Том 7. Изборник. Рукописные книги - [18]

Позором ревности и гнева.

  И знаю я, что здесь

  Не быть с тобою встрече:

Твоя украшенная весь

От здешних тёмных мест далече.

  А мой удел земной –

  В томленьях и скитаньях,

И только нежный голос твой

Ко мне доносится в мечтаньях.

«В мерцаньи звёзд нисходит на меня…»

В мерцаньи звёзд нисходит на меня

Иных, нездешних дум святое обаянье.

Благословляю ночь за кроткое мерцанье

  Небесного огня.

  Мятутся там иные поколенья,

Но воля их и жизнь их нашей не чужда,

И где-то между них горит моя звезда

  Заветом возрожденья.

  Всё то, к чему в земной холодной мгле

Стремился долго я, стремился безнадежно,

Всё светит мне теперь так радостно и нежно

  На той святой земле.

  Подъемлются внимательные взоры

И там, как здесь мои, к далёким небесам,

И тайну дивную вещают также там

  Бесстрастных звёзд узоры.

  И к тем очам нисходит мой привет,

Моей земной души чистейшее дыханье,

Благословляю ночь за кроткое мерцанье,

  За безмятежный свет.

«Я к ней пришел издалека…»

Я к ней пришел издалека.

  Окрест, в полях, прохлада.

И будет смерть моя легка

  И слаще яда.

Я взоры тёмные склонил.

  В траву роса упала.

Ещё дышу. Так мало сил.

  Так жизни мало.

Туман восходит, – и она

  Идёт, так тихо, в поле.

Поёт, – мне песнь её слышна, –

  Поёт о воле.

Пришёл. Она ко мне близка.

  В её очах отрада.

И смерть в руке её легка

  И слаще яда.

«Я влюблён в мою игру…»

Я влюблён в мою игру.

Я играя сам сгораю,

И безумно умираю,

И умру, совсем умру.

Умираю от страданий,

Весь измученный игрой,

Чтобы новою зарёй

Вывесть новый рой созданий.

Снова будут небеса, –

Не такие же, как ваши, –

Но опять из полной чаши

Я рассею чудеса.

«Невинный цвет и грешный аромат…»

Невинный цвет и грешный аромат

      Левкоя

Пленительным желанием томят

      Покоя.

Так сладостно склоняться в полусне

      Под тенью

К желанному и радостному мне

      Забвенью, –

Простивши всё, что было в жизни злом

      И мукой,

Стереть и память даже о былом

      Разлукой.

«Живи и верь обманам…»

Живи и верь обманам,

И сказкам и мечтам.

Твоим душевным ранам

Отрадный в них бапьзам.

И жизни переменной

Нектар кипучий пей,

Напиток сладкопенный

Желаний и страстей.

За грани жизни дольной

Очей не устремляй,

И мыслью своевольной,

Природы не пытай.

Вещают тайну тени.

Для смелого ума

В них смертные ступени,

Предсказанная тьма.

О, смертный, верь обманам,

И сказкам, и мечте,

Дивись мирским туманам,

Как вечной красоте.

«Мы были праздничные дети…»

Мы были праздничные дети,

  Сестра и я.

Плела нам радужные сети

  Коварная Змея.

Стояли мы, играть не смея

  На празднике весны.

У злого, радостного Змея

  Отравленные сны

Хоть бедных раковин случайно

  Набрать бы у ручья, –

Нет, умираем, плача тайно,

  Сестра и я.

«Настало время чудесам…»

Настало время чудесам.

Великий труд опять подъемлю.

Я создал небеса и землю,

И снова ясный мир создам.

Настало творческое время.

Земное бремя тлеет вновь

Моя мечта, моя любовь

Восставит вновь иное племя.

Подруга-смерть, не замедляй,

Разрушь порочную природу,

И мне опять мою свободу

Для созидания отдай.

«Звёзды, приветствуйте брата!..»

Звёзды, приветствуйте брата!

В вашей блаженной стране

Всё совершится когда-то,

Что б ни пригрезилось мне.

Бездна небес не преграда, –

Всё совершится опять.

Что ж из того, что мне надо

Здесь, на земле, почивать!

В вашей блаженной пустыне

Снова пригрезится мне

Всё, что мне грезится ныне

В этой безумной стране.

Гимны Родине

1

О Русь! В тоске изнемогая,

Тебе слагаю гимны я.

Милее нет на свете края,

  О родина моя!

Твоих равнин немые дали

Полны томительной печали,

Тоскою дышат небеса,

Среди болот, в бессильи хилом,

Цветком поникшим и унылым,

Восходит бледная краса.

Твои суровые просторы

Томят тоскующие взоры

И души, полные тоской.

Но и в отчаяньи есть сладость.

Тебе, отчизна, стон и радость,

И безнадёжность, и покой.

Милее нет на свете края,

О Русь, о родина моя.

Тебе, в тоске изнемогая,

  Слагаю гимны я.

2

Люблю я грусть твоих просторов,

Мой милый край, святая Русь.

Судьбы унылых приговоров

Я не боюсь и не стыжусь.

И все твои пути мне милы,

И пусть грозит безумный путь

И тьмой, и холодом могилы,

Я не хочу с него свернуть.

Не заклинаю духа злого,

И, как молитву наизусть,

Твержу всё те ж четыре слова:

«Какой простор! Какая грусть!»

3

Печалью, бессмертной печалью

Родимая дышит страна.

За далью, за синею далью

Земля весела и красна.

Свобода победы ликует

В чужой лучезарной дали,

Но русское сердце тоскует

Вдали от родимой земли.

В безумных, в напрасных томленьях

Томясь, как заклятая тень,

Тоскует о скудных селеньях,

О дыме родных деревень.

Рукописные книги стихов

Стихи о милой жизни

«На что мне пышные палаты…»

На что мне пышные палаты

И шёлк изнеженных одежд?

В полях мечты мои крылаты,

Подруги сладостных надежд.

Они летят за мной толпами,

Когда, цветам невинным брат,

Я окрылёнными стопами

Иду, куда глаза глядят.

Слагать стихи и верить смело

Тому, Кто мне дарует свет,

И разве есть иное дело,

Иная цель, иной завет?

«Снова покачнулись томные качели…»

Снова покачнулись томные качели.

Мне легко и сладко, я люблю опять.

Птичьи переклички всюду зазвенели.

Мать-Земля не хочет долго тосковать.

Нежно успокоит в безмятежном лоне

Всякое страданье Мать сыра Земля,

И меня утешит на последнем склоне,

Простодушным зельем уберёт поля.

Раскачайтесь выше, зыбкие качели!