его вопросы и теории. Он пересел лицом к корме и принялся изливать Джо свои воспоминания, впечатления — все, от чего с такой скукой отмахивался Вудбери.

Лондон… Бывал Джо когда-нибудь за границей? Никогда?! Лондон! Библиотека Внутреннего Темпла,[74] башенки, глядящие на старинные газоны… Трафальгарская площадь в День Перемирия,[75] десятитысячная толпа в завороженном и согласном молчании… Витрины узких улочек под шоколадными вывесками, в которых больше английского, чем в Вестминстерском аббатстве… Камин черного дуба в таверне «Петух»…[76] Беркли — Сквер ранним весенним вечером; к высокому мрачному особняку подкатывают хорошенькие женщины, спеша на чай к герцогине… Пикадилли-Серкус в желтоватом тумане, полисмен, такой краснолицый, как будто у него внутри жаровня… И Дуврские утесы, какими ты увидел их, возвращаясь из Франции, и славные толстяки — носильщики после крикливых щуплых facteurs[77] Кале.

Интересно, как представляет себе Джо будущее своей бескрайней страны, когда здесь перебьют пушного зверя и на место траппера придет фермер и действительно откроются золотые прииски, о которых сейчас ходят слухи?

Или религия… Испытывает ли потребность в молитве такой человек, как Джо, в многодневном одиночестве зимнего пути, чувствует ли десницу всемогущего в безлюдной глуши?

Музыка, театр, кино — интересуется ли этим Джо, приезжая за товаром в Виннипег? Скучает ли без этого в Мэнтрапе?

Ральф думал вслух, предоставив своей мысли резвиться среди сложностей и противоречий, наслаждаясь умственной гимнастикой после долгих недель апатии. Джо не выказывал признаков скуки, а Ральф сейчас не видел ничего неуместного в том, чтобы рассуждать о высоких материях под равнодушно плывущими облаками. Только к вечеру его захватило очарование засыпающей природы, и он, умиротворенный, замолк. Берега Мэнтрап-Ривер раздвинулись, впереди простиралось озеро. Золотисто-зеленый свет на белесых стволах тополей, на серых скалах, на воде, сверкающей, как полированный щит; долгие задумчивые тени. Две длинные волны в кильватере, гладкие, не тронутые зыбью, будто отлитые из хрусталя, а за спиною величаво поднимается огромная, полная, нестерпимо красивая луна.

В благоговейной тишине высадились на берег, вскипятили чайник. Не спеша закурили.

— Вот за этим я сюда приехал! — сказал Ральф.

— Ну и хорошо! — Негромкий ласковый голос Джо Истера мягко вплетался в вечернюю тишину. Видно было, как над озером плеснулась рыба; по воде разошлись огненно-оранжевые круги. — В лесах бывает неплохо, только с ними требуется ровное обхождение. Хотя я и в городе сколько раз славно проводил время.

По концертам, про которые ты толковал, я не очень ходок. Правда, оркестр Суза один раз слушал. В Миннеаполисе было дело. Да, вон в какую даль занесло. Состязания по бильярду видел — классная была игра. Но самое занятное, что там со мной приключилось, — это… Скажи, тебе маникюр когда-нибудь делали?