Том 4. М-р Маллинер и другие - [46]

— И десять долларов в придачу.

— Не так уж мало, на мой взгляд.

— Да, но, покидая этот дом, я должен буду дать их на чай Фиппсу. Разве не горько это сознавать? Если нет, что тогда горечь? — Он посмотрел на Билл, которая дружески махала кому-то рукой. — Кому это ты машешь?

Билл обернулась.

— Поди-ка сюда, Джо. — Она указала жестом куда-то в сад. — Что ты видишь?

Джо посмотрел в указанном направлении.

— Облака, — сказал он. — Чернильно-черные тучи. И мрачные тени, предвещающие беду и отчаяние. А, ты имеешь в виду эту фигуру на заднем плане?

— Правильно. Это лорд Тофем. Вон он идет по дорожке. Ты как, успел поладить с лордом Тофемом?

— Да, мы с ним неплохо сошлись. Он рассказывал мне про свои проблемы с девушкой из Англии, которую называл Милашкой. Похоже, она дала ему отлуп, и он малость затосковал.

— Надеюсь, ты проявил сочувствие?

— Разумеется.

— Хорошо. Тогда он наверняка записал тебя в закадычные дружки. Лорд Тофем — очень состоятельный молодой человек, — раздумчиво протянула Билл. — Один из самых богатых людей в Англии, как сказала Адела. У него во владении цепь продовольственных магазинов или каких-то лавок. Неважно, откуда он получает денежки, главное, что они есть. Джо оживился. Вдали забрезжила надежда.

— Боже милостивый! Билл, ты хочешь сказать, что можно пощупать лорда Тофема?

— Первая заповедь делового человека: если тебе нужны двадцать тысяч долларов, иди к тому, у кого есть двадцать тысяч.

— Билл, ты гений.

— Это я всегда пыталась втолковать начальству, но они меня не слушали.

— Надо быть понапористей.

— Буду, Джо, буду.

Лорд Тофем, минуту спустя переступивший своими длинными ногами порог Садовой комнаты и присоединившийся к обосновавшейся там компании, совсем не походил на брызжущего энергией молодого спортсмена, который вот так же вошел сюда почти ровно сутки назад. Тогда он пел веселую песенку, а глаза светились радостным блеском победы. Даже страстный влюбленный, ожидающий ответа на тщательно сформулированное авиаписьмо, может на время забыть о проблемах пола, впервые в жизни одолев восемнадцать лунок за девяносто семь ударов. Лорд Тофем суточной давности, несмотря на затаенную печаль, точившую его сердце, предстал перед миром во всем блеске.

Как не похож был на того лорда Тофема этот пришелец, согнувшийся под ударом судьбы! Осунувшееся лицо, потухшие глаза, поникшая сигарета в мундштуке выдавали человека, готового хоть сейчас сунуть голову под газовый рожок и задуть пламя. Ослабевший, безвольный, потухший, растерянный, отчаявшийся, он являл собой вестника, пришедшего сообщить Приаму, что его родная Троя разрушена. Глядя на него, можно было предположить, что лорд Тофем опять был на поле для гольфа и взял четырнадцать лунок за сто пятьдесят семь ударов и шесть шаров утопил в озере.

На самом же деле столь жалкое его состояние объяснялось тем, что вскоре после завтрака он получил долгожданную телеграмму и содержание ее было убийственным. Мисс Глэдис (Милашка) Фаунтлерой была одной из тех юных особ, которые не стесняются в выражениях, и трудно даже представить, чтобы со времен покойного Флоренса Зигфилда[24] через океан было передано более ядовитое послание. Оно убило в душе лорда Тофема всякую надежду и поселило в ней мрачное отчаяние, породившее отвращение ко всему роду людскому. Словом, трудно было выбрать более неподходящий момент, чтобы одолжить у него двадцать тысяч долларов.

Однако печаль пришельца не произвела должного впечатления на компанию, настолько погруженную в собственные заботы, что внешний мир перестал для нее существовать. Одержимые одной пламенной страстью, эти люди видели перед собой баснословно богатого молодого человека, шедшего прямо им в руки. Они не спросили, а не разбито ли, часом, его сердце, но радостно засуетились вокруг него, оказывая шумные знаки внимания.

— Лорд Тофем! — вскричала Кей. — Входите, входите, лорд Тофем!

— Входите же! — вскричал Джо. — Вот уж кому мы рады так рады!

— Вот кого нам не хватало, — прибавила Билл. — Лорд Тофем, старый дружище, можно перемолвиться с вами словечком, а, лорд Тофем?

Она ласково погладила его по рукаву. Другой на его месте был бы доволен и тронут глубиной проявленной ею нежности. Он же брезгливо глянул на ее ладонь, словно по рукаву полз один из тех мерзких пауков, к которым питал такое отвращение Фиппс.

— Что это вы делаете?

— Просто глажу вас по руке, лорд Тофем, старина.

— Ну так не гладьте, — сказал старина.

Холодок пробежал по спинам комитета по встрече. Они переглянулись, и в каждом взгляде читалось нарастающее беспокойство. Что-то неладно, почувствовали они, что-то совсем неладно. Это — не тот отзывчивый молодой человек, которого они желали увидеть. Его будто подменили. Тем не менее, предчувствуя малую эффективность замысленного предприятия, Джо приступил к обсуждению главного пункта повестки дня.

— Знаете, лорд Тофем, в ваших силах осчастливить сразу несколько достойных людей.

— Еще чего! — отозвался лорд Тофем. — Может, вам интересно узнать, какого я мнения о людях? Вы животики надорвете. Могу, например, рассказать вам, что нынче утром я получил телеграмму от Милашки. Мне после этого глядеть ни на кого не хочется, а хочется скрыться в пещере, отрастить бороду, питаться ягодами и пить воду из ручья. И не заикайтесь при мне о том, чтобы осчастливить кого-то из людей. Я живу без всякого счастья, пускай и другие обходятся. Они — сами по себе, я — сам по себе.