Том 6. Кино в период войны, 1939-1945 - [122]
Коммерческий успех «Ночей Китая» был значительным, и японцы вскоре выпустили «Ночи Пекина» и «Ночи Сучоу», а Ли Сян-лань продолжала быть возлюбленной других японцев в «Сражающейся улице» и «Голосе в пустыне». В последнем фильме, поставленном Кунио Ватанабе, она теряла своего мужа, смертельно раненного партизанами, который, пока длилась его агония, успевал обратить многих китайских коммунистов в свою «веру», внушив им милитаристские идеи японского цаназиатизма.
В Шанхае японский трест студий «Ва Инг» с 1939 по 1945 год поставил 300 фильмов. Его деятельность проходила под эгидой марионеточного правительства предателя Ван Цзин-вея, и некоторые китайские кинематографисты согласились сотрудничать в нем. Наиболее заметным среди них был Бу Вань-цан, поставивший, в частности, «Вечную честь» — историю китайского генерала, который в 1939 году приказал уничтожить в Кантоне склады опиума, привезенного англичанами. Из понятных соображений на стороне генерала был показан хороший японец, поддерживающий его в борьбе против колониалистов. Фильм был торжественным, степенным и скучным… Эти случаи сотрудничества с японцами были исключениями. Большая часть фильмов в Шанхае, как и в Чуньцине, была поставлена японцами.
Другим центром японского кинопроизводства после Пирл Харбора был Гонконг, где все существовавшие общества были слиты в одну «Ассоциацию кино». Но продукция этого города, по-видимому, не была столь значительна, как в Шанхае. В 1956 году благодаря китайской синематеке мы видели несколько японских фильмов Чуньцина, Пекина, Шанхая и Гонконга. Все они, чрезвычайно слабые в художественном отношении, были насыщены грубой агрессивной пропагандой.
Часть оборудования этих студий перед капитуляцией Японии была вывезена в Токио или разграблена, Исключая индустриальные районы бывшего Маньчжоу-Го, в 1945 году Китай имел так же мало кинотеатров, как и в 1930 году. В стране, которая насчитывала уже около 500 миллионов жителей, их число не достигало и трехсот.
Эта страна, культура которой насчитывает более трех тысяч лет, в 1939 году имела 24 миллиона жителей. В 1910-е годы в Корее началось быстрое развитие национальной кинематографии, несмотря на то, что в 1910 году она стала колонией Японии, страны, которой много веков назад она передала традиции своей древней культуры.
Между двумя войнами корейское кино получило довольно широкое развитие, хотя в 1932 году в стране существовало лишь 140 кинотеатров. В период 1920-1940-х годов на студиях Сеула было поставлено 200–300 картин. Судя по фильмам, которые мы видели после 1948 года, художественный уровень и технические качества корейской кинематографии выдерживают более чем почетное сравнение с китайской и японской довоенной продукцией.
После 1937 года корейский народ, никогда не склонявшийся перед японскими милитаристами, усилил свое сопротивление, и вскоре в связи с китайской партизанской войной в Манчжоу-Го в Корее сформировались свои партизанские отряды.
В эти годи японцы стали чаще практиковать выпуск фильмов «совместного производства», среди которых можно отметить «Путешествие» (реж. И. Киуван, 1937) и «Вы и я» (реж. Кунико Мияке, 1941), рассказывающий историю трех женщин: японки, кореянки (ее роль исполнила актриса Мун Е Бон) и маньчжурки, образ которой создала все та же Ли Сян-лань.
В 1942 году, когда «дзайбацу» и токийские милитаристы хотели навязать корейскому кино своих продюсеров и свои сценарии, актеры и режиссеры отказались в какой бы то ни было форме содействовать их мероприятиям. На сеульских студиях постановка фильмов прекратилась вплоть до освобождения страны в августе 1945 года, кроме чисто японских картин, таких, как «Молодые лица» (Wakai Sugata, 1943), поставленной обществом «Чосон», созданным токийскими «дзайбацу». Пропаганда в подобных фильмах была направлена на то, чтобы завербовать корейцев в специальные корпуса японской армии для борьбы против китайцев и «красных».
Хотя программы филиппинских кинотеатров на 90 процентов были монополизированы Голливудом, в 1934 году с появлением звукового кино здесь возникло и стало развиваться местное кинопроизводство.
В 1937 году, согласно Морису Лапьерру, студии в Маниле выпустили 32 художественных фильма, 17 короткометражных хроникальных и семь небольших музыкальных картин.
Небольшое количество этих фильмов на языке тагалок (один из 50 языков архипелага) было экспортировано на Гавайские острова и в филиппинские кварталы Нью-Йорка, Сан-Франциско и Лос-Анжелоса. Когда около 1935 года Робер Флоре посетил Манилу, там было около полусотни продюсеров, но в кинопроизводстве доминировали «Филиппин-филм компани» братьев Силос и «Малайон пикчерс компани», каждая из которых выпускала на своих студиях около дюжины фильмов в год, причем некоторые были еще немыми.
Студии братьев Силос назывались тогда «Голливудом», и филиппинские фильмы имитировали американские образцы. Один из Силосов был режиссером-сценаристом, другой — оператором.
Кинопродукция оставалась на уровне ремесла, немые фильмы стоили 5 тысяч песо, звуковые 12–18 тысяч, то есть в 20–30 раз ниже, чем в предвоенной Франции.
Предлагаемая вниманию читателей книга известного французского кинокритика Жоржа Садуля «Жизнь Чарли» представляет собой новый, дополненный и частично переработанный автором вариант издания, вышедшего в СССР в 1955 году и менее чем через год ставшего библиографической редкостью.
Перед вами лучшая работа по истории киноискусства, написанная французским историком Жоржем Садулем. Можно с уверенностью утверждать, что материал, собранный и обработанный Садулем, является беспрецедентным по своему объему. Садуль впервые сделал попытку рассмотреть историю киноискусства как историю коллективного труда кинодеятелей всего мира. Он не ограничивается рассмотрением и анализом отдельных фильмов или творчества отдельных художников. Он не отрывает эстетические явления киноискусства от развития техники, производства и эксплуатации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга — продолжение выпускавшихся в конце 50-х — начале 60-х годов томов «Всеобщей истории кино» Жоржа Садуля, критика-коммуниста, выдающегося историка-кинематографа. Данный том состоит из материала, подготовленного, но не изданного Садулем и охватывающего один из наиболее ярких периодов истории развития киноискусства — 20-е годы. В первом полутоме рассматривается кинематограф наиболее развитых кинематографических стран Европы — СССР, Франции, Германии, Швеции. Книга представляет ценность для всех, кто интересуется киноискусством.
Настоящая книга — продолжение выпускавшихся в конце 60-х — начале 60-х годов томов «Всеобщей истории кино» Жоржа Садуля, критика-коммуниста, выдающегося историка кинематографа. Данный том состоит из материала, подготовленного, но не изданного Садулем и охватывающего один из наиболее ярких периодов истории развития киноискусства — 20-е годы. Во втором полутоме рассматривается кинематограф США и наиболее развитых кинематографических стран Европы накануне рождения звукового кино. Книга представляет интерес для всех, кто увлекается киноискусством.
В монографии освещаются отношения Византии и латинского Запада в эпоху турецкого завоевания. На богатом фактическом материале автор анализирует динамику византийской внешней политики в период между битвой при Анкаре и Ферраро-Флорентийским собором, ее преломление в политической и церковной истории Европы первой половины XV в. Адресовано специалистам, а также студентам исторических факультетов университетов.
Посмертное издание классического труда по истории крупнейшего эллинистического государства на территории Западной Азии. Автор анализирует экономические, социальные и политические институты, а также формы государственных культов в этой державе.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
«Красные маршалы» Романа Гуля — произведение во многом уникальное. Сам писатель — ветеран белого движения, участник I-го Кубанского («Ледового») похода Добровольческой армии — сражался с этими «маршалами» на полях гражданской войны, видел в них прежде всего врагов, но врагов сильных, победоносных, выигравших ту страшную братоубийственную войну. Материала было мало, и сам Гуль не всегда считал его достоверным. Он так и не поверил официальным биографическим данным о В. К. Блюхере, которые были опубликованы в советской печати, продолжая считать Блюхера немцем, революционером-интернационалистом.
Споры о том, можно ли Белорусскую Народную Республику рассматривать в качестве реального государства со всеми его классическими атрибутами, не угасают до сих пор. БНР проиграла борьбу за власть и существование, так и не успев закрепиться на политической карте Восточной Европы. Несмотря на это, она стала чрезвычайно важным, во многом решающим этапом в развитии белорусского национального движения и заложила основы белорусской государственности в XX веке. Книга посвящена истории создания Белорусской Народной Республики — первого государственного образования в новейшей истории, благодаря которому белорусы заявили о своем праве на независимость и самоопределение.
Книга французского историка Фердинанда Шаландона (1875–1921) посвящена периоду правления императора Алексея I Комнина (1081–1118), первого императора из династии Комнинов. Основанный на большом фактическом материале, этот труд до сих пор остается единственной сводной работой по начальному периоду правления Комнинов, и уже, поэтому заслуживает внимания. Будучи основателем новой династии, Алексей I дал византийской политике то направление, которое она сохраняла в продолжение всего XII века. Его царствование открыло новую эру в истории взаимоотношений между Востоком и Западом.