Том 8. Дживс и Вустер - [33]

Таких высот он достиг и сейчас, ибо мысль, что в руках этой женщины — его избавление от первейшего в Англии белого слона[27] и тем самым стабилизация его финансов, благодаря которой он сможет выплатить долг чести Честного Паркинса, подвигла его на такое красноречие, какого он не выказывал со времен майских балов в Кэмбридже. Золотые слова лились с его уст, как струя сиропа.

Капитан Биггар сиропа не любил, и ему была неприятна мысль, что на его любимую женщину изливаются эти приторные потоки. У него мелькнула было мысль вернуться и переломить в трех местах Биллу хребет, но снова кодекс чести помешал ему в исполнении заветных желаний. Он ел пищу Билла и пил его вино… и то и другое отменного качества, в особенности жареная утка… и значит, поднять на него руку он не может. Потому что если человек пользовался гостеприимством человека, ломать человеку хребет человек не имеет морального права, независимо от того, чем человек провинился. В этом вопросе кодекс чести очень строг.

Зато он вправе про себя отнести такого человека в разряд жалких ничтожеств, гоняющихся за деньгами. Именно туда капитан Биггар мысленно поместил Билла, мрачно шагая к дому. И так в общем и целом охарактеризовал его в разговоре с Джил, с которой встретился в дверях. Она несла наверх свои вещи для ночевки.

— Бог мой, — сказала она, потрясенная его видом. — Что с вами, капитан Биггар? Вы чем-то расстроены? Не укусил ли вас аллигатор?

Прежде чем перейти к объяснениям, капитан вынужден был ее поправить.

— В Англии нет аллигаторов, — возразил он сначала, — не считая зоопарка. — И лишь потом ответил: — Нет, я просто потрясен до глубины души.

— Кто вас потряс? Вомбат?

И снова ему пришлось опровергать ее заблуждения. На редкость невежественная барышня, подумалось ему.

— И вомбатов тоже нет. А потрясен я до глубины души был тем, что слышал, как разливался тут один подлый, корыстолюбивый английский пэр, — с горечью буркнул он. — И этот тип зовет себя лорд Рочестер! Лорд Жиголо, вот для него подходящее имя.

Джил так поразилась, что выронила чемоданчик.

— Позвольте мне, — наклонился за ним капитан Биггар.

— Не понимаю, — проговорила Джил. — Вы что же, хотите сказать, что лорд Рочестер…?

Кодекс чести требует от белого мужчины ограждать женщин, тем более молодых невинных девушек, от прозаической стороны жизни, но капитан Биггар был сейчас так взволнован, что полностью упустил это из виду. Он походил на Отелло не только пристрастием к «сказочным пещерам и пустыням», но и тем, что, будучи доведен до крайности, совершенно терял голову.

— Он любезничал при луне с миссис Спотсворт, — четко объявил капитан.

— Что?!

— Слышал своими ушами. Ворковал ей на ухо, как сизый голубок. За ее миллионами погнался, конечно. Все они такие, выродившиеся старинные аристократы. Стоит где-нибудь появиться богатой вдове, и тотчас же на охоту сбегаются, воя по-волчьи, все герцоги, графы и виконты. Крысы, вот как мы зовем их в Куала-Лумпуре. Слышали бы вы, что говорит о них у нас в клубе Толстый Фробишер. Помню, однажды он сказал доктору и Скуиффи — Субадар в тот раз отсутствовал, если память мне не изменяет, уехал в горы или еще куда-нибудь. — «Док», — он тогда сказал…

Возможно, из этого получился бы замечательный рассказ, доведи его капитан Биггар до финала, но капитан Биггар тут умолк, так как аудитория, к которой он адресовался, обратилась в бегство: Джил резко повернулась и пошла к двери, низко, он заметил, наклонив голову. Еще бы не наклонить, когда услышишь такие разоблачения. Ни одна порядочная девушка не могла бы спокойно слышать про такую безнравственность британской аристократии.

После этого он сел и взялся было за вечернюю газету, но сразу же со стоном ее отбросил, потому что в глаза ему бросились слова: «Мамаша Уистлера». Так он и сидел, мрачно размышляя о том, сведет ли его когда-нибудь Рок (или Фатум), на узкой дорожке с Честным Паркинсом, но тут в гостиную просочился Дживс. И одновременно из библиотеки вышел Рори.

— А-а, Дживс, — приветствовал его Рори, — не принесете ли мне чего-нибудь крепкого выпить? Я жажду.

Дживс почтительным кивком указал на внесенный им поднос, весь заставленный соответствующими зельями, и Рори поспешил вслед за ним к столу, на ходу облизывая губы.

— А вам что налить, капитан? — спросил он.

— Виски, пожалуйста, — ответил капитан Биггар. После того, что он пережил в саду под луной, он чувствовал потребность подкрепиться.

— Виски? Отлично. А вам, миссис Спотсворт? — спросил Рори, так как из сада в эту минуту вошла названная дама в сопровождении Билла.

— Ничего, благодарю вас, сэр Родерик. В такую ночь с меня довольно лунного сияния. Лунного сияния и красоты вашего сада, Билликен.

— Я сейчас расскажу вам кое-что насчет этого сада. В летние месяцы там… — начал было Рори, но не договорил, так как на пороге библиотеки появилась Моника.

При виде жены он не только воздержался от дальнейших рассуждений по поводу протекающей в саду реки, но и вспомнил, что его просили в разговорах с миссис Спотсворт расхваливать Рочестер-Эбби. Быстро обведя глазами гостиную в поисках хоть чего-нибудь, что можно было бы расхвалить в этих руинах, он задержал взгляд на старинном сундуке для приданого, и на память ему пришли чьи-то лестные отзывы об этом предмете обстановки.