Том 9. Лорд Бискертон и другие - [192]

Она еще обдумывала оба метода, сравнивая их плюсы и минусы, а леди Вера уже задала вопрос, который разом разрешил дилемму.

— Кто этот твой друг?

— Молодой человек, с которым вы обедали, — уточнил лорд Ходдесдон. — Тот, с которым вы были на галерее в ресторане «Марио», — добавил он, чтобы исключить всякую неопределенность.

— Да, — не останавливалась и леди Вера, в голосе которой зазвучал металл. — Которого ты держала за руку и которому смотрела в глаза.

В такой ситуации сникла бы любая девушка. Особо чувствительная могла бы разрыдаться, закрыв лицо руками. Но Энн, пропустив старт, видела теперь сцену в гостиной в смешном свете. Непроизвольный смех прокатился по комнате.

Мнение лорда Ходдесдона о смехе было сродни его мнению о фазанах с растопыренными крыльями. В подходящий момент никто не радовался хорошему настроению окружающих больше, чем он. Но смех в такую минуту и из уст девицы, которая дурачила его единственного сына, звучал для него оскорбительно.

— Нечего хихикать! — вскричал он. Энн помрачнела.

— Извините, — сказала она. — Я просто представила, как вы все время на меня смотрели.

— Что касается меня, — веско сказала леди Вера, — то ничего смешного я в данном случае не нахожу.

— Извините, — повторила Энн. — Мне не следовало… Очень нехорошо с моей стороны… Но когда нервничаешь…

— Нервничаешь! — фыркнул лорд Ходдесдон. — Это вы-то нервничаете? Да я в жизни не встречал особы более невозмутимой и… как это сказать… забыл слово, начинается на бес…

— Джордж, успокойся, — вмешалась леди Вера.

Лорд Ходдесдон опять вжался в кресло. Он, казалось, сожалел только об одном — что не захватил с собой словарь синонимов.

— Извините, — в третий раз сказала Энн. — Если бы я знала об этом раньше, то раньше бы и сказала. Дело в том, что я не смогу выйти замуж за Годфри.

Лорд Ходдесдон еле слышно вздохнул, как вулкан, который ошибочно считали потухшим. Сестра, заметив симптом, предостерегающе подняла руку.

— Джордж!

— Мне что, слова нельзя вставить? — величественно осведомился лорд Ходдесдон.

— Нет.

— Вот как? Я глава семьи. Бискертон — мой единственный сын. Эта особа преспокойно входит и заявляет, что собирается кинуть его, как э… — кинуть, в общем. А мне при этом и словечка нельзя промолвить. Понятно. Очень хорошо. Все ясно. По-видимому, — теряя пафос, продолжил он, — пока вы тут обсуждаете это дельце между собой, мне можно развлечься игрой в молчанку. Меня ведь это дело не касается. Ха! — закончил лорд, почувствовав к финалу речи заметное облегчение.

Леди Вера обернулась к Энн.

— Может быть, ты объяснишь?

— В сущности, все очень просто.

— Смотря для кого, — оживился лорд Ходдесдон, адресуясь к фарфоровой кошке на кофейном столике. — Для меня, например, отнюдь. Нам крайне нежелательно допытываться, но все же позвольте вам заметить…

— Джордж!

— Ну ладно, — сдался лорд Ходдесдон.

— Я имею в виду, что если вы видели нас в ресторане, то должны понять, что…

— Насколько я могу понять, для тебя единственный пункт, достойный обсуждения, тот факт, что ты собираешься отказать моему племяннику в пользу молодого человека, с которым обедала сегодня вечером. Однако, поскольку твои родители вверили тебя моему попечению, я чувствую за собой определенную ответственность, которая обязывает меня спросить…

— Кто, черт возьми, этот молодчик? — спросил лорд Ходдесдон, снова выходя на авансцену.

Леди Вера поджала губы. Этот вопрос, по сути дела, должен был стать кульминационным пунктом ее речи, но она, разумеется, сформулировала бы его в более деликатной форме. И ей не понравилось вмешательство брата. Она устремила на него взгляд, пригвоздивший лорда Ходдесдона к спинке кресла, и вопросительно обернулась к Энн.

— Да, — сказала она. — Кто он?

— Его фамилия Конвей.

— И чем он занимается?

— Он агент секретной службы.

Лорд Ходдесдон, хотя и побежденный, не мог пропустить эти сведения без комментария.

— Секретной службы? Секретной службы? В жизни не слыхал подобной чепухи!

— Джордж!

— Да, но как можно…

— Джордж!

— Ну ладно!

— Следовательно, он трудится на секретной службе? — переспросила леди Вера, стараясь не замечать признаков пробуждающегося вулкана. — Это он сам тебе сказал?

— Да.

— Сегодня?

— Нет. При первой встрече.

— Когда же это было?

— С неделю назад.

— С неделю! Неделю! Неделю!..

— Джордж!

— Да ладно.

— Итак, ты знакома с мужчиной, за которого собираешься замуж, неделю? — спросила леди Вера. — Подумать только! А могу я узнать, при каких обстоятельствах вы познакомились?

— Он прыгнул в мою машину.

— Он — что? Как, зачем?

— Он преследовал Нюхача…

— Боюсь, я недостаточно понимаю современный жаргон. Что значит — преследовал Нюхача?

— Он пытался догнать преступника по кличке Нюхач. Но не получилось. Оказалось, что это не Нюхач. Но он думал, что это Нюхач, он прыгнул в мою машину, и я порулила. А потом мы еще раз встретились.

— Где?

— На балу у Бэсингеров.

— Ах, — поразилась леди Вера. — Так он знаком с Бэсингерами?

Энн честно ответила:

— Нет.

— Но ты сказала, что он был у них на балу?

— Он пришел, потому что увидел меня в лифте. Его не приглашали.

Вулкан взорвался. Очевидец, коему пришлось бы присутствовать при обоих событиях, непременно вспомнил бы об ужасах извержения.