Том 4 и 5. Верная Рука (роман в трёх частях) - [49]

Итак, мы двинулись в путь, прихватив с собой всю добытую Олд Уобблом провизию. Я повел отряд прямо к броду и, не задерживаясь, направил лошадь в реку. Все потянулись за мной, не задавая никаких вопросов. Когда мы очутились на другом берегу, я слез, привязал лошадь к дереву и уселся на землю. Шурхэнд и Олд Уоббл последовали моему примеру, но Паркер остался в седле, глядя на меня с искренним изумлением. Наконец он произнес:

— В чем дело, сэр? Вы, я вижу, спешились и, кажется, хотите задержаться здесь надолго?

Отвечать мне не пришлось, потому что в разговор немедленно вступил Олд Уоббл.

— Да, Сэм, мы решили здесь задержаться. Тебя это немного удивляет, верно?

— Конечно!

— И ты не можешь понять, с какой стати мы опять двинулись на запад, когда нам нужно на восток?

— Зря вы считаете меня дураком, мистер Каттер. Мы повернули на запад, чтобы отвести глаза краснокожим, иначе они поймут, куда мы едем и зачем. Но для меня загадка, почему мы останавливаемся, не проехав и мили!

— Да для тебя все загадки! А как подумаешь, сколько их еще впереди, так прямо страх берет! Сначала ты никак не соглашаешься отъехать от озера, хотя там мы ежеминутно подвергались величайшей опасности, а здесь, где мы отделены от команчей широкой рекой и в придачу можем спрятаться за кустами, ты почему-то решил прилипнуть к седлу!

— Так вы хотите здесь дожидаться краснокожих? — удивился Сэм.

— Да, черт побери!

— Но какой в этом смысл? Нам придется отбиваться от них, и неизвестно, чем все это кончится. А если мы поедем дальше, не останавливаясь, то вообще избежим всякого нападения!

— Ты уверен? Индейцы помчатся по нашим следам и атакуют нас вечером или ночью, когда не видно ни зги. Ох, что за бестолковый тип! Слезай с лошади, кому говорю!

Паркер подчинился, недовольно бурча себе под нос, чем вызвал у старика новый приступ раздражения.

— Что вы там бурчите, уважаемый сэр? — ядовито осведомился Уоббл. — Может быть, вам тут не нравится? Тогда отправляйтесь куда пожелаете. Никто не станет удерживать вас, уж на этот счет будьте покойны!

— А я и не прошу, чтобы меня удерживали! — огрызнулся Сэм.

— Так прекрати бурчать! Твоя воркотня оскорбляет мистера Шеттерхэнда! Она ведь означает, что ты с ним не согласен и считаешь его глупее себя…

— Но я не имел в виду ничего подобного!

— А по-моему, очень даже имел! Подстрелив своего первого лося, ты вбил себе в голову, будто попадаешь в яблочко всегда и во всем; но поверь — это глубокое заблуждение! Лучше взгляни на меня: мне перевалило за девяносто, я пережил и повидал на своем веку такое, что другим и во сне не приснится! Однако я не позволяю себе критиковать мистера Шеттерхэнда, хотя по возрасту он годится мне во внуки. Когда он делает что-то, чего я не понимаю, я не ворчу, а задаю ему вопрос.

— Ну, это тоже не лучший выход, — заметил Сэм. — Мистеру Шеттерхэнду едва ли доставляет удовольствие праздная болтовня!

— Фред Каттер никогда зря не болтает, и уж кому-кому, а тебе это должно быть хорошо известно. Я спрашиваю лишь о том, что важно для всех присутствующих, и любой мой вопрос имеет целью научить вас чему-нибудь полезному. Ты сомневаешься? Тогда смотри и слушай. — И старик с напыщенным видом обратился ко мне: — Сэр, вчера вечером кое-что осталось для меня непонятным. Могу ли я попросить вас о небольшом разъяснении?

— Конечно, мистер Каттер.

— Вернувшись после подслушивания команчей, вы прихватили с собой некий предмет. Если не ошибаюсь, вы донесли его до нашей стоянки, где и спрятали в кустах. Скажите, что это было?

— Связка тростника, которую я надевал на голову для маскировки.

— Представьте, я так и думал! Но почему вы не выбросили эту вязанку сразу же, как только надобность в ней миновала?

— Чтобы ее не нашли индейцы.

— Так, так. А у вас были причины опасаться такого оборота дела?

— Разумеется. На все есть свои причины.

— Ну, не скажите. Я знавал немало людей, которые действовали без всякого толку. Да и теперь среди нас, если поискать, найдутся такие джентльмены. Но все же, почему нельзя было допустить, чтобы индейцы обнаружили тростник?

— Увидев его, они поняли бы, что кто-то подслушивал их разговоры.

— Вы хотите сказать, что для такого вывода им хватило бы брошенного пучка камышей?

— Вне всякого сомнения. Поставьте себя на место команчей, мистер Каттер. Кто срезал этот тростник? Какой-то чужак. Зачем? Они обшаривают береговые заросли, находят место, где я резал стебли для вязанки, и видят двойной след в направлении кустов, где мы с вами прятались…

— Но мы к тому времени были бы уже далеко, — вставил Уоббл.

— Конечно, только вот освободить мистера Шурхэнда нам бы, вероятно, не удалось. Убедившись, что поблизости враг, индейцы в первую очередь усилили бы охрану острова, да и те, кто остался в лагере, вели бы себя не столь беспечно.

— Верно, верно! Вот теперь мне понятно, какую причину вы имели в виду.

— Не только эту. Кроме нашей ближайшей цели — освобождения мистера Шурхэнда — мне нужно было позаботиться и о будущем.

— То есть?

— Подслушав вождя, я получил сведения, имеющие для нас немалую ценность. Но если бы индейцы догадались о моей осведомленности, добытые сведения разом потеряли бы всякое значение.