Том 5. Стихотворения, 1941–1945. Статьи - [8]

Птис во всех дворах гуляйт.

Всех мужик пугайт с угроза.

Не боится? Застреляйт!

Змело требовайт закуски,

Виривайт ее из рук.

Энтен – утки, гензе – гуски,

Вместа гуски – драй петук!»

Но советская пехота

Немцев встретила на честь:

Полегла почти вся рота,

Остальным хотелось есть,

Отощалые желудки

Натерпелись адских мук.

Гензе – гуски, энтен – утки,

Вместа гуски – драй петук!

Ворвалися мародеры

В украинское село,

А «по-руски» разговоры

Позабыли, как назло.

Кто-то вдруг припомнил фразу

После дьявольских потуг.

По дворам фашисты сразу

Заорали: «Драй петук!»

Ели, пили, веселились…

Сном закончив пьяный пир,

В ту же ночь переселились

Немцы все в загробный мир.

Партизаны, из засады

Налетев, как сонных мух,

Их избили без пощады:

«Вот вам, гады,

Драй петук!»

В Киле, в Гамбурге, в Берлине

Слез не выплакать очам.

Мародеров семьи ныне

С дрожью слышат по ночам:

Кто-то дверь легонько тронет,

Постучится – тук, тук, тук!

И всю ночь надрывно стонет:

«Драй петук!..

Драй петук!..

Драй петук!..»

Гитлер и смерть >*

Сил самых мерзостных подручный,

Шагает Гитлер-людоед.

С ним рядом спутник неразлучный

Свой оставляет мертвый след.

Они пройдут по ниве тучной,

И нивы тучной больше нет.

Сады лишаются в мгновенье

Своей красы, своих плодов.

Зловещей пары появленье

Под гул оружья всех родов

Уничтожает населенье

Цветущих сел и городов.

Но, полный пьяного угару,

Как натиск вражеский ни яр,

Враги узнают нашу кару

В тот час, когда – и млад и стар –

Обрушим мы на эту пару

Наш сокрушительный удар!

Прилетела ворона издалеча – какова птица, такова ей и встреча >*

Смотрят наши: «Гитлер! Вона!»

   «Что за шут!

С неба падает корона –

   Парашют!»

«Уцепился за корону

   Гитлер-пес».

«Вон какую к нам ворону

   Черт принес!»

Ошарашенного гада

   Жуть берет.

«Ай, не нада! Ай, не нада!» –

   Он орет.

В страхе бельма гад таращит:

   «Ой, беда!

Ой, меня корона тащит

   Не туда!

Как убрать мне ноги, плечи

   И живот?

Не такой желал я встречи,

   Либер готт!

Дайте место, где я сяду

   Без помех!»

Но в ответ раздался гаду

  Грозный смех:

«Опускайся, медлить неча!

   Дело – гут:

Где ни сядешь, будет встреча,

   Как и тут!»

«Погляди кругом, ворона:

   Всё полки».

«Опускайся, вместо трона,

   На штыки!»

Счастливый Бенито >*

С фронта русского Бенито

Шлет невесте письмецо.

Он воюет знаменито.

Результаты – налицо.

«Что за люди, миа Бьянка,

В этой чертовой стране:

Здесь крестьянин и крестьянка –

Партизан иль партизанка, –

Все участвуют в войне!

Надо быть всегда на страже:

Люди скрытны и хитры.

Здесь приходится нам даже

Опасаться детворы.

Случай был – один из многих:

Пред избушкою одной

Три подростка босоногих

В пляс пустились озорной.

Мы смеялись, чужестранцы –

Немцы, венгры, итальянцы, –

Ухватившись за бока.

Есть ли где на свете танцы

Удалее гопака?!

Но когда мы все, солдаты,

Закричали: „Молодцы!“ –

Полетели в нас гранаты!

Вот они какие хваты,

Украинские мальцы!

Грохот, вопли, стоны, охи…

Той порой мальчишки – фить!

„Плясунов“ средь суматохи

Было некому ловить.

Три советских пионера

Нам сплясали мастерски:

От красавца офицера

Лишь осталися куски,

Десять с ним солдат убито,

Вдвое – раненых; средь них

Я, удачливый Бенито,

Твой возлюбленный жених.

Сохранен святою девой,

Счастлив я. Тебе привет

Я пишу рукою… левой,

Потому что – правой нет!»

Я верю в свой народ >*

Пусть приняла борьба опасный оборот,

Пусть немцы тешатся фашистскою химерой,

Мы отразим врагов. Я верю в свой народ

   Несокрушимою тысячелетней верой.

Он много испытал. Был путь его тернист.

Но не затем зовет он родину святою,

   Чтоб попирал ее фашист

   Своею грязною пятою.

За всю историю суровую свою

Какую стойкую он выявил живучесть,

Какую в грозный час он показал могучесть,

Громя лихих врагов в решающем бою!

Остервенелую фашистскую змею

   Ждет та же злая вражья участь!

Да, не легка борьба. Но мы ведь не одни

Во вражеском тылу тревожные огни.

   Борьба кипит. Она в разгаре.

Мы разгромим врагов. Не за горами дни,

   Когда подвергнутся они

   Заслуженной и неизбежной каре.

Она напишется отточенным штыком

Перед разгромленной фашистскою оравой:

«Покончить навсегда с проклятым гнойником,

Мир отравляющим смертельною отравой!»

Хвастливый котенок >*

«…Гитлер походит на Наполеона не больше, чем котёнок, на льва…»

(Из доклада товарища Сталина на торжественном заседании Московского Совета 6 ноября 1941 года.)

До Гитлера – смотри, куда метнул он, вона! –

Решившего, что он затмит Наполеона,

     Дошли жестокие слова:

Котенок, дескать, он, копирующий льва.

«Так я ж не пощажу советских перепонок!

Рычаньем львиным я всех русских оглушу!» –

И Гитлер стал рычать. Рычать? Что я пишу!

     Он замяукал, как котенок!

Какой он, к черту, лев? Он даже и не рысь.

     Ему мы скоро скажем: «Брысь!» –

Уж не одну его слыхали мы нахвалку.

Ни тени нет у нас сомнения ни в ком,

Что на котенка мы наступим каблуком

И вышвырнем его презрительным пинком

     На историческую свалку!

Просчиталися! >*

Покорна гитлеровской воле,

На нас – развратна и пьяна –

Пошла фашистская шпана:

«Война недели три, не боле!» –

Иного не было в уме.

Ан воевать пришлось подоле.

Мы встали все на бранном поле

Грозой коричневой чуме.

Уж время близится к зиме,

Свежеют ночи все приметней.

Фашисты корчатся во тьме,

Их дрожь берет в одежде летней.

Они заранее уже

Спасенья ищут в грабеже,