Том 8. Золотая Кастилия. Медвежонок Железная Голова - [5]

Первой их заботой было вытащить на берег лодку, чтобы чудовища не опрокинули ее и не потопили. Забрав из нее всю поклажу, флибустьеры расчистили землю вокруг лагеря на случай внезапного ночного нападения как с реки, так и с суши. Они заметили, что перешеек, выбранный ими из-за его уединенного положения и плодородия, посещается волками и ягуарами, следы которых были очень хорошо заметны.

Осмотрев окрестности лагеря, флибустьеры развели костер и занялись приготовлением ужина.

Было уже темно; крокодилы прекратили свой рев. Флибустьеры с аппетитом принялись за еду, когда страшный шум, вдруг поднявшийся с реки недалеко от лагеря, снова привлек их внимание. Они сделались свидетелями странного зрелища, наполнившего их удивлением и восторгом. Шум, который они услышали, исходил от бесчисленного множества кайманов, столпившихся у входа в залив. Вся водная поверхность от одного берега реки до другого была сплошь покрыта рыбой разного сорта, которая толпилась в этом узком канале, чтобы пройти из реки в озеро. Крокодилы, поджидавшие ее, были так многочисленны и находились так близко друг к другу, что реку можно было бы перейти по их головам.

Перо не в силах описать страшное истребление огромной стаи рыб, силящихся проложить себе путь сквозь полчища голодных чудовищ. Крокодилы захватывали из воды по нескольку штук сразу, подбрасывали их в воздухе и раздирали зубами; хвосты форелей свисали с их зубов, закрывали им глаза, пока они глотали головы; в воздухе стоял страшный лязг челюстей. Потоки крови и воды вырывались из их пастей, ноздри изрыгали струи пара. Страшное пиршество продолжалось всю ночь, пока не была истреблена вся рыба, стремившаяся пройти в озеро.

Как ни ужасно было это зрелище, оно, однако, неожиданно успокоило флибустьеров, открыв им, что причиной такого огромного скопления крокодилов было регулярное возвращение рыбы в озеро и что, следовательно, хищники были слишком заняты насыщением своей утробы, чтобы думать о нападении на лагерь.

Итак, флибустьеры вновь принялись за ужин, потом подбросили дров в костер, чтобы огонь не погас, и скоро заснули с беззаботностью, которую может дать одна лишь привычка к опасности.

Было около двух часов ночи, когда Данник вдруг проснулся. Его разбудил Монако, лизавший ему лицо и тихо ворчавший.

— Что с тобой, моя добрая собака? — спросил великан, протирая глаза и оглядываясь вокруг. Все было тихо и спокойно, в чем Даннику легко было удостовериться при ярком свете луны и мириадов звезд, усыпавших небо. Однако работник, убежденный в понятливости собаки и в том, что она неспроста разбудила его, схватил ружье и стал внимательно прислушиваться.

Через минуту послышался едва различимый шум со стороны бухты; собака все ворчала. Данник осторожно встал и снова прислушался. Скоро он ясно услышал шум, издаваемый каким-то животным, бредущим по воде. Слуга не счел нужным будить своих товарищей; однако он с нетерпением желал узнать причину шума, становившегося все сильнее, и поскольку этот шум мог извещать об опасности, он покинул лагерь и осторожно направился в сторону бухты.

Сделав шагов сто, Данник остановился и спрятался за померанцевым деревом. Монако не отставал от него ни на шаг, но, против своей привычки, вместо того, чтобы бежать впереди, он шел позади своего хозяина, поджав хвост. Это заставило слугу призадуматься. Неизвестный, чьи шаги он слышал, вероятно был страшен. Поэтому Данник приготовился оказать ему достойную встречу.

Ожидание было непродолжительным. Через несколько минут Данник заметил в пятидесяти шагах от себя двух больших черных медведей, которые, выйдя из воды, вошли в лес и медленно приближались к нему. Медведи, по-видимому, еще не заметили слугу, так как продолжали идти медленно, не обнаруживая никаких признаков беспокойства. Однако, остановившись в пятнадцати шагах от флибустьера, они внезапно учуяли его и взглянули в ту сторону, где он находился.

Данник, поняв, что обнаружен, выстрелил из ружья, и один из медведей, самый большой, повалился наземь; второй повернулся и бросился в сторону болота, где и исчез через минуту. Слуга вышел из-за дерева и быстро направился к медведю, чтобы прикончить его в случае, если он еще жив. Подойдя ближе, Данник увидел, что медведь убит наповал: пуля вошла ему прямо в глаз.

Монбар и Тихий Ветерок, пробудившись от ружейного выстрела и думая, что на них напали, прибежали на помощь к Даннику. В ту же минуту Монако, до сих пор предусмотрительно державшийся позади своего хозяина, бросился вперед и бешено залаял.

— Что там еще? — удивился слуга, поспешно перезаряжая свое ружье. — Ну и страна: ни секунды покоя!

— Поздравляю тебя с удачным выстрелом, — сказал Монбар. — У тебя сегодня счастливая охота!

— Она, как видно, еще не кончилась, — заметил великан. — Слышите, как лает Монако?

— Да, правда, — ответил Тихий Ветерок, — он что-то почуял; но мне кажется, что его лай скорее походит на радостный, чем на сердитый.

— В самом деле, это странно, — сказал Данник.

— Посмотрим, — произнес Монбар и, взведя курок ружья, решительно отправился за собакой.

Товарищи последовали за ним. Они осторожно прошли лес, скрываясь за деревьями, и через несколько минут добрались до опушки. Там, на расстоянии ружейного выстрела от того места, где находились, они увидели двух человек с ружьями на плечах, которые большими шагами направлялись к ним. Монако носился вокруг и прыгал с радостным лаем.