Том 4. Правовые воззрения А.Ф. Кони - [167]

Здесь тайна имеет широкое применение, так как обязанность доносить о каждом случае повальной или прилипчивой болезни не может быть относима к сифилису. Устав врачебный, т. XIII, в издании 1857 года, перечисляя такие болезни и относя к ним, между прочим, ревматическую лихорадку, злые корчи, горячку с полосами, цынгу и проч., ничего не говорит о сифилисе и лишь в виде исключения указывает в 935 статье на то, что, кроме повальных болезней у государственных крестьян, подлежит особому рачению и любострастная болезнь. Вместе с тем закон, устаңовляя в ст. 944 Устава врачебного особые учреждения для надзора за проституцией, с целью пресечения венерических болезней, и подвергая особой каре по 854 и 855 статьям Уложения и по 103 статье Мирового устава умышленных и неосторожных распространителей губительной болезни, признает эту болезнь не внезапно налетающим бедствием, каковы повальные бедствия, а внедрившимся и постоянным злом, борьба с которым должна состоять уже не в раскрытии врачебной тайны, а в организации специально санитарного надзора, который поручается врачебно-полицейским комитетам, должен осуществляться на фабриках, заводах и в школах и т. д. Есть, впрочем, ст. 158 т. XIV Устава о предупреждении и пресечении преступлений, которая, по-видимому, идет вразрез с соблюдением, в большинстве случаев сифилиса, тайны. Но только по-видимому. Устарелая редакция ее, говорящая об учинении заразившимся и поступившим на излечение в больницу допроса о том, виноваты ли в их болезни женщины, могущие оказаться «подлыми, бродящими и подозрительными девками», и не сопровождаемая никакой карательной санкцией ни для умалчивающего больного, ни для недопрашивающего врача, не имеет практического значения и применения. Поэтому, можно признать, что закон не обязывает врача раскрывать тайну сифилитических заболеваний, кроме случаев допроса судебной властью. Следовательно, от такта, человеколюбия, проницательности и житейского опыта врача зависит в каждом данном случае сифилитического заболевания определение размеров и способа осуществления врачебной тайны. Врачебная этика должна определять и объем врачебной тайны.

Если закон уголовный (Уложение о наказаниях, статьи 854 и 855, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, ст. 103) карает умышленных и даже неосторожных распространителей любострастных болезней, то врач, руководясь тактом, житейским опытом и своими прямыми обязанностями, заботясь об охранении доверия больных к медицине и ее служителям, вместе с тем, в случаях очевидной возможности, а иногда и готовности со стороны зараженного сознательно сообщить свой недуг окружающим, может, с полным основанием, не считать себя связанным врачебной тайной. Здесь на весы кладется, с одной стороны, личное положение отдельного лица, могущего руководиться эгоистическими побуждениями, или легкомыслием, или просто непониманием важности своего недуга, а с другой, — благо и здоровье ряда лиц в настоящем, да и в будущем. Если обращение к чести, совести, уму больного бессильно удержать его от тех или-других, пагубных для окружающих, отношений и врач точно об этом осведомлен — поставление окружающих в известность о печальной истине может являться обязанностью врача во имя человеколюбия, особливо если он даст себе труд внушить этим окружающим необходимость снисходительного отношения к больному.

С юридической точки зрения есть граница, за которой молчание сифилидолога может быть им нарушено без всякого опасения преследования за нарушение тайны и даже в Исполнение прямого предписания закона. Это случаи, предусмотренные в 854 и 855 статьях Уложения о наказаниях, говорящих об умышленном учинении знающим, что он болен заразительною болезнью, чего-либо неминуемо долженствующего сообщить эту болезнь другому, и об женщинах, знающих, что они имеют заразительную или иную вредную болезнь, и, скрыв ее, поступающих в кормилицы или няньки. Здесь не может быть речи о недонесении, так как, во-первых, недонесение исчезло из ряда кодексов, обречено на исчезновение и у нас и, во-вторых — практически немыслимы случаи заявлений врачу кормилицей или кем-либо другим, что они, зная, что у них сифилис, умышленно сообщили его другому и поставили детей в ужасающую опасность. Но здесь дело идет о попустительстве на преступление. Попустителем признается по нашему Уложению тот, кто, имея власть или возможность

предупредить преступление, с намерением или, по крайней мере, заведомо, допустил содеяние оного. Если к врачу сифилидологу явятся, например, родители девушки и спросят о том, лечился ли у него жених или чем именно он болен и можно ли ему жениться, врач имеет основание, опираясь на врачебную тайну, отказать в ответе, указав ка возможность получения этих сведений от самого ищущего руки, который может представить свидетельство врача и тем рассеять справедливые опасения родителей за судьбу дочери и ее потомства или может, наконец, явиться с одним из вопрошающих и подвергнуться освидетельствованию. Заключению брака должно предшествовать доверие, и обращение к самому жениху должно предшествовать обращению к врачу. Недаром некоторые французские авторы предлагают установление особых certificate de manage