Разбушевавшись, Тимоти отшвырнул плед и выпрямился в кресле. В нем не ощущалось никаких признаков болезни и слабости. Мистеру Энтуислу Тимоти казался абсолютно здоровым, хотя, возможно, чрезмерно возбудимым человеком. Более того, старый адвокат отлично понимал, что Тимоти всегда тайно завидовал Ричарду, его силе характера и твердой деловой хватке. Когда Ричард умер, Тимоти возрадовался, что наконец-то получит возможность контролировать судьбы других.
Но Ричард Эбернети не дал ему этой возможности, очевидно придя к такому решению после долгих размышлений.
Внезапно в саду послышалось мяуканье. Тимоти вскочил с кресла, подбежал к окну, поднял раму, схватил большую книгу и с воплем «Заткнитесь, вы, там!» запустил ею в кошек.
– Мерзкие твари, – проворчал он, вернувшись к своему гостю. – Портят клумбы, и к тому же я не выношу их мяуканья. – Тимоти снова сел и осведомился: – Хотите выпить, Энтуисл?
– Не сейчас. Мод только что угостила меня великолепным чаем.
– Мод свое дело знает, – проворчал Тимоти. – Только дел у нее чересчур много. Ей приходится даже копаться в нашей допотопной машине – она уже разбирается в ней не хуже механика.
– Я слышал, у нее произошла поломка по дороге с похорон?
– Да. У Мод хватило ума позвонить домой, чтобы я не беспокоился, но наша приходящая уборщица так записала сообщение, что в нем ничего нельзя было понять. Я как раз выходил подышать воздухом – доктор посоветовал мне это, когда я в силах, – а вернувшись, обнаружил вот такие каракули: «Мадам сожалеет машина сломалась должна остаться на ночь». Естественно, я решил, что она осталась в «Эндерби», позвонил туда и узнал, что Мод утром выехала. Значит, поломка произошла где-то в дороге! Ничего себе положение! Дура служанка оставила мне на ужин только макароны с сыром. Мне пришлось спускаться в кухню, самому их разогревать и готовить себе чай. У меня мог быть сердечный приступ, а этой идиотке наплевать! Ей следовало бы вернуться вечером и обеспечить меня всем необходимым, но у низших классов не осталось чувства долга. – Он тяжко вздохнул.
– Не знаю, что именно рассказывала вам Мод о похоронах и родственниках, – сказал мистер Энтуисл. – Кора создала весьма неловкую ситуацию. Она внезапно заявила, что Ричард был убит. Возможно, Мод говорила вам…
– Да, я слышал об этом, – усмехнулся Тимоти. – Все повесили нос и притворились шокированными. Именно такого и можно было ожидать от Коры! Она всегда умудрялась проделывать нечто подобное. Помню, на нашей свадьбе Кора что-то ляпнула и расстроила Мод. С тех пор Мод всегда ее недолюбливала. Вечером после похорон Мод позвонила мне узнать, все ли со мной в порядке и приготовила ли миссис Джоунс мне ужин, потом сказала, что все прошло как надо. Я спросил о завещании, она пыталась увиливать, но в конце концов я вытянул из нее правду. Сначала я не мог этому поверить и сказал, что она, должно быть, ошиблась, но Мод настаивала, что все так и есть. Я был очень обижен, Энтуисл, это глубоко меня ранило. По-моему, Ричард поступил так из чистой злобы. Я знаю, что не следует дурно говорить о мертвых, но помяните мое слово…
Тимоти еще некоторое время распространялся на эту тему.
Потом вернулась Мод и твердо заявила:
– Думаю, дорогой, мистер Энтуисл пробыл с тобой достаточно долго. Тебе пора отдохнуть. Если вы все уладили…
– Да-да, уладили. Предоставляю все вам, Энтуисл. Дайте мне знать, когда убийцу поймают – если это вообще произойдет. В теперешнюю полицию я не верю: наши главные констебли никуда не годятся. Надеюсь, вы позаботитесь о… э-э… погребении? Боюсь, мы не сможем приехать. Но закажите венок подороже, и пускай поставят хорошее надгробие. Полагаю, Кору похоронят на местном кладбище? Нет смысла везти ее на север, а где похоронен Ланскене, я понятия не имею. Не знаю, что пишут на памятниках жертвам убийства… Нужно выбрать подходящий текст. R.I.P.?[2] Нет, это только для католиков.
– «Ты видишь, Господи, обиду мою; рассуди дело мое!»[3] – пробормотал мистер Энтуисл.
Удивленный взгляд Тимоти заставил его улыбнуться.
– Это из «Плача Иеремии», – объяснил он. – Кажется, подойдет, хотя звучит немного мелодраматично. Как бы то ни было, о надгробном памятнике говорить рановато. Ведь нужно… э-э… подготовить почву. Мы обо всем позаботимся и будем держать вас в курсе.
Следующим утром мистер Энтуисл вернулся в Лондон. Дома, после недолгого колебания, он позвонил своему другу.
– Не могу выразить, как я благодарен вам за приглашение.
Мистер Энтуисл горячо пожал руку хозяину дома. Эркюль Пуаро гостеприимным жестом указал на кресло у камина.
Адвокат со вздохом сел.
У стены стоял стол, накрытый на двоих.
– Этим утром я вернулся из деревни, – начал мистер Энтуисл.
– И у вас есть дело, по которому вы хотите со мной посоветоваться?
– Да. Боюсь, это длинная и бессвязная история.
– Тогда нам лучше приступить к ней после обеда. Жорж!
Верный Джордж возник с paté de foie gras[4] и горячим тостом на салфетке.
– Мы насладимся паштетом у камина, – сказал Пуаро, – а потом перейдем за стол.
Через полтора часа мистер Энтуисл откинулся на спинку стула и удовлетворенно вздохнул.
