Том 8. Стихотворения. Рассказы - [15]

Кое-как своих детей.

Обойдёмся понемногу, –

Люди добрые помогут,

Много добрых есть людей.

Обстрелян

Душа была тревогами томима

До первого решительного дня,

До первой пули, пролетевшей мимо,

Пронзившей воздух где-то близ меня.

Как будто в сердце мне она вонзилась,

Лишь для меня свершая свой полёт,

И странно всё во мне переменилось,

И знаю я, что я уже не тот.

И строй природы дивно перестроен,

И стал иным весь образ бытия.

И где же мирный я? Я – только воин.

Всегда передо мною смерть моя.

Ползёт ко мне за каждою горою,

И стережёт меня за каждым пнём,

И каждый раз я утренней зарёю

Встречаюся как бы с последним днём.

Всё то, что было прежде непонятно,

Здесь понял я, склонившийся к ружью,

И потому, сражённый многократно,

Теперь врага бестрепетно убью.

И никогда тоскующая совесть

Не будет мне когтями сердце рвать,

Хотя бы дел моих отважных повесть

Мне правнукам пришлося рассказать.

На подвиг

Какой я был бессильный!

Никому я не мог помочь.

На меня тоской могильной

Веяла лютая ночь.

Я вышел в ратное поле,

Сражаюсь за святую Русь.

Вся жизнь моя в Божьей воле,

И я ничего не страшусь.

В ратном поле не боится

Тело моё трудных дней,

И у сердца не гнездится,

Не томит его тихий змей.

Что мне Господь ни судит,

Умру ли, домой ли вернусь,

Сердце моё биться будет

Любовью к тебе, моя Русь.

Вильгельм Второй

Он долго угрожал, безумно смел,

Бренча мечом, он вызвал бурю мщенья.

Вокруг своей страны сковать сумел

Вильгельм кольцо холодного презренья.

На землю падает кровавый дождь,

И многих рек от крови темны воды.

Жестокость и разбой! Безумный вождь!

На что же он ведёт свои народы?

В неправедно им начатой войне

Ему мечтается какая слава?

Что обещает он своей стране?

Какая цель? Париж или Варшава?

Для прусских юнкеров земля славян,

И для германских фабрикантов рынки?

Нет, близок час, – и он, от крови пьян,

Своей империи свершит поминки.

Дух Берлина

  Ты ли, пасмурный Берлин,

Хочешь, злобствуя неутомимо,

  Притязать на блеск Афин

И на славу царственного Рима?

  О мещанская страна!

Всё, что совершается тобою, –

  Труд, наука, мир, война,

Уж давно осуждено судьбою.

  Принуждённость долгих дней,

Плен души и скучные обряды,

  Равнодушный блеск огней

На задвижках и замках ограды, –

  Божий гнев отяготел

На твоих неправедных границах.

  Сила – только сила тел.

Правда – лишь в украшенных гробницах.

  То, что было блеск ума,

Облеклося тусклою рутиной,

  И Германия сама

Стала колоссальною машиной.

Фридрихштрассе

Здесь не надо мечтать, ни к чему размышлять

  О тихом часе.

Ни одна из богинь не сойдёт погулять

  На Фридрихштрассе.

И на что бы могла простереть свою власть

  Мечта в Берлине?

Нет, я даже готов и природу проклясть,

  Идя in's Grüne.

Побеждайте

Побеждайте Сатану!

Сатана безумства хочет,

И порочит он войну,

И бессилие пророчит.

Правда, радость и любовь

Не погибнут в лютом бое.

Мы даём войне иное,

Проливая нашу кровь.

Что Господь нам заповедал?

В ад сходил и сам Господь,

И земле и казни предал

Он божественную плоть.

Кровь, и подвиг, и страданье,

И дерзанье до конца,

И тернового венца

Опьянённое лобзанье.

Бельгиец

Я – мирный гражданин страны родной,

Торгую в Конго я слоновой костью,

Но дерзостно нарушен мой покой

Тевтонскою воинственною злостью.

Кирпичный дом, построенный отцом,

Угрозами мрачат аэропланы,

А на дорогах пыль стоит столбом,

И нагло мчатся прусские уланы.

Заклятье смерти снова разлито

На веси и поля родного края,

Но в чём же виноват я? сделал что?

И в чём повинна сторона родная?

Я не хочу войны, но воевать

С презрителем границ я крепко буду,

Хотя б его тьмочисленная рать

Несла смятение и смерть повсюду.

Бестрепетно я встречу дни тревог,

Воинственных отцов я вспомню песни.

Благослови мой труд, великий Бог!

Ты, доблесть прадедов моих, воскресни!

Утешение Бельгии

Есть в наивных предвещаньях правда мудрая порой.

То, чему поверит сердце, совершит народ-герой.

Вот Сивилла развернула книгу тёмную судеб,

И прочла одну страницу в книге той гадалка Тэб.

«Прежде чем весна откроет ложе влажное долин,

Будет нашими войсками взят заносчивый Берлин,

И, награбленной добычей поживиться не успев,

Злой народ, который грабит, испытает Божий гнев».

О герой, народ бельгийский! Испытаний час настал.

Вся земля взята врагами, и Антверпен крепкий пал,

И спешат к союзным ратям утомлённые полки.

Кто измерит, сколько в душах славных рыцарей тоски!

А в Берлине ликованье, песни, смех, колокола,

И толпа опять победой и пьяна, и весела.

Но я знаю, не трепещет дух Альберта короля.

Он свободными увидит скоро милые поля.

Уж плетёт ему победа вечный лавровый венец.

Он торжественно вернётся в свой разграбленный дворец.

На полях, омытых кровью, розы мира расцветут,

И к его державе светлой Кёльн и Ахен отойдут.

Только правда – путь к победе, только верность – верный щит.

Так наивность предвещаний, так и мудрость говорит.

Стансы Польше

Ты никогда не умирала, –

Всегда пленительно жива,

Ты и в неволе сохраняла

Твои державные права,

Тебя напрасно хоронили, –

Себя сама ты сберегла,

Противоставив грозной силе

Надежды, песни и дела.

Твоих поэтов, мать родная,

Всегда умела ты беречь,

Восторгом сердца отвечая

На их пророческую речь.

Не заслужили укоризны

Твои сыны перед тобой, –

Их каждый труд был для отчизны,

Над Вислой, как и над Невой.

И ныне, в год великой битвы,