Том 4. Произведения 1857-1865 - [213]

Оба «отрывка» были написаны, по-видимому, в конце 1857 г. Это явствует из письма Салтыкова к И. С. Аксакову от 17 декабря 1857 г., в котором он сообщал своему корреспонденту: «… я кончаю теперь ряд очерков для одного альманаха…» Из контекста письма ясно, что речь тут идет об очерках из «Книги об умирающих», в том числе о «Смерти Живновского» и «Из неизданной переписки».

Семнадцатого марта сатирик читал «Два отрывка» Л. Н. Толстому перед отъездом его в Москву. По поводу второго из прослушанных очерков Толстой оставил в дневнике краткую запись: «Идеалист хорош» — и тут же дал общую оценку творчества Салтыкова: «Он здоровый талант»[209]. По просьбе автора Толстой передал очерки в «Русский вестник», где они и были опубликованы в запоздавшей второй мартовской книжке.

В настоящем издании печатается по тексту «Русского вестника» с проверкой по рукописям.

Первый «отрывок» <«Смерть Живновского»> непосредственно связан с «Губернскими очерками», на страницах которых впервые появился Живновский (см. рассказ «Обманутый подпоручик» и сцену «Просители» — т. 2 наст. изд.), введенный сатириком также а комедию «Смерть Пазухина».

В соответствии с общим замыслом «Книги об умирающих» Салтыков, по сравнению с «Губернскими очерками», углубил характеристику Живновского, как одного из «ветхих людей», ставших «в разлад с общим строем воззрений и убеждений». В изображении последних минут отставного подпоручика вся жизнь этого «старого забулдыги» предстала под пером сатирика как беспощадное обличение «прошлых времен», породивших эту чудовищную смесь наглости, безрассудства, любострастия и цинизма.

В «отрывок» о Живновском Салтыков впервые включил четыре пословицы из составленного им в конце 50-х годов по статье Ф. И. Буслаева списка пословичных изречений: 1) «Зовут да покличут, а потом и в нос потычут», 2) «И комар лошадь повалит, коли медведь подсобит», 3) «Взял боженьку за ноженьку, да и об пол» и 4) «Жил семь лет, нажил семь реп, да и тех нет». Ю. М. Соколов, опубликовавший названный список, ошибочно полагал, что Салтыков использовал его впервые в сцене «Утро у Хрептюгина» (Ю. Соколов. Из фольклорных материалов Щедрина. — «Литературное наследство», т. 13–14, М. 1934, стр. 499).

В 1878 г. Салтыков еще раз вернулся к образу Живновского и вывел его в качестве «благонамеренного добровольца» в очерке «День прошел — и слава богу!» (цикл «В среде умеренности и аккуратности», т. 12 наст. изд.).

Второй «отрывок» <«Из неизданной переписки»> — предсмертная исповедь идеалиста 40-х годов. Отрывок окрашен автобиографическим раздумьем Салтыкова о собственной молодости, «сильной горячими упованиями», «непоколебимою верою в будущее». Под «вечно юными» утопиями, обращенными «к лучшим инстинктам человеческого существа», сатирик разумел социалистические идеалы.

Возвращаясь к основной теме своего раннего творчества, Салтыков еще решительнее, чем прежде, осуждал «досужую праздность» идеалистов. «Слабость и нерешительность», подчеркивает писатель, привели к полному вытеснению идеалистов «дипломатами-барышниками», чуждыми всяких помыслов об «истине и добре». Трагический сарказм исповеди усиливала и предваряющая ее характеристика Живновского, олицетворившего «действительность» русской жизни, бесконечно далекой от «строя гармонических отношений». «Трудно вообразить себе две личности, более противоположные между собою, чем герои этих двух рассказов, — писал анонимный обозреватель «Сына отечества» сразу после появления «Двух отрывков», — а между тем в смертный час оба они оплакивают свои обманутые надежды — в одинаковом настроении, хотя и с самых различных точек зрения и в самых несходных суждениях» («Сын отечества», 1858, № 27, 6 июля).

Для Салтыкова позиция отвлеченного служения идеалам при равнодушии к «черной работе» практики граничила с преступлением перед обществом, где все кипит и зовет к действию. Поэтому он без колебания отнес идеалиста к «ветхим людям», а его «брезгливое пренебрежение» к живой жизни осудил как разновидность идеологии «прошлых времен», которая должна смениться действенным отношением к миру.

…для Рогожкина… — Развернутую характеристику Рогожкина Салтыков дал в рассказах «Горехвастов» («Губернские очерки», т. 2 наст. изд.) и «Жених» (наст. том).

…чем-то по комиссариатской части сделали… — См. выше прим. к стр. 98.

…каким я там Балтазаром жил! — то есть беспечно роскошествовал. Балтазар или Валтасар — полулегендарный вавилонский царь (VI в. до н. э.), гибель которого, по библейскому преданию, была таинственно предсказана во время пира (Книга пророка Даниила, гл. 5).

Мы играем ту же роль в обществе, какую играли мормоны в Миссури и Иллинойсе… — Мормоны — религиозная секта, возникшая в США (1830). Салтыков имеет в виду отверженность мормонов, неприязнь американского общества к этим «единственным святым на земле», как именовали себя мормоны, отличавшиеся нетерпимостью и высокомерием ко всем прочим исповеданиям, запятнавшие себя уголовными преступлениями.

…чисты как голуби… мудры как змеи… — из Евангелия (Матф., 10, 16).

А тут дары земные… — последняя строфа стихотворения Кольцова «Из Горация (Дума). П. А. Вяземскому» («Не время ль нам оставить…»).