Том 4. Очерки и рассказы, 1895-1906 - [226]

«Отец, отец, оставь угрозы…» — из поэмы М. Ю. Лермонтова «Демон» (1829–1841), часть вторая, глава первая.

Стр. 585. Самсон. — Имеется в виду библейский герой Самсон, обладавший, согласно преданию, сверхъестественной физической силой.

Бабушка^*

Впервые — в журнале «Русское богатство», 1904, № 2.

В ИРЛИ хранится автограф этого произведения, под названием «На богомолье» с пропуском нескольких страниц в середине текста.

Начиная с главы двенадцатой, понаписанному чернилами тексту идут исправления карандашом. По-видимому, это была первая правка рассказа (вернее, его конца), за которой последовала вторая, о чем свидетельствует журнальный текст.

В процессе работы над рассказом замысел его менялся. Как явствует из чернового автографа, по первоначальному замыслу фигура Матрены Карповны должна была занимать в произведении более значительное место: в процессе работы писатель отодвигает ее на второй план; центральным образом становится бабушка, — в соответствии с этим меняется и название рассказа.

Образ бабушки подвергся существенной переработке, свидетельством чему является зачеркнутый в автографе текст. Снято все, что говорило о циничной откровенности и прямолинейности бабушки. Так, переделывался в процессе работы и затем был исключен текст, содержащий разговор бабушки с нянькой (в автографе «мамкой»). После фразы: «— Вижу, вижу, что сохнешь ты, — тяжело вздыхала нянька» (стр. 598) — в автографе (где эта фраза написана несколько иначе: «Мамка тяжело вздохнула.

— Вижу, вижу, что сохнешь ты… О-ох…») шло продолжение, зачеркнутое затем автором:

«Мамка робко покосилась на бабушку. — Есть еще одно средство, да уж и не знаю как и сказывать…

— А ты говори?

Мамка красная как рак смотрела куда-то в угол.

— Помогает, говорят люди, если в бане да банщик чтоб здоровый…

Обожгло бабушку.

— Ну это пустое».

Зачеркнув этот кусок, Гарин пишет далее: «Бабушка только рукой махнула и после этого разговора еще мрачнее стала.

Через три дня бабушка так говорила жене своего внука, зазвав ее в свою горницу и плотно притворив дверь». Но и этот текст он зачеркивает и заменяет его фразой: «Еще прошло некоторое время, и бабушка решилась», которая и вошла в печатный текст (стр. 598).

Внесены существенные изменения и в описание разговора бабушки с Сильвиным. После фразы: «Тоже молился бы [в автографе: „помолился бы“], чтоб такой красавице бог детей дал…» (стр. 602) в автографе было:

«Кто ж мешает? — криво усмехнулась бабушка.

Актер внимательно заглянул бабушке в глаза и заговорил о другом.

Прошло полчаса и к удивлению всех бабушка и актер говорили как свои люди, как старые давнишние знакомые».

В журнальной редакции бабушка показана более умной и тонко действующей в достижении намеченной цели. Высмотрев на пароходе красавца Сильвина, она, говоря словами А. Луначарского, «в разговоре с ним, совершенно приличном… сумела сказать все, что нужно» («Образование», 1904, № 5).

Внесены изменения и в характеристику других образов. В автографе после фразы: «Рядом с нею шагал добродушный, толстый, молодой увалень, ниже ее ростом — ее муж» (стр. 598) — было: «Но он был такой добрый, такой скромный, что и к нему хорошо относились и даже прощали, что он муж такой красавицы».

При подготовке текста к журнальной публикации были сделаны и некоторые другие изменения.

Снята обширная тирада подвыпившего Сильвина, идущая в автографе после слова «Господа» (стр. 610). В провозглашенном Сильвиным тосте во фразе «Я желаю разве, господа, чтобы настало, наконец, время, чтобы в таких же замках жила бы вся Русь» (стр. 64)8), после слов «в таких же замках» в автографе было: «как мечтали когда-то Фурье и его приверженцы»; слова эти, очевидно, сняты писателем, как не свойственные Сильвину. Сокращен и переработан диалог Сильвина с Марьей Павловной (после слов «как хорошо здесь: рай!», стр. 613).

Снята последняя фраза, которой заканчивался рассказ в автографе: «Задумалась и глубоко вздохнула Матрена Карповна: никогда больше ничего этого не увидит бабушка».

Изменено количество и расстановка глав; в автографе двенадцать глав, в печатном тексте — девять.

В отличие от рецензента «Русского вестника» Н. Я. Стародума, считавшего, что Гарин в своем произведении является «только бытописателем» и «по счастью не преследует никакой притянутой к повествованию дидактической цели» (1904, № 12), рассказ «Бабушка», резко обличавший не только социальные основы, но и морально-бытовые устои буржуазного общества, говоривший о моральном разложении «хозяев жизни», об их физическом и духовном вырождении, получил высокую оценку передовой критики. В своих «Журнальных заметках» А. Луначарский («Образование», 1904, № 5), давая высокую оценку этому произведению и называя его «превосходным», писал: «Если бы его тон не был так убеждающе правдив, можно было бы думать, что психология „бабушки“ простая выдумка автора, до такой степени она оригинальна… Умная „бабушка“, — говорит Луначарский, — вся ушла в дела фирмы, фирма стала каким-то ее идолом, для нее как-то само собой разумелось, что „дело“ прежде всего. В молодые годы красавица бабушка не задумалась продать себя старику ростовщику, чтобы выручить фирму в трудный час.