Том 7. Художественная проза 1840-1855 - [201]

Тематически «Петербургские углы» близки ко многим произведениям Некрасова. Отдельные ситуации (изображение мира нищеты, обитателей петербургской ночлежки) встречаются в но опубликованной при жизни поэта «Повести о бедном Климе» (1841–1848). Зарисовки характерных народных типов, представителей петербургского «дна», найдут свое дальнейшее развитие в незавершенном романе о Тростникове (посетители трактира, рыжий печник, дворовый человек Егор Харитоныч Спиночка). История подрядчика Кирьяныча, лишь намеченная в очерке Некрасова, будет раскрыта в этом же романе (глава «История ежовой головы») и найдет аналогию в сюжете стихотворения «Вино» (1858). Автор «записок одного молодого человека», от имени которого ведется повествование в «Петербургских углах», явится центральным героем указанного незавершенного романа и одним из персонажей повести «Тонкий человек, его приключения и наблюдения» (1855).

Сочувственное изображение народа, социальные контрасты Петербурга — темы, ставшие ведущими в творчестве зрелого поэта-демократа, впервые остро прозвучали в «Петербургских углах». Злободневность, социальная заостренность, программность очерка (его соответствие принципам «натуральной школы») обусловили то, что само его название стало в 1840-е гг. своеобразным символом произведений гоголевского направления.

Большинство критических откликов на «Петербургские углы» были связаны с оценкой «Физиологии Петербурга» в целом, с полемикой по поводу «натуральной школы» (см.: Мордовченко Н. И. Белинский и русская литература его времени. М.-Л., 1950, с. 213–283). Вскоре после выхода в свет первой части «Физиологии Петербурга» Некрасов сам выступил в «Литературной газете» со статьей-рецензией (1845, 5 апр., № 13, с. 229–231), явившейся своеобразным комментарием к сборнику. «Добро пожаловать, книга умная, предпринятая с умною и полезного целью!» — писал автор «Петербургских углов», отмечая в ней кроме литературных достоинств «достоинство правды, весьма важное и даже главное в сочинении такого рода» (ПСС, т. IX, с. 143).

Высокая оценка «Петербургских углов» принадлежала Белинскому, который, по свидетельству А. Я. Панаевой, ознакомился с рассказом еще в рукописи (см.: Панаева, с. 97). Рецензируя первую часть «Физиологии Петербурга» (ОЗ, 1845, № 5, отд. VI, с. 16–23), критик назвал лучшими в сборнике «Петербургского дворника» В. И. Даля и «Петербургские углы» Некрасова. «„Петербургские углы“ г-на Некрасова, — писал он, — отличаются необыкновенною наблюдательностью и необыкновенным мастерством изложения. Это живая картина особого мира жизни, который не всем известен, но тем не менее существует, — картина, проникнутая мыслию» (Белинский, т. VIII, с. 383). Это же суждение по поводу очерка Некрасова Белинский повторил в рецензии на вторую часть «Физиологии Петербурга» («Статьи „Дворник“ и „Петербургские углы“ могли бы украсить собою всякое издание») и в статье «Русская литература в 1845 году» («Особенно замечательны <…> в прозе: „Петербургский дворник“ В. И. Луганского, „Петербургские углы“ г-на Некрасова» — Белинский, т. IX, с. 217, 391). К «Петербургским углам» Белинский обращался также в статье «„Тарантас“. Путевые впечатления. Сочинение графа В. Л. Соллогуба» (1845), где упоминается один из персонажей некрасовского очерка, «зеленый господин», и в обзоре «Взгляд на русскую литературу 1847 года» (1848), где обосновывается правомерность реалистического изображения жизни «в наготе страшной истины» и в качестве примера приводятся некрасовские «углы», «убежище нищеты, отчаяния и разврата» (Белинский, т. X, с. 89, 297).

«Современник» откликнулся на первую часть «Физиологии Петербурга» краткой заметкой «Новые сочинения», принадлежавшей, очевидно, П. А. Плетневу. В ней иронически оценивалось направление сборника, обоснованное Белинским во «Вступлении»; помещенные в «Физиологии Петербурга» произведения, в том числе и «Петербургские углы», порицались за отсутствие поэтического таланта и «скромную цель». «Если и чисто ученый труд без художнического в литературном отношении таланта редко что-нибудь стоит, что же без него значит труд чисто литературный?» — писал автор заметки (С, 1845, № 5, с. 250–251).

Славянофильская критика в лице К. С. Аксакова выступила главным образом против установки Белинского на «обыкновенные таланты» и их роль в развитии беллетристики. Не называя автора «Петербургских углов» прямо, по имея в виду его, так же как и Белинского, Аксаков писал: «„Физиология Петербурга“ вполне согласна с требованиями ее издателей — она вполне посредственна…». Всех участников сборника критик оценивал как «писателей посредственных» (М, 1845, № 5 и 6, «Смесь», с. 91–96).

«Библиотека для чтения» О. И. Сенковского не придала серьезного значения «Петербургским углам», охарактеризовав первую часть «Физиологии Петербурга» в целом как «весьма занимательный том юмористических статей с остроумными рисунками Тимма» (БдЧ, 1845, т. 69, № 3–4, «Разные известия», с. 40).

Резким нападкам «Петербургские углы» подверглись со стороны «Северной пчелы». В первом же отклике на «Физиологию Петербурга» (в фельетоне «Журнальная всякая всячина») Булгарин обратил особое внимание на очерк Некрасова, обвинив его в «грязности». Приведя множество обширных выдержек из «Петербургских углов», критик закончил ироническим восклицанием: «Более ужо невозможно выписывать <…> Это эстетика, изящное, характеристика Петербурга и петербургского общества! Имя сочинителя, как сказано во введении, ручается за достоинство описания. Чего же более!» (СП, 1845, 7 аир., № 79, с. 314–315).