Том 9. По дикому Курдистану. Капитан Кайман - [72]

— Нет, у меня другая вера, чем у них.

— Тогда ты тоже, наверное, веришь в Святую Марию?

— Да.

— О эмир, христиане, которые в нее верят, все хорошие люди.

— Откуда ты это знаешь?

— Это видно по тебе, и я знаю еще об этом от старой Мары Дуриме.

— Вот как. Ты ее знаешь?

— Она известна всей Амадии. Она редко выходит, но уж если появляется, то дарит радость всем людям, которые ей встретятся на пути. Она тоже верит в Деву Марию, и ей поклоняются многие. Вот, вспомнила, что мне нужно сходить к ней.

— Она уехала.

— Да, она снова уехала; тем не менее мне нужно к ней.

— Зачем?

— Мне нужно сказать, что ты уезжаешь.

— Кто тебя об этом просил?

— Отец девочки, которую ты исцелил.

— Останься!

— Я должна!

— Мерсина, останься! Я тебе приказываю!

Я зря повышал голос, она уже спустилась по лестнице, и, когда я подошел к окну, она уже спешно пересекала площадь.

— Не беспокойся, эфенди! — сказал Селим-ага. — Она обещала. О, зачем ты дал мне деньги в ее присутствии! Теперь мне не достанется ни одной пара из них.

— Она растратит их на свои нужды?

— Нет, она скупа, эфенди. Все, что ей удается сберечь, она прячет так, чтобы я не нашел. Она очень гордится тем, что у меня будет много денег, когда она умрет. Хоть это и не особо удобно, ведь мне приходится страдать от этого сейчас. Я вынужден курить плохой, самый плохой табак и, когда я иду в трактир, пить самые дешевые из лекарств, а они, как ты понимаешь, нехорошие.

Селим-ага ушел, весьма огорченный. Я последовал за ним во двор, где седлали наших лошадей. Потом вместе с англичанином прошелся по городу и купил все, что было нужно для поездки. Когда мы возвратились, все уже собрались перед входом в дом. Там же стоял еще один человек, в котором я уже издали узнал отца моей пациентки.

— Господин, я услышал, что ты уезжаешь, — начал он и сделал несколько шагов мне навстречу. — Поэтому я пришел, чтобы попрощаться с тобой. Моя дочь скоро совсем выздоровеет. Она, моя жена и я будем молиться Аллаху, чтобы он тебя защитил. И чтобы ты вспоминал о нас, я принес маленький подарок и сердечно прошу не отказываться от него.

— Если это мелкая вещь, то я ее возьму, в противном случае — нет.

— Это так мало и невзрачно, что я не осмеливаюсь давать тебе самому. Позволь, я отдам это твоему слуге, где он?

— Вон он стоит у вороного.

Он извлек из-под широкой верхней одежды кожаный, усыпанный жемчужинами футляр и подал его Халефу. Я заметил, что кроме этого футляра он дал Халефу еще кое-что. Я поблагодарил его, и мы расстались.

Глава 5 СРЕДИ ПРИВЕРЖЕНЦЕВ КРОВНОЙ МЕСТИ

Спустившись с возвышенности, что лежала за Амадией, тропа повела нас под гору, к долине Невдашт. Оказавшись там, мы пришпорили лошадей, и они понесли нас как птицы через скудные земли, характерные для этой долины.

Мы доехали до деревни Магланы, о которой мне много говорил курд Дохуб. Ее населяют курды, постоянно враждующие с живущими неподалеку халдейскими христианами. Мы остановились только единожды, чтобы справиться о дороге, и дальше двигались без остановок. Наш путь пролегал по разрушенным поселениям, похоронившим под своими обрушившимися стенами тела их жителей. Руины были в полном беспорядке; человеческие кости, лежавшие тут и там, были обглоданы дикими зверями. Я содрогнулся.

Вдалеке — и справа, и слева — время от времени поднимался дым. Впереди показался одинокий всадник. Заметив нас, он быстро свернул в сторону. Это было понятно, ведь мы находились не на мирной земле, к тому же он увидел, что нас несколько человек.

Опускался вечер. В долине перед нами раскинулась небольшая деревня, домов примерно в тридцать. Это было селение Тиа, где мы собирались переночевать, но как нас там примут, мы не знали.

Заметили нас еще издалека, и несколько всадников направились навстречу, чтобы либо сразиться с нами как с врагами, либо принять как друзей. Примерно за двести шагов от деревни они остановились, поджидая нас.

— Ждите меня здесь! — сказал я и поспешил к всадникам.

Увидев мою лошадь, они заметно оживились и начали совещаться. Это дало мне повод, с одной стороны, возгордиться своей лошадью, с другой — опасаться за свою жизнь. Хорошая лошадь, красивое оружие и деньги для курдов представляют особый интерес. Всякий, кто обладает хотя бы одним из вышеперечисленного, никогда не будет чувствовать себя в полной безопасности среди этих грабителей. В любой момент он может потерять все свои ценности да и свою жизнь в придачу.

Один из всадников двинулся навстречу нам.

— Добрый день! — поприветствовал я его.

Он поблагодарил меня и смерил взглядом, начиная с тюрбана и кончая копытами моей лошади. Затем он спросил:

— Откуда ты?

— Из Амадии.

— А куда ты едешь?

— В Гумри-Кала.

— Кто ты? Турок или араб?

— Нет, я…

— Молчать! — приказал он мне. — Спрашиваю я, а ты мне только отвечаешь! Ты говоришь по-курдски, но ты не курд. Может, ты грек, или русский, или перс?

— Нет, — сказал я.

Теперь он оказался в затруднении. Мне нельзя было говорить, к какому народу я принадлежу. Он же хотел показаться умным и догадаться сам. Но это у него никак не выходило. Тогда он двинул своего коня по глазу так, что тот громко заржал.

— Кто же все-таки ты?