Том 9. Наброски, конспекты, планы - [187]

Кроме почвы, важнейшею причиною разнообразия в прозябении есть климат. Под 60 градусом сев<ерной> шир<оты>, за десятимесячною зимою следует вдруг без весны короткое жаркое лето, в продолжение коего термометр подымается иногда по Реомюру до 36°; всё уже зелено, лишь только растает последний снег на поверхности; всё чрез 6 или, по большей мере, чрез 8 недель, покрывается опять льдом и снегом. Здесь поверхность, покрытая первозданными горами (гораздо древнейшими флизовых), засыпана только небольшими, тонкими слоями земли. Самый больший и единственный лес на Исландии имеет деревья только от 6 до 12 аршин в вышину, между коими толстейшие стволы, лет по 100 растущие, толщиною в руку.

В странах между поворотными кругами, где царствует вечная весна и лето, растительное царство два раза в год возобновляется, земля беспрестанно принимает новые зародыши, и юношескою силою выгоняет их до высоты исполинской, возбуждающей удивление. Так, на высоте от 3000 до 9000 футов в горах Андских около Квито, Гумбольдт нашел восковую пальму (Ceroxilon andicola), имеющую в вышину 200 футов. Баобаб или обезьянин хлеб, который Голберри нашел в целости на Зеленом мысе при реке Гамбии, имел 104 фута в окружности; на высоте 30-ти футов выходили первые его ветви. Главных было 27, каждая от 30 до 40 вершков в диаметре; они наводили тень на 36 футов во все стороны. Каштановые деревья в Сицилии, платаны на Востоке известны. В жарком поясе растительная земля лежит большими слоями даже на новых коралловых утесах, кои, по Форстеру, сделались островами, вероятно, немногие столетия тому назад.

Сколь различно местопребывание растений или их физическое распространение (водные растения, альпийские, долинные и пр.), столь же различно и их распространение в отношении к странам, ими занимаемым, или их географическое распространение. Впрочем, сии распространения не всегда бывают в одинаковом содержании. Иные растения, напр<имер>, кокосовая пальма, растут на голых утесах, но на малом пространстве, между тем как многие другие, напротив, принимаются только на высотах, но во всех поясах, в Лапландии и на Арарате; некоторые же разводятся на всех почвах и почти во всех климатах. Иные породы покрывают сплошь большое пространство, как ковер, наприм<ер>, исландский и олений мхи, слишком 100 видов вереска (erica) и клюквы (vacinium), в евр<опейских> странах ситник (scirpus), ровная береза Каспийского, Азовского и Балтийского морей и Финского залива. Солнцесвет (cistus), преимущественно же ладанный (ladaniferus) в обширных степях испанских и португальских. Более тысячи различных видов кукушечника (orchis) по горам и долинам перуанским; 170 видов астрагала (astragalus) в теплой Сибири.

Иные, напротив, находятся поодиночке или только в небольшом количестве, но по всем странам древнего и нового мира, лежащим под теми же параллельными кругами. Такова большая часть растений, которые растут к северу от 50° сев<ерной> шир<оты> и принадлежат Европе, Азии и Америке, между тем как многие страны имеют свои собственные роды растений, наприм<ер> Север<ная> Америка бальзамическую тополь (topulus balsamifera), восточная Сибирь неклен (acer tataricum) и т. д.

Преимущественно важны леса по влиянию их на образ жизни и удовлетворение потребностей как для человека вообще, так и в частности для отдельных народов; важны потому, что деревья и кусты, прочными своими стволами возвышающиеся над снегом в зимнее время, соединяются, кажется, с определенными границами и могут давать понятие о климате. В наблюдениях над сим предметом есть еще много промежутков. Здесь следуют достопримечательнейшие описания важнейших родов деревьев и кустарников.

Епиграфы >*

Чи бачиш, як ми обідрались!

Убрання, постоли порвались

І нужі повна очкурня;

Кожухи, свити погубили,

І з голода в кулак трубили, —

Така нам лучилась пеня.

* * *

Тут танцьовала викрутасом

І пред Енеем вихилясом

Під дудку била третяка.

* * *

І після танців варенухи

По кухлику їм піднесли,

А молодиці-цокотухи

Тут баляндраси понесли.

* * *

Да й сам Еней-сподар і паню

Підмовив париться у баню:

Уже ж було не без гріха!

* * *

…Піджав хвіст, мов собака,

Мов Каїн затрусивсь увесь,

Із носа потекла табака.

Не здужав голови звести,

Поки не випив півквартівки,

З імбером пінної горілки

І кухля сировцю не втер. —

Я роздавлю тебе, як жабу,

Зотру, зомну, мороз як бабу,

Що тут і зуби ти зожмеш. —

* * *

Чи знаеш, він який парнище?

На світі трохи есть таких, —

Сивуху так, як брагу, хлище. —

* * *

Од сонця ввесь він попалився

І губи, як пузир, надув,

Очища в лоб позападали,

Сметаною позапливали,

А голова вся в ковтунах.

Із рота слина все котилась,

Як клоччя, борода скомшилась,

Всім задавав собою страх. —

* * *

Сорочка зв’язана узлами

Держалась всилу на плечах,

Попричепляна мотузками,

Як решето була в дірках.

Замазана була на палець,

Запалена, аж капав смалець,

Обутий в драні постоли,

Із дір онучі волочились

Зовсім хоть вижми помочились,

Пошарпані штани були.

* * *

Відкіль такії се мандрьохи,

І так уже вас тут не трохи,

Якого чорта ви прийшли?

Хіба щоб хату холодити. —

* * *

І всі розумні хвило<….>,

Що в світі вчились мудровать,

Ченці, попи і крутопопи