Том 9. Мир на Земле. Глас Господа. Верный робот - [151]

К л е м п н е р. Граумер!

Г р а у м е р (входя). Слушаю вас.

К л е м п н е р. Налей!

Гр а у м е р. То, что обычно?

К л е м п н е р. Да.

Граумер наливает, подает.

Можешь идти.

Граумер стоит.

Ну, что еще?

Г р а у м е р. Вам звонил господин человек Хиггинс, сообщая, что будет выступать в клубе с докладом о литературоведении раннего викторианского периода. Я сказал, что вы весьма сожалеете, но как раз в это самое время у вас совещание с профессором Хэдвиком.

К л е м п н е р. Ладно. Кстати, ты случайно не знаешь, куда подевался резиновый коврик из ванной? Я не могу его найти.

Г р а у м е р. Простите, это я его взял.

К л е м п н е р. Взял коврик?! Граумер, ты становишься невыносим!

Г р а у м е р. Я его разрезал на куски и подклеил ими свои железные подошвы, чтобы неслышно ступать. Потому что вы жаловались на металлический звук моих шагов. Я постараюсь достать другой коврик.

К л е м п н е р. В другой раз ты должен прежде испросить моего позволения. Подай мне плащ. Я ухожу.

Г р а у м е р (приносит шляпу и плащ, одевает Клемпнера). Надеюсь, сегодня вы вернетесь в лучшем виде, чем это было вчера.

К л е м п н е р. Ты что это себе позволяешь?

Г р а у м е р. Осмелюсь заметить, что пить все подряд, без разбору, вредно. Но дело не только в этом. Ни мой покойный господин Бурман, ни профессор Хэдвик никогда не пили ром после джина. Простите меня, но это дурной тон.

К л е м п н е р. Прекрати! Я ничего больше не хочу слышать о твоих покойных хозяевах. Они были, умерли, нет их, и точка. А теперь я твой хозяин, и ты обязан меня слушаться. А сам я обойдусь без твоих советов.

Г р а у м е р. Как вам будет угодно. Я только прошу вас осторожно вести машину, потому что сегодня довольно густой туман.

Клемпнер выходит. Робот с минуту стоит неподвижно, как бы прислушиваясь. Доносится шум отъезжающей машины писателя. Робот удобно усаживается за письменный стол, придвигает к себе телефон и набирает номер.

Алло! Это фармацевтическая фирма «Тромпкинс»? Говорит Клемпнер, с улицы Роз. Да, да, то, что я заказывал вчера, уже доставили. Теперь новый заказ. Мне нужно десять литров физиологического раствора и один килограмм фосфора. Но фосфор должен быть абсолютно чистым. Химически чистым. Что? Хорошо. Прошу вас прислать мне это завтра утром. Как можно раньше. Мой робот все примет. Что? Так же, как и предыдущие. Прошу записать это на мой счет.

Граумер, довольный, поднимается, входит в спальню, раскладывает столярный метр и, насвистывая, прикладывает его к кровати, будто снимает мерку с невидимого человека, лежащего на постели. Возвращается в кабинет и набирает по телефону номер.

Алло! Мастерская доктора Слайдера? Говорит Клемпнер. Господин доктор, тот скелет, что я у вас заказывал, должен быть один метр семьдесят пять сантиметров, а не семьдесят два. Что? Да. И чтобы он был в прекрасном состоянии! Нет, никаких пружин. Пружины мне не нужны. Я соберу его сам.

Кладет трубку, подходит к электрической розетке, оглядывается вокруг, втыкает два пальца в ее отверстия и заходится радостной дрожью. Крякает, как человек, выпивший водки. Потом еще раз потягивает электричество из розетки и, чуть покачиваясь, начинает напевать:

Был у бабы робот, робот, робот.

Она его в болото, в болото бух!

Он еще раз потягивает из розетки и, покачиваясь, направляется к дверям; напевает:

О, мой милый робот, робот,

Что ты делаешь в болоте, в болоте?..

С этой песенкой на устах он спускается в погреб. Оттуда доносится таинственное шипение, бульканье, бренчание.

III

Прием в доме Клемпнера. Писатель сидит за столом между госпожой Доннел и госпожой Гордон. Гордони Доннел играют в карты за маленьким столиком, однако не слишком увлеченно. Трапеза окончена. Граумер подает кофе.

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Как вы собираетесь провести отпуск в этом году?

Г о с п о ж а  Д о н н е л. Еще не знаем. Мы подумывали о Луне, но...

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Ах, уж эта мне Луна! Все просто помешались на ней. Лично меня туда совершенно не тянет Днем там такая жара...

Г о с п о ж а  Д о н н е л. Да. Особенно при нынешних ценах на воздух. Знаете, госпожа Гордон, сколько заплатил один мой знакомый за килограмм кислорода, и уже после окончания сезона? Пятьдесят долларов!

Граумер уходит/

Г о с п о ж а  Г о р д о н (обращаясь к Клемпнеру). Я заметила, что у вас новый робот. Как он управляется?

К л е м п н е р. Да ничего, не жалуюсь. Терпимо. Вполне терпимо.

Г о с п о ж а  Д о н н е л. Он давно у вас?

К л е м п н е р. Нет... не очень давно...

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Ну, тоща еще ничего не известно. Сначала они все стараются. Все начинается потом.

К л е м п н е р. Что начинается?

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Что обычно бывает с прислугой. Они становятся нерадивы, вместо того чтобы стирать пыль, открывают окна настежь и устраивают дикие сквозняки.

К л е м п н е р. Сквозняки?

Г о с п о д и н  Г о р д о н. Ну-ну, автоматы имеют и свои достоинства...

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Интересно знать — какие?..

Г о с п о д и н  Г о р д о н. Дорогая моя, живые домработники временами роются ж вещах, напиваются, распускают сплетни...

Г о с п о ж а  Г о р д о н. Да? Можно подумать, что ты когда-нибудь видел живого работника. И разве живой работник воровал бы электричество, которое оплачивают хозяева? Или лазил бы в грозу по крышам?