Том 6. Третий лишний - [17]
— Конечно, не знаю, мистер Фотеригэм.
— По предварительному голосованию тех, кто по ночам звонит к коллеге Броудфуту, — здесь толстяк Фотеригэм перешел на шепот, — наш паром виновен больше!
— А что думает сам Броудфут? — этак невинно интересуется Мослов.
— Как хороший репортер, он держит свое мнение при себе. Вы от меня ничего не услышите, кроме того, что я неплохо знаю двух нервных кабинет-министров, которые были слишком голословны в своих суждениях о столкновении в проливе Пэссидж, когда совали эти суждения в газетные передовицы. Сегодня мои друзья несомненно жалеют, что сделали это…
Тут Мослов подмигивает мне и говорит: „Беги в гостиницу и скажи Ямкину, что мы победили…“ Вечером они вылетели в Оттаву…»
Такой диалог сам ни за какие коврижки не сочинишь! Его может запомнить на слух матерый газетчик-зарубежник или зафиксировать магнитофон, но никогда не высосешь из пальца.
Отошли от Монтевидео. Курс на Сандвичевы острова.
Нарывы на деснах. Заварил уругвайский эвкалипт. На судне есть врачиха-дантист, но я боюсь плохого диагноза. На психику давить будет. Лучше терпеть, пока можешь, боль, нежели признать в себе болезнь.
Совершенно здоровые зубы, за которыми я — разгильдяй и ленивец — всю жизнь тщательно ухаживал, чистил, пломбировал малейшую дырочку, гордился ими, сохранившимися даже в блокаду, теперь расползаются в разные стороны. Взглянул все-таки в справочник и решил, что это пародонтоз. Тем более нет смысла идти к врачихе — не лечится эта дрянь. Рвать будет все подряд — единственный выход. Но как же я тогда буду? Протезистов в Антарктиде еще не завели. Шамкать на мостике?
Вот ведь какая цепочка. Если бы, обходя кабинеты в портовой поликлинике на медкомиссии, я не узнал о смерти Вити и не поостерегся бы идти к его вдове, чтобы ее не травмировать, то не выклянчил бы потом по блату липового росчерка в медкарте, а теперь…
Погодка свежеет. И ветер свежеет, и воздух. Покачивать начинает. Бассейн отключили.
Мутит на качке. Брюхо-то пустое, жевать невозможно.
Я укачивался на шхуне «Учеба» и учебном корабле «Комсомолец» в самой ранней юности раз десять. Укачивался еще на спасателе «Водолаз» — американской постройки тяжелый буксир-утюг предназначался американцами для вывода из боя подбитых боевых кораблей. Он вовсе не отыгрывался на волне, брал встречную воду на нос, проседал под ее тяжестью бог знает куда, а твой желудок в моменты таких проседаний перемещался куда-то в затылок. Я был уже офицером, тошноту скрывал знаменитым и простым способом: травишь в рукав шинели, канадки, ватника, полушубка (в левый лучше), затем опускаешь руку с подветренного крыла мостика за борт — и все шито-крыто.
Не укачивался на «Водолазе» только командир. Трудность там была еще в том, что выходили мы в море, как правило, именно в шторм, когда все другие жались к причалам в Кольском заливе. В те времена еще гудели вслед спасателю, идущему в штормовой океан на спасание. Эти гудки бодрили и заставляли думать об уважении к самому себе. Командир, заметив, что штурман (я командовал боевой частью I, IV и службой «Р», то есть штурманской БЧ, БЧ связи и службой радиолокации) укачивается, старался пускать папиросный дым своего «Беломора» мне точно в нос при малейшей к тому возможности.
Не знаю, командирский омерзительный дым в тесной рубке помог или просто произошла адаптация к невесомости, как у космонавтов, но после третьего выхода на спасение я никогда уже в жизни не укачивался, хотя меня потом и вверх ногами в ураган переворачивало. Травил еще раза два, но это от перенапряжения физического или с похмелья. Есть только очень хочется — между прочим тоже, симптом ненормальности состояния организма, хотя и не болезненный. Вообще же врачебная наука считает, что морская болезнь не имеет летального исхода.
Но вот однажды мы стояли на якоре далеко от берега. На борту нашего спасателя работали три береговых специалиста — монтировали трансляционную установку. Мы сорвались с якоря по тревоге и не смогли ссадить рабочих — не было времени. Все трое раньше никогда в море не ходили. А тут сразу угодили в одиннадцать баллов в Баренцевом зимой. Один стенал, стонал, ползал по всем внутренним помещениям, умолял о помощи, но не до него было, ибо «не имеет летального исхода». Только посмеивались, наверное, над беднягой остряки-матросы. Он забился под стол в кают-компании и умер там. Сердце не выдержало рвотных спазмов пустого желудка, дурноты, желчи во рту, безнадежности одиночества в страданиях.
Психика и в этом деле играет огромную роль. Я, например, убежден, что еще раньше преодолел бы укачивание, если бы не четыре слова боцмана на шхуне «Учеба», когда мы первый раз вышли в Маркизову лужу. Была безветренная зыбь, лето. Боцман собрал нас в шкиперской в самом носу — тягучий запах смолы, краски, растворителей, жара, пот — и начал учить вязать морские узлы. Кое-кто из нас (шестнадцать лет в среднем нам было) начал бледнеть. И боцман сказал мне: «Будешь укачиваться, удирай домой!» Гипнотической силой оказались его дурацкие слова наполнены: начинаешь думать о приступе болезни еще до того, как судно концы отдаст, — страх, внушение…
Путевая проза Виктора Конецкого составляет роман-странствие «За доброй надеждой». «Среди мифов и рифов» — вторая книга этого сложного многопланового произведения. «Среди мифов и рифов» — одна из самых веселых и лиричных книг Виктора Конецкого. Когда она впервые вышла в 1972 году, ею зачитывалась вся страна. Теперь «Среди мифов и рифов» по праву занимает место среди классических произведений русской маринистики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Современный прозаик, сценарист. Долгие годы Виктор Конецкий оставался профессиональным моряком. Будучи известным писателем, он, стоя на капитанском мостике, водил корабли по Северному морскому пути. Его герои – настоящие мужчины, бесстрашные «морские волки» – твердо отстаивают кодекс морской чести.
Книга петербургского писателя, моряка Виктора Викторовича Конецкого — это воспоминания о его морских рейсах, плаваниях по российским водам и к берегам далеких стран. В этом лиричном повествовании — размышления о прошлом и настоящем, трагическом и смешном, будничном и героическом.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
В книгу вошла повесть «Завтрашние заботы» и ранние рассказы, написанные в 1950 году: «В утренних сумерках», «Заиндевелые провода», «Без конца», «Последний рейс», «Сквозняк», «Петька, Джек и мальчишки», «Путь к причалу», «По сибирской дороге», «Спуститься и подняться», «Под водой», «Если позовет товарищ», «Над белым перекрестком», «Повесть о радисте Камушкине», «Две женщины», «Последняя ночь Бандита», «Из дневника боксера».Предисловие А.Комарицына.
В книгу вошли повести «Кто смотрит на облака» и «Соленый лед», написанные в 1960-е годы.