Том 7. Царствование Федора Иоанновича, 1584–1598 гг. - [13]

пошлину по берегам реки Волхова, с судов и плотов, с плавного весу. Тамга и все таможенные пошлины собирались гостями и купцами московскими и новгородскими на веру, в котором году кого в головы поставят и целовальников выберут наместники новгородские и дьяк. В 1577 году дана была грамота целовальникам на Торговой стороне, как им брать пошлину с дворов гостиных и лавок: брать у гостей за один амбар на неделю, если гостей много, по три деньги, если мало, то по две, а иногда и по одной; за избу особый наем. Поворотная пошлина в Новгороде дворниками не бралась; целовальники должны были жить на гостиных дворах, но жен не могли на них держать. Тамга и весчая пошлина у Ивана св. на Опоках отдавалась на откуп; в 1556 году откупщики весчей пошлины отказались, потому что воск и сало перестали идти к немцам и они не могли набрать откупной суммы, за что стояли на правеже; тогда царь велел дьякам выбрать людей (не определено каких) и поручить им сбор весчей пошлины с тем, чтоб они собрали в год ту же самую сумму, какую прежде платили откупщики, именно 233 рубля 13 алтын, а если соберут больше, то царь их пожалует; что же будет с ними, если соберут меньше, не сказано.

В таможенной орешковской грамоте перечисляются пошлины: тамга, пуд, полавочное, поземь, носовое с судов (с носа на судне), явка, помер, оброк с домниц и с горнов, в которых дмут железо, и с кузниц. Мы видели в таможенной новгородской грамоте приказ брать пошлины со всех товаров, чьи бы они ни были; то же стремление к уничтожению льгот относительно взимания торговых пошлин видим в царской грамоте дмитровским таможным откупщикам 1549 года. Эти откупщики били челом, что приезжают в Дмитров и на Кимру и в село Рогачево из царских подклетных сел, из Переяславля, из царицыной Мироносицкой слободы, митрополичьи, владычни, княжие, боярские, монастырские и другие крестьяне, смоленские сведенцы, паны московские, бараши, огородники, торгуют всяким товаром, а пошлины не платят, говорят, что у них царские грамоты жалованные, тарханные, освобождающие их от платежа таможенных пошлин. Царь отвечал: я ныне все свои жалованные грамоты тарханные в таможенных и померных пошлинах уничтожил, кроме монастырских: Троицкого Сергиева монастыря, Соловецкого, Новодевичьего и Кириллова, да Воробьевской слободы. Наконец, мы должны упомянуть о новой мере (осмине), введенной в 1550 году; как она вводилась, видно из царской грамоты на Двину, старостам, сотским, целовальникам, лучшим, средним и младшим сельским людям: «Послал я к вам на Двину меру медную, новую: и когда к вам эту новую медную меру привезут, то вы, все земские люди, сделайте с нее перед собою спуски новые деревянные и велите, перед собою, на всех этих деревянных спусках положить по пятну, и отдайте их померщикам, чтоб они давали мерить ими всем людям всякое жито; а мерили бы купцы и продавцы и всякие люди в те новые меры ровно, без верху. Того берегите накрепко и в торгу велите не по одно утро кликать, чтоб все люди жито мерили новыми мерами; а кого уличат, что он мерил в старую меру, с того возьмите заповеди два рубля; уличат его в другой раз, возьмите четыре рубля; уличат в третий раз, возьмите с него втрое, да киньте его в тюрьму до нашего указа; а заповедные деньги пришлите в Москву».

В Литве места королевские платили: с волока земли первого разряда цыншу – 50 грошей, среднего – 40, низшего – 30 и с всякой толоки (нови) – по 12 грошей; с домов – на рынке с прута по 7 пенязей, а в улицах – от прута по 5 пенязей, с огорода – по 2, с гуменных мест на предместье от прута – 1 пенязь, а от морга – 3 гроша; копщизна: от меду – копа грошей, от пива – копа грошей, от горелки – 30 грошей. С мясников ежегодно бралось в казну за камень (32 фунта) сала по 15 грошей, а уряду в торговый день платилось особо деньгами от каждой скотины за лопатку. Пришлые в городе люди (коморники) платят ежегодно по 2 гроша в казну. С волоки сельской доброй земли крестьяне платили в королевских имениях цыншу – 21 грош, средний – 12, дурной – 8, самой дурной (песчаной или болотистой) – 6, овса с хорошей и посредственной волоки – по две бочки, с худой – одна бочка, или 5 грошей за бочку, да за отвоз каждой бочки – пять грошей; потом с каждой волоки – по возу сена, или по три гроша, за отвоз – 2 гроша; с волоки очень дурной земли сена и овса не давалось; кроме того, был побор гусями, курами, яйцами. Волока равнялась 19 русским десятинам; грош литовский равнялся пяти копейкам серебром.

Еще в малолетство Грозного, во время боярского правления, мы видели новое важное явление в жизни городского и сельского народонаселения: после наместников, волостелей и тиунов их является новая власть иного происхождения: жители городские и сельские получают от правительства позволение сами, независимо от наместников и волостелей, ловить, судить и казнить воров и разбойников, для чего должны ставить себе в головах детей боярских, человека три или четыре в волости, присоединяя к ним старост, десятских и лучших людей; эти выборные старшины называются иногда прикащиками, иногда – выборными головами, губными старостами, иногда жители города должны были поставлять между собою десятских, пятидесятских и сотских для наблюдения за лихими людьми; заметивши подозрительного человека, должно было приводить его к городовому прикащику и с ним вместе обыскивать; при пытке должны были присутствовать также дворский, целовальники и лучшие люди. Отношения наместников, волостелей и тиунов их к губным старостам определяются так: «Поймают татя в первой татьбе, то доправить на нем истцевы иски, а в продаже он наместнику, и волостелям, и их тиунам; как скоро наместники, волостели и их тиуны продажу свою на тате возьмут, то вы, старосты губные, велите его бить кнутом, и потом выбить из земли вон».