— Это становится все интереснее, — заметил Монбар. — Монако как будто узнал знакомых. Но как же это возможно, черт побери! Уж не завел ли он себе друзей среди испанцев, хотел бы я знать?
Говоря таким образом, флибустьер сделал несколько шагов вперед и крикнул громким голосом:
— Кто идет?
— Друзья! — тотчас ответил по-французски один из подходивших.
— Друзья, пусть так, — ответил Монбар, — хотя мне кажется, что ваш голос мне незнаком. Однако, друзья, прежде чем подойти, назовите ваши имена.
— С превеликим удовольствием, Монбар, — ответил тот, — я — Филипп.
— Филипп! — вскричали флибустьеры с удивлением. — Какая приятная встреча!
Выйдя из-за деревьев, они бросились навстречу к подходившим, которые в свою очередь ускорили шаг.
Это действительно были Филипп и Питриан.
Горячо приветствовав друг друга, флибустьеры весело возвратились в лагерь, куда не забыли перенести медведя, которого Данник так ловко убил и который явился невольной причиной встречи авантюристов.
Когда все уселись около огня, в который Данник подбросил охапку сухих дров, Монбар спросил Филиппа, по какому поводу находится он так далеко от мест, посещаемых флибустьерами. — Я мог бы задать вам тот же самый вопрос, любезный Монбар, — улыбаясь, ответил Филипп, — поскольку встреча эта странна и для вас и для меня.
— Это правда, друг мой, — согласился Монбар, — но меня привел сюда случай.
— Какой же случай?
— Буря, друг мой. Я лишился своей шхуны и пристал сюда, не зная, где именно нахожусь. Спешу прибавить, что как только я понял, что попал в Венесуэльский залив, то очень обрадовался, так как давно уже собирался его осмотреть.
— А ваша команда?
— Кроме этих двух товарищей, все погибли.
— Это очень печально! — сказал Филипп, покачав головой. — А я должен откровенно признаться вам, любезный Монбар, что покинул Черепаший остров с решительным намерением попасть именно сюда.
Не случилось ли и с вами несчастья, как со мной?
Нет, слава Богу! Мое судно спрятано в густой чаще деревьев, где испанцам уж никак его не заметить.
Браво, друг мой, это известие для меня тем приятнее, что, признаюсь, я не представлял, как мне выбраться из этой засады.
Я в вашем распоряжении, как вам известно.
— Благодарю. Когда вы прибыли?
— Вчера в восемь часов вечера. Сегодня утром, прежде чем сойти на берег, осматривая местность, я заметил вашу лодку, огибавшую маяк. Не зная наверняка, кто находится в пироге, я, однако, с первого взгляда понял, что это лодка Береговых братьев. Я немедленно высадился на берег и пошел вас разыскивать, чтобы, если нужно, предложить вам свои услуги.
— Благодарю еще раз, дружище, за меня и моих товарищей, потому что мы действительно находились в довольно затруднительном положении. Я вижу, что случай, о котором я говорил, ничего не значит во всем этом деле… Позвольте задать вам еще один вопрос.
— Я к вашим услугам.
— Каким образом, разыскивая нас с самого утра, вы нашли нас только ночью?
— Позвольте мне сказать, что вы сами в этом виноваты.
— Каким образом?
— Вы разве не слыхали наших сигналов?
— Постойте, — сказал Тихий Ветерок, — кажется, я слышал ружейный выстрел незадолго до заката солнца.
— Да, рискуя быть услышанным индейцами — ведь вы знаете, что мы здесь на индейской земле, — мы с Питрианом не переставали стрелять целый дань.
— Мы слышали выстрелы только один раз.
— Да, — прибавил Монбар, — и не стали отвечать, боясь нарваться на испанских охотников.
— Испанцы не смеют показываться сюда: здешние жители — людоеды и ведут с ними ожесточенную войну.
— Это важные сведения.
— Словом, мы отчаялись найти вас и уже готовились вернуться к нашему судну, когда ружейный выстрел, которым Данник уложил медведя, указал нам на то место, где вы находитесь. Как видите, любезный Монбар, все очень просто.
— Это правда, любезный друг, но вы мне не сказали, что за причина привела вас к этим берегам. Впрочем, если эта причина должна остаться тайной, то извините меня, будем говорить о другом.
— Нет никакой необходимости, друг мой, скрывать, особенно от вас, причины, которые привели меня на этот берег. Я прибыл сюда, чтобы тщательно осмотреть эту местность, так как собираюсь предпринять экспедицию против Маракайбо, в котором, если слухи не лгут, накоплены огромные богатства.
— Правду ли вы говорите, друг мой? — с живостью вскричал Монбар. — Неужели вы для этого приехали сюда?
— А для чего же другого?
— Правда, и платя откровенностью за откровенность, любезный Филипп, я скажу вам, что у мы с вами преследуем одну цель: я также хочу предпринять экспедицию против Маракайбо.
— Вот как! — радостно вскричал молодой человек. — Как это кстати! В таком случае я охотно уступаю вам право возглавить экспедицию, — на это вам дают неоспоримые права ваш опыт и ваша слава, — с условием, чтобы я был вашим помощником.
— Решено? — спросил Монбар, протягивая ему руку.
— Ей-Богу! — ответил молодой человек, энергично пожимая руку знаменитому флибустьеру. — Так решено, друг мой! Если вы желаете, с этой же минуты я отдаю себя в полное ваше распоряжение и предоставляю вам командование над своим судном.
— Принимаю ваше предложение так же чистосердечно, как вы сделали его мне. Что же касается экспедиции, вернее разведки, которую мы собираемся предпринять, вы сделаете мне одолжение, если сохраните командование над вашим судном; надеюсь в скором времени, когда мы вернемся сюда, поручить вам дело поважнее.
