Том 5. Пьесы 1867-1870 - [4]

Бегут князья, бояре, воеводы

И ратники.

Царь

И как не разбежаться

От воевод таких!

Дмитрий Шуйский

А чем мы плохи?

Царь

Чем плохи-то? А тем, что воеводы.

Вот если б вам с Голицыным Васильем

Коров пасти, на это дело хватит

Ума у вас; а вас судьба в бояре

Поставила, вам войска подавай!

Нарядится, всего себя обвесит

Доспехами, саженные набаты

Везут за ним, стотысячное войско

Кругом его, и шум, и звон оружий;

Гроза грозой идет на супостата,

А только лишь сойдется с горстью ляхов —

И побежит в одном лишь зипунишке

Для легкости. Наряд тяжелый бросит

И рать свою; домой и прямо на печь,

И там дрожит, боится, что догонят.

А царь не смей его и пальцем тронуть,

Боярин он большой, особь статья.

Вот мне Господь каких послал стратигов!

Одна у нас надежда ты, Михайло.

Дмитрий Шуйский

Я плох тебе, ну есть Иван Никитич,

Иван Куракин, Лыков-Оболенский!

А ты коришь мальчишкой белогубым

В его глазах.

Царь

Мальчишка белогубый

И в воеводах, и в совете ратном

Таких голов, как ваши, стоит сотни.

Я в Новгород его пошлю, помоги

У Свейского просить. С ученым войском

Он разом Русь очистит от воров.

Скопин-Шуйский

(кланяясь)

Ты, дядюшка и государь, в остуду

Введешь меня с дядьми; кого постарше

Отправь туда.

Дмитрий Шуйский

Ему Господь послал,

По глупости и молодости, счастье,

А ты его к большим делам приставил.

Посмотрим мы, каков-то твой Михайло!

Возьми его себе, целуйся с ним!

(Уходит.)

Скопин-Шуйский

Нам пуще бы всего беречь от вора

Владимирским и ярославский путь.

Царь

Там Сергиев стоит оплотом твердым.

Скопин-Шуйский

А Сергиев и запереть легко,

И обойти с Калязина не долго.

Чуть держится Ростов с Переяславлем,

Обсыпались валы, и городьба

От ветхости едва стоит. Владимир

Не крепок нам с Иваном Годуновым.

Нельзя ему в такое время верить,

Того гляди сворует.

Царь

Годунова

Отправлю я на воеводство в Нижний,

И стены там, и люди крепче. Князя

Сеитова пошлем ему на смену,

Велим ему собрать детей боярских

Из городов: оберегать Владимир,

Ростов и Суздаль, Шую, Юрьев, Муром

И Переяславль. И грамота готова.

Молчание.

Поди, вели собрать у нашей ставки

Со всех полков голов и воевод,

Я буду речь держать.

Скопин-Шуйский

Исполню тотчас.

(Уходит.)

Царь

(один)

Моя судьба — мудреная загадка,

От плахи я перешагнул на трон,

На грозном троне я сижу без власти!

Без власти царь московский! Это дело

Не слыхано! Орлу парить высоко

Без крыл нельзя! А я орел без крыльев.

Для мира я желал венца; покоя

Земле родной, своей душе усталой

Хотелось мне; и только я на царство

Ступить успел, вся Русь заволновалась.

По городам украинским измена,

В самом дворце боярская крамола,

По всей земле свободно воры ходят.

Одна беда уляжется, другая,

Как вал морской, встает за ней и пухнет,

Растет горой, пугает потопленьем!

Без недругов и царство не стоит.

Не страшен враг! Пошли, Творец небесный,

Мне равного и честного врага!

Ведут войну цари с царями, идут

На честный бой пытать и гнев, и милость

Твою, Господь! И ты даешь победу

Достойному, а гордого смиряешь.

А я борюсь, а я воюю, Боже!

С холопами, с ворами, с беглецами!

Обругано твое святое имя,

Обругано помазанье твое.

Заведомо берут цепною вора,

Порфирою со смехом облачат,

Зовут меня на суд с шутом потешным,

Его царем законным величают, —

Изменником помазанника божья

Ты, Господи, во гневе рек народам:

Пошлю на вас язык лицом бесстыдный,

Пошлю на вас ругателей толпу!

Уж если ты казнишь за грех народа

Меня, царя, — иль за меня народ,

Пошли нам мор и голод иль проказу!

Но от воров, ругателей помилуй!

Входит спальник.

Открыть шатер!

Шатер открывается. Входят воеводы, головы; другие стоят у входа.

В моем благочестивом

И благоверном воинстве измена.

Изменники! Я с вами говорю!

(Указывая на воевод.)

Их много здесь. Не помня крестной клятвы

И не щадя души, сегодня к вору

Бежать хотят, украдкой, воровски.

Таясь людей, боясь дневного света,

Ночной порой ползком, дрожа, как Каин!

Жалеючи их душ, я объявляю,

Что если кто служить захочет вору,

Пускай идет открыто, днем, не станем

Удерживать. Господь дает на волю

Добро и зло, на выбор — рай и муку.

Кто в Тушино? Ну, что же вы нейдете?

Вам совестно? Ну, я смотреть не буду,

Отворочусь! Идите! Ночью хуже,

Бесчестнее тайком ползти в крапиве.

Не нужно мне рабов лукавых! Лучше

С немногими, да верными останусь.

Я все сказал. Кто хочет оставаться —

Целуйте крест; а кто идти — иди.

Войско

Мы все с тобой! — Священников ведите!

Несите крест честной! — Мы все целуем

Служить тебе и, не жалея жизни,

Идти войной на тушинского вора.

Скопин-Шуйский

Великий царь и государь, Василий

Иванович, тебе слуга твой старый

Дементий Редриков челом ударить

И сыновей отдать желает. Можно ль

Поставить их перед тобой?

Царь

Поставь!

Входят Дементий, Максим и Николай Редриковы и кланяются в землю.

Дементий Редриков

Челом тебе, великий государь!

За старостью, недугами, увечьем

Я не слуга на жалованье царском,

Я вырастил детей тебе на службу.

Возьми двоих за старого меня.

За старшего оставь ты мне поместье,

А младшего, что милость будет, дай!

Я их учил закон Господень помнить,

Царю прямить, служить ему со страхом

И заповедь отцовскую блюсти,

Послушают, — навеки нерушимо

Над ними будь мое благословенье;

На зло пойдут, — в твоих глазах царевых

Я им сулю проклятье вековое

Из рода в род, на чады их и внуки.