Том 9. По дикому Курдистану. Капитан Кайман - [196]

— Ты не получишь ни капли, пока я не узнаю хотя бы кое-что из того, что хочу знать!

— Ну и любопытная же ты! Ну хорошо, спрашивай, но только кратко и по частям!

— Тиме? Где он?

— На «Своллоу».

— Полицейский?

— На «Своллоу».

— Капитан Кайман?

— На «Своллоу», заперт в трюме.

— Ядовитый Марк?

— Там же.

— Дядя Дедли-Ган?

— На том же корабле.

— Лейтенант Уолпол?

— Там же, ранен.

— Ранен? Боже праведный, надеюсь, что…

— Пустяки! Пара шрамов, ничего больше. Ему придется взять отпуск на некоторое время. На «Флориде» было немного жарко, но нам доводилось испытывать и не такое в этих проклятых прериях. К примеру, мой проказник конь, сущий демон, ну прямо змей из какой-нибудь волшебной сказки, чуть было не вытряс из меня всю душу, и я никак не могу прийти в себя от удивления, что кости мои до сих пор еще целы. Но, впрочем, спрашивай дальше!

— Где сейчас «Своллоу»?

— Лавирует против ветра в прибрежных водах; за штурвалом — Форстер. Мы вдвоем с капитаном сошли на берег; он должен доложить о своем прибытии, а я жду его здесь.

— Ты ждешь его? У меня? Он обещал прийти сюда?

— Само собой! Бравый моряк, став на якорь в порту Нью-Йорка, просто обязан засвидетельствовать свое почтение матушке Додд. А через час «Своллоу» должен уже быть в гавани, и тогда сюда придут остальные. Пит Холберс…

— Пит Холб…

— Дик Хаммердал.

— Дик Хаммер…

— Полковник Дедли-Ган…

— Полковник Дедли-Ган…

— Тиме, Тресков, малыш Бен Каннинг, Виннету апач и…

— Виннету, а… — Имена застывали на языке у матушки Додд, столь удивило ее необычное общество, которое должно было вот-вот появиться в ее заведении. Но тут она вспомнила об обязанностях хозяйки. — …Пач, — машинально договорила она. — Но что же это я тут стою и бездельничаю, когда через час мне нужно будет обслуживать джентльменов! Петер, я иду, я бегу, лечу, и я постараюсь как следует подготовиться к их приходу. А ты пока что расскажи гостям историю о «Флориде», которую вы посадили на мель!

— Ну конечно же, я все расскажу, но ты уж позаботься о том, чтобы в моей кружке все время что-нибудь плескалось, — ведь морское сражение, пусть это даже всего лишь рассказ о нем, никак не может быть сухим!

— Не бойтесь, штурман, — утешили его из зала, — в случае чего мы вам посодействуем!

— Прекрасно! Ну так слушайте, ребята, что я вам расскажу про «Флориду». Мы уже давно оставили позади экватор, а потом и Антилы, обогнули палец Флориды и приближались к Чарльстону. Ясное дело, по возможности мы держались мористее, потому что Чарльстон принадлежит южным штатам, а их каперы и крейсеры в поисках честных северян забираются очень далеко.

— «Оррибль» был с вами?

— Конечно. С самого начала он шел у нас в кильватере, из-за чего мы все время двигались с неполной парусной оснасткой, потому как ходовые качества у нас лучше. Так, без приключений, шли мы себе и шли вперед и, оставив позади Чарльстон, слегка отвернули к берегу.

— И вдруг обнаружили «Флориду»?

— Заткнись, гринхорн! Стою я как-то утром за штурвалом — а вы знаете, что я получил от капитана место штурмана par honneur, я это уже говорил — и думаю о матушке Додд и о том, как она обрадуется, когда я опять у нее объявлюсь. Мы вырвались немного вперед, а «Оррибль» под всеми парусами шел сзади, как вдруг с марса закричали:

— Дым на северо-северо-востоке!

Ясное дело, на палубе сразу же оказалась вся команда, потому что с пароходом, когда он под вражеским флагом, шутки плохи. Капитан немедленно забрался с трубой на мачту; покачав головой, слез и приказал еще убавить парусов, чтобы «Оррибль» мог подойти на переговорное расстояние.

Когда это произошло, он крикнул:

— Пароход видели, лейтенант?

— Да, сэр!

— Чей он, как думаете?

— Не знаю, — ответил лейтенант Дженнер, — у судна нет мачт и не виден корпус. Он сидит глубоко в воде, очень глубоко, сэр.

— Скорей всего, это один из новых мониторов таранного типа, из принадлежащих южным штатам. Хотите уступить ему дорогу?

— Я сделаю то же, что и вы.

— Отлично, тогда предлагаю посмотреть, каков он из себя.

— Well; сэр, но мы раз в десять слабее его.

— Слабее, но быстрее. Кто командует?

— Вы.

— Спасибо. Мы подпустим его поближе, если он поднимет вражеский флаг, тогда вы уйдете в открытое море, а я возьму его на себя и уведу на малые глубины. Потом вы вернетесь и мы вместе дадим ему почувствовать вкус нашего свинца!

— Well, well! Есть еще что-нибудь?

— Нет.

Мы убрали большой парус, спустили реи и, сделав вид, что не можем сдвинуться с места, как якобы потерпевшие серьезную аварию во время шторма, начали стрелять из пушки, подавая сигнал бедствия. На самом деле мы хотели заманить монитор на дистанцию орудийного выстрела.

Он предложил поднять флаг. У нас на мачте появились звезды и полосы, а он развернул для всеобщего обозрения эту их мерзкую тряпку. Это был новейший монитор «Флорида», с двойной броней и тараном в носовой части, с помощью которого он мог в два счета отправить на дно любой самый лучший фрегат.

— И вы отважились полезть на него?

— Ба, я, Петер Польтер из Лангедорфа, видел в жизни и не такое. В прериях мне пришлось насмерть рубиться с вонючими огаллала. Почему я должен испугаться какого-то жестяного корыта? Нормальный деревянный корабль гораздо лучше, чем большой железный ящик, из которого даже приличных зубочисток не нарежешь. Между прочим, у нашего адмирала Фарагута точно такое же мнение. Итак, монитор потребовал, чтобы мы сдались, но мы только смеялись ему в лицо, стараясь не слишком попадать под его ядра. Тогда он решил нас догнать и насадить на свою шпору, но я вовремя вывернул руль и мы избежали удара. Он снова пошел на таран, и опять мне удалось не допустить столкновения. Так оно и продолжалось какое-то время, но в конце концов он впал в раж и потерял голову. Его ядра летели мимо и не причиняли нам никакого вреда. Он, однако, неосторожно последовал за нами в прибрежные воды и быстро угодил на песчаную мель, которую мы благополучно проскочили из-за своей более высокой осадки.