Том 5. Пьесы 1867-1870 - [3]

И вашими седыми головами,

Придет пора, я вымещу за вас.

(Сеитову.)

Не оставляй меня живого! Лучше

Тебе и мне! Убейте вы меня!

Дементий Редриков

Терплю, сынок, позор за гордость нашу,

Забыли мы, что с сильным не борись,

С богатым не тянись.

(Уходит, отбиваясь и защищая старуху.)

Сеитов

С двора гоните

И выбейте на улицу его.

Максим Редриков

Ну, знай же ты, ростовский воевода,

Что я твоей обиды не забуду!

Для памяти и днем и ночью буду

Я руки грызть свои, пока по локоть

(отталкивает холопов, вынимает саблю; те окружают Сеитова)

Не отгрызу. И если уж придется

Нам встретиться, я старое припомню.

Прощай теперь! Ходи по богомольям,

Молебны пой, проси в слезах у Бога,

Чтоб не пришлось мне свидеться с тобой!

(Уходит.)

Сеитов

С двора долой плетьми, да не жалейте

Плетей моих, в Ростове новых купим.

Пугните так, чтоб за версту бежал.

Несколько слуг уходят.

Дворецкий

Боярышня идет.

Хозяин

(кланяясь)

В светлице чисто,

Простор, прохлад для милости боярской.

Входит Людмила, за ней няньки и сенные девки.

Сеитов

Людмилушка, тяжелая дорога

Умаяла тебя и укачала;

Я сам устал; ложись, Господь с тобою,

В светелочке, подушку под ушко,

И почивай, пока сама проснешься.

(Нянькам.)

Вы, чучелы, боярышню покойте!

Помягче ей перины постелите,

Пуховые, лебяжье изголовье,

Одеть ее, окутать соболями.

Людмила

Ты, батюшка родименький, себя-то

Поберегай, ты старенький старик.

Ты спи поди, а мы побалагурим

Часок-другой, пока не зазеваем

И глазоньки смыкаться не начнут.

Поди, поди, сердитый.

Сеитов

Не сердиться

Нельзя никак, не слушают.

Людмила

Ты злой!

Сеитов

С другими зол, перед тобою кроток.

Нянька

Боярыня, ты не жури отца —

Родителя! Ты гневайся уж лучше

На нас, рабынь твоих и слуг покорных.

Людмила

Молчи, раба! Между отцом и мною

Ты не судья. Ты старая старуха,

За старость лет тебя я чту, но все же

Я государыня твоя. Ты помни

И не гневи меня.

Нянька

Не прогневлю.

Смири тебя Господь! Твой гнев боярский

Грознее мне грозы на небесах.

Сеитов

Прощай, дитя мое.

Людмила

Прощай, родитель!

Сеитов уходит в избу, за ним идет дворецкий с фонарем и затворяет дверь, за которою спрятался Николай Редриков.

Нянька

(с фонарем)

Пойдемте! Ах!

(Хочет идти в светелку и встречается с Николаем Редриковым.)

Чтоб гром тебя расшиб!

Перепугал до смерти, окаянный!

Людмила

Откуда ты взялся?

Нянька

Гоните, девки,

Его скорей! Беда, коли увидят!

Людмила

Потише вы, отца не потревожьте!

Зачем ты здесь?

Николай Редриков

Отца и мать прогнали,

А я за дверь от страха схоронился.

Хотел бежать, да увидал тебя,

На красоту твою я загляделся

И простоял как вкопанный!

Нянька

Пошел!

Пошел скорей! Беды с тобой дождешься!

Увидит сам, тогда хоть в гроб ложись.

Людмила

Некстати ты разговорилась много.

Задуй фонарь, и не увидят.

Нянька

(задувает)

Дело.

И то задуть.

Николай Редриков

Постойте, не гоните!

Позволь сказать тебе одно лишь слово!

Людмила

Ну, говори скорее!

Николай Редриков

Вот что горе:

Сказал бы я, да слов таких не знаю, —

Не приберу по красоте твоей.

Что ни скажи тебе, все будет мало.

Да и сказать всего тебе не смею.

Людмила

Ты глуп еще и молод. Ты не знаешь

Цены себе. Уж если ты не смеешь

Сказать девице ласковое слово,

Кому ж и сметь! Вот я не побоюся

Сказать тебе: ты писаный красавец,

Неслыханный! Всю ночку мне не спать,

Все о тебе гадать и думать буду,

Твои сокольи очи вспоминать.

Беги скорей! Нам больше не видаться.

Николай Редриков

А свидимся?

Людмила

Дай Бог не разлучаться.

Нянька

Ступай, ступай! В потемках не заметят.

Николай Редриков уходит.

Людмила

Вы, нянюшки и девушки сенные,

Ищите вы потешных слов и сказок

И присказок, — утешьте вы меня!

Теперь всю ночь до бела дня мне плакать,

А вам всю ночь сидеть да утешать!

Уходят в светелку.

Сцена вторая

ЛИЦА:

Царь Василий Иванович Шуйский.

Князь Дмитрий Иванович Шуйский.

Князь Михайло Васильевич Скопин-Шуйский, воевода Большого полка на Ходынском поле.

Спальник.

Дементий Редриков.

Максим Редриков.

Николай Редриков.

Бояре, воеводы и войско.

Царская палата в стану, на берегу Пресни.

Входят царь Василий Иванович и спальник.

Спальник

Сегодня в ночь приехала корела

Поморская, ведунью привезла.

Царь

Грядущее темно, его загадки

Отгадывать не нам. Святые люди

Имеют дар пророчества, — мы грешны.

Служители подземных сил к нам ближе;

И в этой темной богоборной силе

Есть знание. В глухих лесах поморья,

Среди корел, где идольские требы

Свершаются тайком, под кровом ночи,

Мудреные таятся ведуны.

Подчинены им страшные виденья

Ночных часов. И грешный царь Василий,

Как царь Саул к колдунье аэндорской,

К волхвам идет за спросом и советом.

(Спальнику.)

Привесть ко мне сегодня ночью ведьму,

Ту старую, что привезли корелы.

Спальник

Князь Михаил Васильевич Скопин

Пожаловал. Пришел и князь Димитрий

Иванович.

Царь

Ну, пусть они войдут.

Спальник уходит. Входят князья Скопин-Шуйский и Дмитрий Шуйский.

Царь

(Скопину)

Бегут?

Скопин-Шуйский

Бегут. Что день, то убывает

В моем Большом полку детей боярских.

Царь

А что за сласть им в Тушине?

Скопин-Шуйский

Свобода,

Гульба, разбой. А тем, кто познатней,

Боярский сан.

Царь

От беглого дьячка!

Велика честь! Рожинский и Сапега

В своей земле от виселиц бежали,

А наши к ним с поклоном за боярством!

Хоть лыком шит, а все-таки боярин.

(Дмитрию Шуйскому.)

А что Москва?

Дмитрий Шуйский

Пустеет. Из приказов

Подьячие бегут, купцы из лавок,