Том 4. Белая гвардия [заметки]

1

Не стоило бы и вспоминать статьи тех лет, мало ли вздорного писалось в то время, если бы некоторые из этих мыслей вдруг неожиданно в обновленной форме не появлялись вновь. Чем, например, отличаются мысли В. Лакшина от только что процитированных? «И не жаль ей семейного сервиза… ничего не жаль, если жизнь покатилась неведомо куда, и все трын-трава стало, и запахло в воздухе неслыханными потрясениями и бедой». «И мечты Турбиных о покое… Это где-то почти рядом с обывательщиной». «В устах Лариосика… дорогие Турбиным мысли звучат уже как пародии» и т. п. В. Лакшин отделяет Булгакова от героев романа. Это хорошо, но зачем же искажать при этом авторскую позицию? В. Лакшин увидел идиллию там, где ее нет, — в описании дома Турбиных, увидел, «беззлобную насмешку», «смешную фразу» там, где все очень серьезно и очень грустно. Фраза Лариосика, которая критику показалась смешной, передает стремление булгаковских героев к покою, невмешательству, нейтрализму. И это — положительное стремление представителей тогдашней интеллигенции, вставшей таким образом накануне перехода на сторону народной власти. В. Лакшин не понял сути образа Лариосика — в смешном, чудаковатом «кузене из Житомира» Булгаков разглядел глубокого, умного, серьезного человека, не понял, что внутреннее и внешнее не всегда совпадают. Комическое здесь только форма трагического.

2

Здесь хочется обратить внимание на некоторые довольно странные мысли В. Лакшина. В уже упоминавшейся статье говорится о том, что в этом высоко развитом чувстве чести не только моральная сила Турбиных, но их ограниченность: «Все они думают так же, как младший брат Николка, который верит, что „честного слова не должен нарушить ни одни человек, потому что иначе нельзя будет жить на свете“. И это немного старомодное рыцарство является „последней подпоркой их веры“. Думаю, что в этом споре критика с героями „Белой гвардии“ современный читатель всецело на стороне Николки, потому что если не верить в честное слово окружающих людей, то действительно на свете нельзя будет жить. И это не старомодное рыцарство, а мораль русского народа, всегда с презрением относившегося к своекорыстию, ко лжи, к приспособленцам, И высокие человеческие качества Турбиных, в том числе и „старомодное рыцарство“, действительно служат „моральными скрепами“ с теми идеалами, в которых выразилось все лучшее в России — высокий патриотизм, понятие чести человеческой, долга перед Родиной, мужество, бескорыстие, благородство, доброта, самоотверженность. Этими „вечными“ чертами, идущими от поколения к поколению русских людей, и дороги нам сейчас булгаковские герои. Давно уже сказано: русские, совершив Октябрьскую революцию, не перестали быть русскими. И мораль современного русского человека уходит в глубинную историю России. Много из „рыцарских“ черт Турбиных близко нам. Потому мы и чувствуем к ним симпатию. В этом смысле мы можем кое-чему у них и поучиться.»

3

Впервые: журнал «Россия». 1925, №№ 4 и 5 (первые 13 глав), № 6 с окончанием романа (7 глав) так и не вышел в связи с закрытием журнала. Полностью. Булгаков Мих. Дни Турбиных (Белая гвардия). Париж, Concorde, т.1, 1927, т. 2, 1929.

4

Публикуется по расклейке книги: Михаил Булгаков. Белая гвардия. М., Современник, 1990. Сверено с версткой романа «Дни Турбиных» (Белая гвардия), кн.1 и 2, Париж, 1927 и 1929, хранящейся в ОР РГБ, ф, 562, к. З, ед. хр.1, к. З, ед. хр. 2.

5

Роман посвящен Любови Евгеньевне Белозерской (1895–1987), в 1924–1932 гг. жена М. А. Булгакова.

Многие современники М. А. Булгакова и его родственники были крайне удивлены и раздосадованы этим посвящением. Татьяна Николаевна Лаппа (1891–1982), первая жена М. А. Булгакова, вполне резонно утверждала, что роман был посвящен ей. После смерти М. А. Булгакова, 5 марта 1956 года, сестра М. А., Надежда Афанасьевна Земская (1893–1971), писала Елене Сергеевне Булгаковой (1893–1970), душеприказчице М. А.

Милая Люся!

Я знаю, что теперь работаешь над подготовкой Мишиного архива для сдачи его в Пушкинский дом. В связи с этим я хочу написать тебе мое мнение о посвящениях на произведениях брата Миши.

Я знаю, что были случаи, когда посвящения у него выпрашивали, что он был против посвящений и в последнее время собственноручно снимал все посвящения со своих произведений Поэтому я думаю, что не надо оставлять посвящения ни на одном из его произведений.

Особо следует сказать о посвящении на печатных экземплярах романа «Белая гвардия» Там стоит «Любови Евгеньевне Белозерской» Когда я впервые прочитала это посвящение, оно было для меня совершенно неожиданным и даже больше того — вызвало тяжелое чувство недоумения и обиды. Михаил Афанасьевич писал «Белую гвардию» до своего знакомства с Любовью Евгеньевной. Я сама видела в 1924 году рукопись «Белой гвардии», на которой стояло «Посвящается Татьяне Николаевне Булгаковой», т. е. первой жене брата Миши… И это было справедливо: она пережила с Мишей все трудные годы его скитаний, после окончания Университета, в 1916–1917 году, и в годы гражданской войны, она была с ним в годы начала его литературной деятельности. Об этом есть свидетельства и в его письмах и в рассказах начала двадцатых годов. Роман «Белая гвардия» создавался при ней.

Поэтому снятие ее имени и посвященье романа «Белая гвардия» Любови Евгеньевне было для нас, сестер Михаила Афанасьевича, и неожиданным, и неоправданным.

Это мое мнение разделяет и сестра Вера (Вера Афанасьевна Булгакова, 1892–1973), которая тоже видела рукопись романа «Белая гвардия» с посвящением Татьяне Николаевне Булгаковой.

Я прошу тебя не оставлять никаких посвящений ни на одном произведении Михаила Афанасьевича, в том числе снять посвящение и с «Белой гвардии». Да ты и сама знаешь, что Михаил Афанасьевич снимал все посвящения со своих произведений, говоря, что не нужно их.

Написать тебе это письмо я считаю своим долгом, так как думаю, что моя просьба о снятии посвящений совпадает с волей брата Миши. (ОР РГБ, ф. 562, к. 35, ед. хр.4).

В.И. Лосев, цитируя это письмо, соглашается с Н.А. Земской: «Правильнее было бы это посвящение не печатать». (См.: Михаил Булгаков. Из лучших произведений, Москва, Изофакс, 1993, с.610.)

И Е. С. Булгакова тоже хотела бы снять посвящение, во всяком случае такие попытки и у нее были: из первой публикации романа в журнале «Россия», сброшюрованной в один том, Е. С. сняла посвящение, но в первой книжной публикации романа с ее, естественно, согласия посвящение осталось. (См.: Избранная проза, М., 1966, с.111.)

Воля Михаила Афанасьевича для нее была священна. К тому же она знала, что Любовь Евгеньевна вошла в жизнь М. А., как праздник, как любимая, желанная женщина, как умная, талантливая рассказчица, переводчица необходимых ему книг с иностранных языков… К тому же она знала еще и о том, что «Белую гвардию» Булгаков действительно начал писать при Татьяне Николаевне, а заканчивал роман при Любови Евгеньевне…

Так что этот вопрос не стоит даже и обсуждать: посвящение должно оставаться, хотя читатели должны помнить всегда и о Татьяне Николаевне, в которую М. А. тоже был влюблен и которая прошла с ним самые, может быть, трудные дороги Жизни.

6

«…И судимы были мертвые»… — цитата из Апокалипсиса.

7

Велик был год… — не раз М. А. в своих произведениях, письмах, выступлениях подчеркнет, что он испытал в Киеве за полтора года гражданской войны и революции: борьба за власть между большевиками, Центральной Радой, Гетманом, белогвардейцами, Петлюрой несла с собой непредсказуемость декретов, приказов и постановлений. Человеческая жизнь в ходе последовательных смен власти в сущности ничего не стоила, а потому эти годы и были страшными.

8

Отец Александр — священник киевской церкви Николы Доброго, друг А. И. Булгакова, профессор Киевской духовной академии А.А. Глаголев: венчал М. А. Булгакова и Татьяну Николаевну Лаппа, отпевал Варвару Михайловну, мать М. А., в феврале 1922 года.

9

«Саардамский Плотник» — роман П. Р. Фурмана (1809–1856), написан в 1849 году, роман о юности Петра I многократно переиздавался.

10

Василий Иванович Лисович — по косвенным свидетельствам, биографы М. А. установили, что прототипом Василисы мог быть владелец дома № 13 по Андреевскому спуску, в котором Булгаковы снимали верхний этаж, инженер Василий Павлович Листовничий.

11

Рисунок: рожа Момуса — в греческой мифологии божество злословия. По совету Мома-Момуса Зевс начал Троянскую войну. В конце концов Зевс изгнал Мома с Олимпа за его постоянное злословие против богов. (См.: Мифы народов мира, т.2, с. 170)

12

«Бей Петлюру!» — Петлюра Симон Васильевич (1879–1926), один из лидеров Украинской социал-демократической рабочей партии (УСДРП), один из организаторов Центральной Рады и Директории (1917–1918), вождь крестьянского движения на Украине против немецких захватчиков и гетмановщины С 1920-го — эмигрант. Убит в Париже.

13

Я взял билет на «Аиду» — опера Верди (1813–1901) написана в 1870 году в честь торжественного открытия Суэцкого канала. Эго еще одно свидетельство влюбленности М. А. в оперное искусство. В романе, как и вообще в творчестве, Булгаков не раз вспомнит те или иные оперы, такие, как «Фауст» Ш. Гуно, «Кармен» Бизе, «Гугеноты» Мейербера, «Нерон» Рубинштейна, «Пиковую даму» Чайковского и другие музыкальные произведения. По свидетельству родственников и друзей, М. А. Булгаков обладал хорошим баритоном и иной раз подумывал в юности об оперной карьере.

14

«Господин из Сан-Франциско» — рассказ И. Бунина, опубликован в 1915 году.

15

Полнейший абсурд. Немцы и Петлюра. — Абсурд в том, что немцы, потерпев поражение на Западном фронте, продолжали властвовать на Украине, поддерживая Гетмана. Петлюровцы часто нарушали нейтралитет, уничтожая отдельные отряды мародерствующих немцев. Украинские крестьяне во главе с Петлюрой вели патриотическую освободительную борьбу как против немцев, так и против большевиков. Революция в Германии ускорила эвакуацию немцев с российских земель.

16

Над громадными плечами голова поручика Виктора Викторовича — Некоторые биографы и исследователи считают, что Булгаков в образе Мышлаевского изобразил Н. Н. Сынгаевского, поражавшего своих друзей и знакомых «странной и печальной красотой». (См.: ОР РГБ, ф.218, к. 1269, ед. хр. 6)

17

Это местные мужички-богоносцы Достоевские. — Мышлаевский вспоминает здесь роман Достоевского «Бесы», фразу Шатова: «…единый народ — „богоносец“ — это русский народ», и иронизирует по сему поводу.

18

Скверно действовали на братьев клиновидные… погоны… — здесь отчетливо выражено отрицательное отношение к службе у Гетмана, насильственно, как и сейчас, насаждавшего украинизацию даже в исконно российских областях и губерниях.

19

Сердюки. — Гвардейские полки Скоропадского, разложившиеся к концу 1918 года, часть сердюков перешла на сторону Петлюры, часть дезертировала.

20

Тальберг… арестовал знаменитого генерала Петрова. — Скорее всего Булгаков имел в виду генерала Николая Иудовича Иванова (1851–1919), командующего Юго-Западным фронтом в Первую мировую войну, а в начале Февральской революции по приказу царя двинул свои войска на Петроград, но потерпел неудачу по субъективным и объективным причинам. Участвовал в белоказачьем движении под командованием атамана П. Н. Краснова.

21

Игнатий Перпилло — на самом деле «Украинская грамматика», опубликованная в Киеве в 1918 году, принадлежала перу П. Терпило.

22

В апреле восемнадцатого… выбирали «гетьмана всея Украины» — 29 апреля 1918 года была создана Украинская держава во главе с Гетманом Павлом Петровичем Скоропадским (1873–1945), сыгравшим отрицательную роль в становлении украинской государственности. К власти пришел, пусть и кратковременной, с помощью германских штыков. Эмигрировал в Германию, где спокойно доживал свой век.

23

Настоящая сила идет с Дона… в мае, мы придем в Город. — Действительно, к концу 1918 года Добровольческая армия под руководством Антона Ивановича Деникина (1872–1947) накопила военную силу и вскоре начала наступательные действия против Красной Армии. В Киев Добровольческая армия вошла в августе 1919 года.

24

Там же пятнадцать «катеринок», девять «петров», десять «Николаев первых» — дореволюционные деньги достоинством в 100, 500 и 50 рублей соответственно.

25

На кресле… «Чертова кукла» — юмористическая газета «Чертова перечница» основана в Петрограде, в Киеве стала выходить под редакцией Н.Василевского (He-Буквы), А. Аверченко, А. Бухова и др. в середине 1918 года.

26

Голым профилем на ежа не сядешь! — строчка из «Чертовой перечницы».

27

Арбуз не стоит печь на мыле… — Эти и последующие стихотворные строчки — из «Азбуки Чертовой перечницы», составлены на манер «Семинарской азбуки», которую можно было исполнять только в мужской компании

28

Вся Александровская императорская гимназия. — Так назвали Первую Киевскую гимназию в честь основателя ее Александра Первого в ознаменование ее столетия в 1911 году.

29

Сволочь он… Был Курицкий, а стал Курицький. — Здесь Булгаков еще раз возвращается к больной для него теме — насильственной украинизации русских областей Украины.

30

Мобилизация… Да ведь если бы с апреля месяца он начал бы формирование офицерских корпусов. — В декабре 1918 года Гетман понял, что его фальшивая украинизация оттолкнула русских офицеров в Киеве, не пожелавших защищать самостийную Украину. 16 ноября 1918 года в «Киевской мысли» появились призывы к совместной «работе над воссозданием единой России на федеративных началах». Но было поздно, мобилизованные русские офицеры уже ничего не могли сделать, не помогли и возвращенные трехцветные флаги как символ общей российской государственности. Эта противоречивая позиция Скоропадского продиктована немецким командованием, не терпевшим патриотически настроенное русское офицерство, вполне способное, как и в Первой мировой войне, повернуть штыки против немцев.

31

Да ведь Вильгельма же тоже выкинули — Вильгельм II Гогенцоллерн (1859–1941), германский император и прусский король в 1888–1918 гг., свергнут с престола в ходе ноябрьской революции 1918 года.

32

На Руси возможно только одно… — Мышлаевский, только что видевший спектакль по пьесе Д. С. Мережковского «Павел I», вспоминает слова генерала Талызина. «Российская империя столь велика и обширна, что, кроме государя самодержавного, всякое иное правление неудобовозможно и пагубно. Одна Россия, как некий колосс непоколебимый, стоит, и основание этого колосса — вера православная, власть самодержавная». (См. Д. С. Мережковский. Собрание сочинений в четырех томах. М, изд-во «Правда», т. З, с. 59–60.)

33

…глядел в страницу первой попавшейся ему книги и вычитывал…: «Русскому человеку честь — одно только лишнее бремя… Святая Русь — страна деревянная…» — Алексей Турбин возмутился рассуждениями писателя Карамзинова в романе Достоевского «Бесы» «Святая Русь — страна деревянная, нищая и…опасная… Тут все обречено и приговорено. Россия, как она есть, не имеет будущности. Я сделался немцем и вменяю это себе в честь… Русскому человеку — честь одно только лишнее бремя. Да и всегда было бременем, во всю его историю. Открытым „правом на бесчестье“ его скорей всего увлечь можно…» (Ф. Достоевский СС в 12 томах, М., 1982, т. 8, 385 стр.) Прекрасный человек Алексей Турбин с гневом прогнал «маленького роста Кошмар», глумливо говорившего эти кощунственные для него слова.

34

…открылся знаменитый театр «Лиловый негр» и величественный… клуб «Прах». — Названия придуманы автором, в действительности в то время в Киеве давали свои представления такие театры, как «Кривой Джимми» и ему подобные театры типа «варьете». А «Прах» — это скорее всего Киевский литературно-артистический клуб — «Клак», о котором упоминает И. Эренбург в книге «Люди, годы, жизнь». (М., 1961, книга первая и вторая) «Я туда частенько приходил. После очередного переворота некоторые завсегдатаи исчезали: уходили с армией или, как говорил философический швейцар, их хватали за шиворот. Оставшиеся пели или слушали пение, читали стихи, ели биточки» (с.461).

35

На Лысой Горе произошел взрыв. — 24 мая 1918 года произошли взрывы на складах артиллерийских снарядов и взрывчатых веществ. Как утверждают историки, около двухсот человек погибло и около десяти тысяч осталось без крова.

36

Среди бела дня, на Николаевской улице… — Это произошло 30 июля 1918 года.

37

Кого (Бог) захочет погубить, того он лишает разума (лат.). (Примечание автора.)

38

Галльские петухи в красных штанах, на далеком европейском Западе. — В мае 1918 года начали военные действия против Германии США. Франция, успешно взаимодействуя с американскими войсками и войсками союзников, выиграла несколько сражений. В итоге — капитулировали Болгария, Турция, Австро-Венгрия. 11 ноября 1918 года капитулировала Германия.

39

Генрик Сенкевич стал в облаке и ядовито ухмыльнулся. — Польский писатель (1846–1916), автор замечательных исторических романов «Огнем и мечом», «Потоп», «Пан Володыевский», «Камо грядеши», «Крестоносцы»… Лауреат Нобелевской премии. Здесь Булгаков подчеркивает национально-патриотическую направленность его творчества.

40

Затем появился писатель Винниченко — Владимир Кириллович Винниченко (1860–1951), автор романов «На весах жизни» (1911), «Заветы отцов» (1914); после Февральской революции занимал крайне националистическую позицию, был одним из организаторов Центральной Рады и Директории, одно время возглавлял правительство Украины. С 1920-го — эмигрант. В 1991 году вышла его «Забытая книга» в Москве.

41

Неизвестное, таинственное имя — консул Энно — французский консул в Одессе, сыгравший немалую роль в период гражданской войны на Украине.

42

Да-с, вот тебе и взбунтовался против Петлюры! Полковник Болботун. — Как утверждают некоторые исследователи романа, прототипом полковника Болботуна послужил полковник П. Болбочан, яркая историческая личность, так и не нашедшая себя в ходе бурных событий гражданской войны: то командовал полком в армии Скоропадского, затем перешел на сторону Петлюры и, разочаровавшись в программе и личности Петлюры, попытался поднять против него свои отряды. За что и был расстрелян.

43

Михаил Семенович Шполянский — Виктор Борисович Шкловский (1893–1984), литературовед, прозаик, сценарист, на вопрос М. О. Чудаковой, действительно ли Булгаков в образе Шполянского показал его, Шкловского, ответил, что многие факты его биографии совпадают с фактами биографии Шполянского, который, как и он, служил в броневом дивизионе и действительно «засахаривал гетманские машины». (См: Жизнеописание Михаила Булгакова, с.337–342)

44

Суржанский… Ларион… Ну, знаменитый Лариосик. — По воспоминаниям Татьяны Николаевны Лаппа-Булгаковой, прототипом Лариосика стал Н. Н. Судзиловский, двоюродный брат Леонида Сергеевича Карума, мужа Варвары Афанасьевны Булгаковой.

45

Несчитанной силой шли серые обшарпанные полки сечевых стрельцов — полки украинцев, воевавших на стороне Австро-Венгрии в Первой мировой войне и попавших в русский плен. Сформированные из этих военнопленных, сечевые полки стали крепким ядром армии Петлюры.

46

За Козырем пришел лихой, никем не битый черноморский конный курень имени гетмана Мазепы — Иван Степанович Мазепа (1644–1709), гетман Украины с 1687 по 1708 год. Мечтал об отделении Украины от России, и накануне Полтавской битвы решил, что такой момент настал: предал Петра и переметнулся на сторону Карла XII. Символ трусости, коварства и предательства. Лишь ярые националисты считают его имя знаменем своего движения, своей партии.

47

Имя славного гетмана — здесь употребляется в ироническом смысле.

48

…сидел Богдан Хмельницкий. — Гетман Украины (1595–1657), славный сын украинского народа, вождь освободительного восстания против захватнической Польши. В январе 1654 года на Переяславской раде провозгласил воссоединение Украины с Россией и направил послов в Москву для переговоров.

49

Пэтурра. Было его жития в Городе сорок семь дней… подлетел февраль и завертелся в метели — 3–5 февраля 1919 года полки Петлюры покинули Киев. В город вошли части Красной Армии.

50

Это вы большевиков аггелами? Согласен. — Булгаков не без удовольствия вкладывает эту реплику в уста Алексея Турбина. По Далю аггел — это злой дух, диавол, сатана. И Троцкий, предводитель большевиков, часто упоминается именно в этом смысле, как предводитель аггелов…

51

А настоящее его имя по-еврейски Авáддон, а по-гречески Аполлион, что значит губитель. — В иудаистической мифологии олицетворение поглощающей, скрывающей и бесследно уничтожающей ямы пропасти преисподней (шеол), фигура, близкая к ангелу смерти… В христианской мифологии А., называемый по-гречески Аполлион, ведет против человечества в конце времен карающую рать чудовищной «саранчи» (Апокалипсис) (См.: Мифы народов мира, т.1, с. 23)

52

Публикуется по расклейке книги: Михаил Булгаков. Белая гвардия. М., Современник, 1990. Сверено с версткой романа «Дни Турбиных» (Белая гвардия), кн.1 и 2, Париж, 1927 и 1929, хранящейся в ОР РГБ, ф, 562, к. З, ед. хр.1, к. З, ед. хр. 2.

53

5 октября 1926 года — премьера в МХАТе. Постановка И. Судакова под руководством К. С. Станиславского при участии М. А. Булгакова. Вспоминая работу под постановкой и участие в ней М. А. Булгакова, Станиславский писал: «Вот из него может выйти режиссер. Он не только литератор, но он и актер. Сужу по тому, как он показывал актерам на репетициях „Дней Турбиных“. Собственно — он поставил их, по крайней мере, дал те блестки, которые сверкали и создавали успех спектаклю» (Собрание сочинений, т. 8, с. 269)

Роли исполняли: Алексей Турбин — Н. Хмелев, Николка — И. Кудрявцев, Елена Тольберг — В. Соколова, Тальберг — Вербицкий, Мышлаевский — Б. Добронравов, Шервинский — М. Прудкин, Студзинский — Е. Калужский, Лариосик — М. Яншин, Гетман «всея Украины» — В. Ершов и др. Оформление спектакля — Н. Ульянов.

Спектакль имел феноменальный успех. «„Дни Турбиных“ за период с 1926 по 1941 год выдержали 987 представлений, — писал К. Рудницкий в примечаниях к книге: Михаил Булгаков. Пьесы, М, 1961. — С большим успехом играли в этом спектакле также А. Тарасова в роли Елены Тальберг, В. Топорков в роли Мышлаевского, В. Вербицкий и А. Кторов в роли Шервинского. Декорации спектакля погибли в Минске в июне 1941 года, в первые дни Великой Отечественной войны… В 1954 году М. Яншин в Государственном драматическом театре имени Станиславского поставил „Дни Турбиных“, сохранив в основном режиссерское решение спектакля МХАТ» (с.467–468).

С тех пор пьеса была поставлена во многих театрах у нас и за рубежом.

Литературная судьба пьесы не столь оптимистична. Рукопись пьесы не сохранилась. Елена Сергеевна Булгакова не раз предпринимала попытки опубликовать пьесу. Но лишь в 1955 году издательство «Искусство» решилось на ее издание. С благословения, естественно, Е. С. Булгаковой для публикации был взят сценический вариант «Дней Турбиных», тот, что сейчас некоторые исследователи называют «суфлерским». Именно этот вариант пьесы «для нового поколения Художественного театра» стал «новой „Чайкой“», как писал в 1934 году В. Сахновский. Именно на этот вариант обрушилась почти вся современная Булгакову критика, обвиняя его в апологии белогвардейцев. Именно этот вариант «Дней Турбиных» держали в своем сердце несколько поколений театральных зрителей в России и за рубежом.

Вот почему Е. С. Булгакова согласилась опубликовать именно этот сценический вариант пьесы в 1955 году, затем при ней же — в 1962-м, 1965-м. Этот же вариант пьесы предложила опубликовать Любовь Евгеньевна Белозерская, составительница книги Михаила Булгакова «Пьесы», вышедшей в издательстве «Советский писатель» в 1986 году.

И, публикуя «машинописный список» «Дней Турбиных» 1940 года, составители первого собрания сочинений М. А. Булгакова нарушают прижизненную волю автора и его душеприказчицы — Е. С. Булгаковой. Тем более что «Дни Турбиных», по мнению русских и зарубежных исследователей и публикаторов, выдержали испытание временем.

Другое дело, что действительно «восстановление авторского текста „Дней Турбиных“ — задача едва ли осуществимая». (См.: М. А. Булгаков. Собрание сочинений в пяти томах, М., 1990, т. З, с. 619.) Невозможно с этим не согласиться, особенно после того, как познакомишься с наиболее научно обоснованной публикацией пьесы в книге: М.А. Булгаков. Пьесы 1920-х годов. Искусство, Ленинградское отделение, 1989 г. Составители этой книги, серьезной и глубокой, тоже взяли для публикации пьесы «машинописный текст 1940 года». Но в этот текст публикаторы внесли целый ряд изменений, пусть небольших, несущественных, на их взгляд, но тем не менее и такое вмешательство недопустимо «Допущены лишь небольшие отступления» (с. 533).

И после этого вмешательства в авторский текст публикаторы заявляют «Принцип „последней воли автора“ (сам по себе не бесспорный) соблюден нами в данном издании точно, публикуется текст, подготовленный, очевидно, автором собственноручно и оставшийся после него» (ук. издание, с. 533).

Высказанное мнение нуждается в серьезном и глубоком изучении, к которому необходимо привлечь наших известных текстологов.

Пока ясно одно, что «Дни Турбиных» не нуждаются в какой-либо реконструкции, даже «небольшие отступления» от сценического варианта пьесы, блестяще выдержавшей испытание временем, повторяю, являются нарушением авторской воли. Ведь широко известно, что Булгаков не соглашался ни на какие исправления, если они были против его авторской воли, а если соглашался на исправления, то, значит, допускал, что эти исправления вполне возможны. Так было и с пьесой «Дни Турбиных».

Публикуется по тексту первых публикаций в издательстве «Искусство» 1955, 1962, 1965 и 1986 гг., по расклейке книги: Михаил Булгаков. Белая гвардия. М., Современник, 1990 г.

54

Боккерини Луиджи (1743–1805) — итальянский композитор и виолончелист. Способствовал развитию камерно-инструментальных жанров и симфонии (См. Энциклопедический словарь, с.154)

55

«Кто уходит на охоту, теряет свое место» (фр.). Здесь и в дальнейшем перевод сделан авторам.

56

Скажи мне, кудесник, любимец богов — солдатская песня времен Первой мировой войны, была широко распространена в белогвардейской среде во время гражданской войны из-за припева, который каждый раз повторялся после пушкинских куплетов.

Так громче, музыка, играй победу,

Мы победили, и враг бежит,

Так за царя, за Русь, за нашу веру

Мы грянем громкое Ура! Ура! Ура!

В недалеком прошлом, особенно в 60—80-е годы, эта песня была широко распространена в оппозиционных кругах русской интеллигенции. Безграмотные доносчики жаловались в ЦК КПСС, что такие-то и такие-то поют открыто царский гимн, запрещенный с 1917 года. При этом в качестве иллюстративного материала приносили и магнитофонную запись. Приходилось объяснять «товарищам», что эту песню поют со сцены братья Турбины, Студзинский, Лариосик, что и в нашем хоре непременно находился Мышлаевский, который третью строчку пел совсем по-другому «Так за Совет Народных Комиссаров…» Хорошо, что каждый раз удавалось убедить неглупых работников, отвечавших за идеологию советского общества. Но, увы, так было: солдатскую песню выдавали за царский гимн, который исполняют только в романе «Белая гвардия» и в первой редакции одноименной пьесы.

57

Будьте любезны, позовите к телефону господина майора фон Дуста. Да… Да… (нем.)

58

Имеем честь приветствовать вашу светлость (нем.)

59

Я очень рад вас видеть, господа. Прошу вас, садитесь… Я только что получил известия о тяжелом положении нашей армии (нем.)

60

Мы об этом знали уже давно (нем.)

61

Это неслыханно! (нем.)

62

Ваше превосходительство, у нас нет времени. Мы должны… (нем.)

63

Тише! (нем.)

64

Родина есть родина (нем.)

65

Господин доктор, будьте так любезны… (нем.)

66

Готово (нем.)

67

Сию минуту (нем.)

68

До свидания! (нем.)

69

Ты победил, Галилеянин! — Эту фразу произнес Юлиан Отступник, римский император с 361 года, тщетно боровшийся против христианства В битве с персами получил смертельную рану и, вспоминая свою борьбу за возрождение языческих культов, восклицает.

— Кончено… Ты победил, Галилеянин!

Эта фраза стала особенно популярной после выхода в свет романа Д. С. Мережковского «Смерть Богов (Юлиан Отступник)», который и по сей день производит впечатление злободневной книги. Процитирую лишь некоторые высказывания из этого романа. После смерти Юлиана, казалось бы, ничто не мешает торжеству христианства, но «мертвые хватают живых», и еще пройдет какое-то время, пока наступит торжество христианской морали… Вот влекут «смиреннейшего» сапожника в тюрьму. Вскоре мы узнаем — за что «кесарю угодно, чтобы мы разрушали галилейские церкви. Мы и разрушали. Я думал, приказано.

— Да ты кто, христианин или язычник?

— Не знаю, благодетели, сам не знаю. Сам не разберу, что я и что со мной. Покорен властям, а ведь вот никак в истинную веру попасть не могу. Все мимо. Либо рано, либо поздно…» и т. д. И тут же автор романа показывает беснующуюся толпу, торжествующую победу над Юлианом. Но и это зрелище не вызывает у автора восторга. «Анатолий, с горькой усмешкой, подымая руки к небу, воскликнул:

— Воистину. Ты победил, Галилеянин!» (См. Д. С. Мережковский. Собрание сочинений в четырех томах, Москва, издательство «Правда», 1990, т I, с 290–302)

70

Была у нас Россия, великая держава — белогвардейская песня на мотив «Яблочка»

71

Я гений, Игорь Северянин — первая строчка стихотворения «Эпилог», опубликованного в сборнике «Громокипящий кубок», М.,1913.

В книге воспоминаний «Уснувшие весны» Игорь Васильевич Лотарев (1887–1941), подписывавший свои стихи как Игорь Северянин, писал о первых своих шагах в литературе. В 1909 году Иван Наживин отвез Льву Толстому брошюру со стихами Игоря Северянина и прочитал их. Возмущению Льва Толстого, казалось бы, не было предела. Тут все газеты оповестили своих читателей об отзыве Льва Толстого. «После чего всероссийская пресса подняла вой и дикое улюлюканье, чем и сделала меня сразу известным на всю страну!.. С тех пор каждая моя новая брошюра тщательно комментировалась критикой на все лады. Журналы стали охотно печатать мои стихи…

В 1913 г. вышел в свет первый том моих стихов „Громокипящий кубок“, снабженный предисловием Сологуба, в московском издательстве „Гриф“, и в том же году я стал давать собственные поэзоконцерты. В том же году я совершил совместно с Сологубом и Чеботаревской (женой Ф. К. Сологуба (1863–1927). — В. П.) первое турне по России, начатое в Минске и законченное в Кутаиси». (См.: Игорь Северянин. Стихотворения и поэмы. 1918–1941. Москва, «Современник», 1990, с 382–383)

72

«Мы отдохнем, мы отдохнем!» — слова Сони из пьесы А. П. Чехова «Дядя Ваня».

73

19-я глава в ранней редакции впервые была опубликована в журнале «Новый мир», № 2, 1987 г. В журнале «Слово», № 7, 1992 г. были опубликованы две последние главы романа в ранней редакции. В. И. Лосев в книге Михаил Булгаков. Из лучших произведений, Москва, Изофакс, 1993 г. уточнил весь текст окончания романа в ранней редакции.

Публикуется по этому изданию.

Сравнивая все эти публикации ранней редакции двух последних глав, можно обнаружить некоторые разночтения, особенно между «новомирской» публикацией и публикацией «книжной» Порой «новомирская» публикация предпочтительнее. Скорее всего потому, что «книжная» редакция относится к еще более раннему периоду работы над романом.

А ведь поначалу все складывалось благополучно: в двух номерах журнала «Россия» была опубликована большая часть романа. Над заключительной частью Булгаков все еще работал.

И. Лежнев, предчувствуя ужесточение литературной обстановки, торопил Булгакова с окончанием романа, но Булгакову казалось, что раз печатать начали, то уж деваться некуда — напечатают и конец. И не торопился. 7 июня 1925 года И. Лежнев написал официальное письмо: «Дорогой Михаил Афанасьевич! Вы „Россию“ совсем забыли, уже давно пора сдавать материал по № 6 в набор, надо набирать окончание „Белой гвардии“, а рукопись Вы все не заносите. Убедительная просьба не затягивать более этого дела. Я бываю в издательстве по-прежнему по средам и субботам 5–7 час веч. Можно доставить рукопись и на Полянку — когда угодно. Там всегда примут и аккуратно передадут мне. Как чувствуете себя после операции?»

Булгаков, только что перенесший операцию аппендицита, исполнил указание редактора, сдал рукопись и уехал вместе с женой в Коктебель. А в октябре, получив верстку шестого номера, Булгаков узнал, что издание журнала приостановлено, издатель З. Л. Каганский открывается издавать роман отдельной книжкой, уступив право И. Лежневу. Булгаков написал Лежневу протестующее письмо. 11 октября 1925 года И. Лежнев писал «Михаил Афанасьевич! Ваше сугубо официальное письмо я получил. Оно, однако, несколько упреждает события. При уплате векселя имеется 3-дневный льготный срок. Платеж при этой льготной отсрочке производится у нотариуса под страхом протеста. Если бы Каганский не оплатил векселя во вторник и из-за трехсот рублей допустил себя до протеста, в чем я имею полное право сомневаться, прошу сообщить мне об этом. Издавать роман отдельной книгой я не собираюсь во всяком случае. Авторскую корректуру пяти листов последней трети романа при сем прилагаю. Прошу вернуть ее в исправленном виде в среду. И. Лежнев» (ОР РГБ, ф.562, 19.37).

События приобрели острый драматический характер: издательство «Россия» закрылось. Каганский исчез, а И. Лежнев уже не в силах был печатать роман. В отчаянии М. А. Булгаков обращается в конфликтную комиссию Всероссийского союза писателей: «Редактор журнала „Россия“ Исай Григорьевич Лежнев, после того как издательство „Россия“ закрылось, задержал у себя, не имея на то никаких прав, конец моего романа „Белая гвардия“ и не возвращает мне его.

Прошу дело о печатании „Белой гвардии“ у Лежнева разобрать и защитить мои интересы. М. А. Булгаков Москва, Чистый пер, 9, кв 4. 26 октября 1925 г.» (ЦГАЛИ, ф 341, оп.1, ед. хр.257).

Конечно, ничего путного решить конфликтная комиссия уже не могла — «Кончилось тем, что я расхохотался и плюнул». (Подробнее об этом позднее Булгаков расскажет в «Театральном романе».)

М. Чудакова в «Новом мире» опубликовала 19-ю главу по сохранившейся в ОР РГБ корректуре шестого номера журнала «Россия», В. Лосев опубликовал две последние главы романа в еще более, кажется мне, ранней редакции. «Конец корректуры, возможно, был утрачен», — констатировала М. Чудакова в «Новом мире». Но журнал «Слово» и В. Лосев обнаружили этот конец романа в ранней редакции.

И вот сравнивая две публикации, прихожу к выводу, что «новомирская» редакция полнее, чем «книжная».

В частности, в публикации В. Лосева нет очень важного «кусочка»: «Деньги. Черт возьми, практика лопнула. Позвольте. Звонок. Ну-ка, Никол, открывай.

Первый пациент появился 30 января вечером, часов около шести. Вежливо приподняв шапку Николке, он поднялся с ним вместе по лестнице, в передней снял пальто с козьим мехом и попал в гостиную. Обитатели квартиры сошлись в столовой и повели тихую беседу, как всегда бывало, когда Алексей начинал принимать». Нет и фразы. «Вот видите, дермографизм у вас есть». Нет и фразы: «Однажды вечером Шервинский вдохновенно поднял руку и молвил:

— Ну-с? Здорово? И когда стали их поднимать, оказалось, что на папахах у них красные звезды.»

В публикации «Нового мира» нет существенного конца 19-й главы: «Двое вооруженных в сером толклись в передней, не спуская глаз с доктора Турбина…» и самый конец главы: «Турбин еще раз перечел подпись — „Начальник Санитарного Управления лекарь Курицький“.

— Вот тебе и кит и кот, — возмущенно и вслух сказал Николка».

Вот почему и 19-я глава публикуется по «книжной» публикации, а в сносках даются разночтения по «новомирской» редакции.

Надеюсь, что текстологи, готовящие академическое издание романа, предложат читателям оптимальное решение этого сложного вопроса.

74

Далее в «новомирской» публикации следует: «И я, в сущности, симпатичен. Но горе в том, что я некрасив. Эх… Эх».

75

Далее в «новомирской» публикации: В общем, это бывало с доктором Турбиным редко, в общем, он был человек мягкий, совершенно излишне мягкий.

76

Здесь тоже есть несколько мелких разночтений, которые можно указать при подготовке академического издания романа.

77

Здесь кончается «новомирская» публикация.

78

Возможно, прочитав эти строчки про ЧК в рукописи, переданной в редакцию журнала «Россия», чекисты и нагрянули с обыском к M. А. Булгакову: 7 мая 1926 года у Булгаковых были чекисты, забрали рукопись «Собачьего сердца», три тетради дневников, стали внимательно следить за ним.

79

«МХАТ узнал Булгакова в 1925 году, — писал П. Марков — Уже первая встреча с ним оставила впечатление необыкновенное — острого, оригинального и в то же время предельно глубокого человека. Его роман „Белая гвардия“ появился в одном из толстых журналов, и театр задумался над возможностью сделать из романа пьесу. Булгаков охотно принял предложение театра… Первый вариант инсценировки „Белой гвардии“ представлял собой довольно пухлый том именно „инсценированного“ романа. Инсценировка включала, насколько помнится, тринадцать или четырнадцать картин; но каждая из них обнаруживала острый взгляд драматурга, умение в диалоге раскрыть образ, глубину характеристик. Было ясно — Булгаков в этом первом варианте дал меньше того, что он, как драматург, способен дать. Театр стал любовно и страстно работать с писателем над углублением и усовершенствованием инсценировки…» (См: Михаил Булгаков. Пьесы, М., издательство «Искусство», 1962, с. 9)

В апреле 1925 года Булгаков начал работу над пьесой, а 15 августа уже представил в театр. Автор прочитал пьесу в сентябре, артисты одобрили, но тут-то и начались осложнения; нарком Луначарский прочитал рукопись и дал убийственно-отрицательный отзыв, отметив несколько «живых сцен», нарком пришел к выводу, что вся пьеса «исключительно бездарна». «Все остальное либо военная суета, либо необыкновенно заурядные, туповатые, тусклые картины никому не нужной обывательщины». Все это получилось, по мнению Луначарского, «вероятно, от полной драматической немощи или крайней неопытности автора».

14 октября репертуарно-художественная коллегия МХАТа постановила: «Признать, что для постановки на Большой сцене пьеса должна быть коренным образом переделана. На Малой сцене пьеса может идти после сравнительно небольших переделок. Установить, что в случае постановки пьесы на Малой сцене она должна идти обязательно в текущем сезоне, постановка же на Большой сцене может быть отложена и до будущего сезона. Переговорить об изложенных постановлениях с Булгаковым».

15 октября 1925 года Булгаков в категорической форме писал одному из руководителей театра В. В. Лужскому: «Глубокоуважаемый Василий Васильевич. Вчерашнее совещание, на котором я имел честь быть, показало мне, что дело с моей пьесой обстоит сложно. Возник вопрос о постановке на Малой сцене, о будущем сезоне и, наконец, о коренной ломке пьесы, граничащей, в сущности, с созданием новой пьесы.

Охотно соглашаясь на некоторые исправления в процессе работы над пьесой совместно с режессурой, я в то же время не чувствую себя в силах писать пьесу наново.

Глубокая и резкая критика пьесы на вчерашнем совещании заставила меня значительно разочароваться в пьесе (я приветствую критику), но не убедила меня в том, что пьеса должна идти на Малой сцене.

И, наконец, вопрос о сезоне может иметь для меня только одно решение сезон этот, а не будущий.

Поэтому я прошу Вас, глубокоуважаемый Василий Васильевич, в срочном порядке поставить на обсуждение в дирекции и дать мне категорический ответ на вопрос:

Согласен ли 1-ый Художественный Театр в договор по поводу пьесы включить следующие безоговорочные пункты:

1. Постановка только на Большой сцене.

2. В этом сезоне (март 1926).

3. Изменения, но не коренная ломка стержня пьесы.

В случае, если эти условия неприемлемы для Театра, я позволю себе попросить разрешения считать отрицательный ответ за знак, что пьеса „Белая гвардия“ — свободна.

Уважающий Вас М. Булгаков».

В ходе доработки пьесы Булгаков сделал попытку спасти пьесу «косметическим» ремонтом, кое-что «выбросить», кое-что изменить. Но вскоре он понял, что дело не только в том, что он представил «пухлый том „инсценированного“ романа», как писал П. Марков. Счет был предъявлен более глубокий и принципиальный. Можно ли себе представить на советской сцене Мышлаевского, бросающего в партер следующие слова: «Сейчас в комиссаров буду стрелять… Ах ты, ма…» А весь этот эпизод и действия Мышлаевского спровоцированы фразой Алексея Турбина: «А вслед за ним придет и совершенно неизбежно с полчищами своих аггелов Троцкий». В Троцкого и направляет маузер, взятый у Шервинского, Виктор Мышлаевский. Мог ли Луначарский, прочитав все эти сцены, одобрить их? Конечно, нет… И не только эти, но и другие «белогвардейские» сцены… Так что работа началась по разным направлениям, и по уплотнению романного материала, и по устранению уж слишком резких в идеологическом отношении сцен.

Так возникла вторая редакция пьесы «Белая гвардия».

Питерские ученые-булгаковеды опубликовали первую редакцию «Белой гвардии», исключив из текста ряд сцен, имевших принципиальное значение, и почему-то опубликовав их отдельно.

Первая редакция пьесы «Белая гвардия» в пяти актах публикуется по позднейшей машинописной копии с поправками рукою Е. С. Булгаковой, ф. 562, к.11, ед. хр. 3; публикуется впервые самый полный текст пьесы, более близкий к роману, чем другие редакции.

80

Рукой Елены Сер. Булгаковой над этой фразой вписаны француз, слова: Qui va à la chasse, perd sa place. — Кто место свое покидает, тот его теряет (букв.: кто уходит на охоту, теряет свое место. Франц.)

81

Воистину — се дней Александровых восходящее солнце. — Эго еще одно свидетельство того, что Турбины, Мышлаевский действительно смотрели спектакль «Павел Первый» в театре Соловцова по пьесе Д. С. Мережковского: «Александр(с балкона)… Все при мне будет, как при бабушке…

Талызин (указывая на Александра). Точно ангел в лазури небесной парит!

Депрерадович. А солнце-то, солнце — се Александровых дней восходящее солнце». (См.: Д. Мережковский. СС в четырех томах, т. 3, 87.)

82

Дышала ночь восторгом сладострастья — романс «Письмо». (См.: Мазуркевич В.А. Стихотворения, СПБ, 1900, с 104–105)

83

Seien Sie bitte so liebenswürdig, Herrn Major fon Dust an den Apparat zu bitten Ja… Ja.. Будьте любезны, позовите к телефону господина майора фон Дуста… Да… да… (нем.)

84

Wir haben die Ehre. Euer Hohheit, zu begrüssen. — Имеем честь приветствовать вашу светлость. (нем.)

85

Ich freue mich herzlich das Sie, mane Herren, gekommen sind. Bitte, nehmen Sie Platz. Ich habe eben die Nachricht von sehr schwerem Zustande unserer Armee bekommen. — Я очень рад вас видеть, господа. Прошу вас, садитесь. Я только что получил известие о тяжелом положении нашей армии. (нем.)

86

Das haben wir ja schon lange erfaren. — Мы об этом знали уже давно. (нем.)

87

Das ist ja unerhört! — Это неслыханно! (нем.)

88

Mein General, wir haben gar keine Zeit. Wir mussen… Ваше превосходительство, у нас нет времени. Мы должны… (нем.)

89

Herr Doctor, seien Sie so liebenswürdig… — Господин доктор, будьте так любезны… (нем.)

90

Fertig. — Готово. (нем.)

91

Sogleich. — Сейчас. (нем.)

92

…напевает сквозь зубы «Пупсика» — «Пупсик» — оперетта немецкого композитора Жана Жильбера (настоящая фамилия — Макс Винтерфельд (1879–1942). Известен как автор 50 оперетт.

93

Так в рукописи. А по смыслу: «Не сметь вставать!» В других копиях исправлено.

94

В машинописи: «Примай его». Явная опечатка.

95

Бест (перс.), в Иране основанное на старинном обычае право убежища на территории некоторых священных и неприкосновенных мест (мечетей, гробниц, с XIX века — помещений иностранных посольств и других учреждений, пользующихся экстерриториальностью. (См.: Энциклопедический словарь; М.,1980, с. 137))

96

Этой фразы нет в рукописи. Вставлена по смыслу. — В.П.

97

Была у нас Россия, великая держава — белогвардейская песня на мотив «Яблочка».

98

«Мы отдохнем, мы отдохнем!» — слова Сони из пьесы А. П. Чехова «Дядя Ваня».

99

После обсуждения пьесы в Театре и письма Булгакова Лужскому началась интенсивная творческая доработка пьесы. Устранялись длинноты, лишние эпизодические действующие лица, уточнялись характеристики… Булгаков понял одно: за одни вечер первую редакцию пьесы в Театре не сыграть, значит, нужны сокращения, но не в ущерб идейно-художественному содержанию.

24 ноября 1925 года Булгаков в записке Софье Федорченко писал: «…Я погребен под пьесой со звучным названием. От меня осталась одна тень, каковую можно будет показывать в виде бесплатного приложения к означенной пьесе». (См.: М. Чудакова. Жизнеописание Михаила Булгакова, Москва, 1987, № 8, с.53) В это время так он мог говорить только о пьесе «Белая гвардия», а не о «Зойкиной квартире», над которой тоже с увлечением работал.

В конце января 1926 года Театр приступил к репетициям. Пьеса стала четырехактной, с четырьмя сценами Булгаков расстался, как и с полковниками Най-Турсом и Малышевым. Центральным героем стал полковник Алексей Турбин, вобравший в себя и некоторые черты, и реплики утраченных полковников. Полюбившийся комический персонаж Лариосик появляется уже в первом действии, а не в четвертом, как в первой редакции. Вторая редакция пьесы полностью соответствовала творческому и душевному настрою автора.

И начавшиеся репетиции не предвещали мрачных последствий для этой редакции пьесы. Правда, режиссер Судаков затевал иной раз разговор о том, чтобы сделать молодого Николку «носителем поворота к большевикам», но ни Булгакову, ни Театру не хотелось «ломать» этот твердый характер целеустремленного защитника исконной российской государственности.

26 марта 1926 года на репетиции первых двух актов пьесы присутствовали К. С. Станиславский, П. А. Марков, художник Н. П. Ульянов, М. А. Булгаков. В «Дневнике репетиций» отмечено «К. С., просмотрев два акта пьесы, сказал, что пьеса стоит на верном пути очень понравилась „Гимназия“ и „Петлюровская сцена“. Хвалил некоторых исполнителей и сделанную работу считает важной, удачной и нужной. Н. П. Ульянов показал фотографии с макетов 3-х сцен (Турбины, Гимназия и Петлюровская сцена). К. С. воодушевил всех на продолжение работы в быстром, бодром темпе по намеченному пути» (Москва, 1987, № 8, с. 55)

Но к концу апреля 1926 года началось косвенное давление на Театр со стороны охранителей идеологической чистоты, пока только высказывалось недовольство по поводу названия спектакля. Начались поиски: репертуарно-художественная коллегия предлагает назвать пьесу «Перед концом», Булгаков возражает и предлагает свои варианты — «Белый декабрь», «1918», «Взятие города», «Белый буран»… 13 мая 1926 года в дискуссию включился и Станиславский «Не могу сказать, чтобы название „Перед концом“ мне нравилось. Но и лучшего я не знаю для того, чтобы пьеса не была запрещена. Со всеми четырьмя предложенными названиями пьеса, несомненно, будет запрещена. Слова „белый“ я бы избегал. Его примут только в каком-нибудь соединении, например, „Конец белых“. Но такое название недопустимо. Не находя лучшего, советую назвать „Перед концом“ Думаю, что это заставит иначе смотреть на пьесу, с первого же акта»

4 июня 1926 года Булгаков направляет письмо Совету и Дирекции МХАТа: «Сим имею честь известить о том, что я не согласен на удаление Петлюровской сцены из пьесы моей „Белая гвардия“.

Мотивировка: Петлюровская сцена органически связана с пьесой.

Также я не согласен на превращение 4-актной пьесы в 3-актную.

Согласен совместно с Советом Театра обсушить иное заглавие для пьесы „Белая гвардия“.

В случае, если Театр с изложенным в этом письме не согласится, прошу пьесу „Белая гвардия“ снять в срочном порядке».

Ультиматум подействовал отрезвляюще. Репетиции продолжались.

24 июня 1926 года состоялась генеральная репетиция. А на следующий день члены Главреперткома в присутствии представителей Театра объявили свое решение. «Белая гвардия» представляет собой сплошную апологию белогвардейцев, в трактовке Театра совершенно неприемлемо изображение белогвардейской героики; предлагалось «выявить взаимоотношения белогвардейцев с другими социальными группировками, хотя бы домашней прислугой, швейцарами и т. д.»; предлагали «показать кого-либо из белогвардейцев из господ дворян или буржуев в петлюровщине».

Мхатовцы пообещали показать пьесу «в переработанном виде». И разъехались на летние каникулы, гастроли.

24 августа с приездом Станиславского начались репетиции «Белой гвардии». Снова разработали весь план пьесы, зафиксировали все вставки и переделки текста. Станиславский вновь и вновь объяснял актерам и режиссерам содержание пьесы и как ее нужно играть. 26 августа в «Дневнике репетиций» есть запись: «М. А. Булгаковым написан новый текст гимназии по плану, утвержденному Константином Сергеевичем».

17 сентября, перед репетицией для работников Главреперткома, Станиславский обратился к своим коллегам со следующим заявлением.

«Ввиду того, что черновая генеральная репетиция „Дней Турбиных“ ((к этому времени пьесу назвали „Дни Турбиных“) „Белая гвардия“. — В. П.) будет показана в очень сыром и неотделанном виде, а в то же время и для артистов, занятых в спектакле, и для членов Главреперткома и Политпросвета важно, чтобы Театр был наполнен публикой, Константин Сергеевич очень просит отдавать контрмарки только самым близким родственникам и ни в коем случае не артистам других театров и не лицам, причастным к искусству и прессе».

После этой репетиции состоялось объединенное заседание Главреперткома в присутствии членов Совета Театра. «Главрепертком считает, что в таком виде пьесу выпускать нельзя. Вопрос о разрешении остается открытым». Такое решение Главреперткома привело в шоковое состояние главных действующих лиц этой театральной драмы. «Бледный, С. пришел за кулисы к актерам, куда уже просочился слух, что пьесу запрещают, — вспоминал М. И. Прудкин. — Если не разрешат эту постановку, я уйду из театра, — сказал С. — Я сам вижу отдельные недочеты пьесы идеологического порядка, которые можно преодолеть..»

19 сентября отменили генеральную репетицию спектакля: вопрос о разрешении спектакля все еще оставался открытым Театр делает последние усилия, чтобы спасти спектакль: исключили сцену с истязанием еврея, переделали музыкальное оформление: звучание «Интернационала» не утихает, а усиливается.

Накануне генеральной репетиции Станиславский снова обращается к коллективу Театра «Серьезные обстоятельства заставляют меня категорически воспретить артистам и служащим Театра, не занятым в спектакле «Дни Турбиных», 23 сентября находиться среди публики в зрительном зале, фойе и коридорах, как во время спектакля, так и во время антрактов.

В «Дневнике репетиций» записано «Полная генеральная с публикой. Смотрят представители Союза ССР, пресса, представители Главреперткома, Константин Сергеевич, Высший Совет и Режиссерское управление.

На сегодняшнем спектакле решается, идет пьеса или нет.

Спектакль идет с последними вымарками и без сцены „еврея“.»

После этой генеральной репетиции Луначарский заявил, что в таком виде спектакль может быть разрешен для показа зрителям.

Так из второй редакции пьесы возникла третья — «Дни Турбиных». Исчезли Василиса и Ванда, значительно сокращена роль трех бандитов-петлюровцев, вместо двух сцен в Гимназии осталась одна, в речи Турбина вставлено отречение от Белой Гвардии, «Народ не с нами. Он против нас», несколько меняется идеология образа Мышлаевского… Но эти изменения в пьесе ничуть не изменили характеры действующих лиц, их доброту, честность и другие черты русского национального характера.

«Вторая редакция пьесы, четырехактная „Белая гвардия“, которая репетировалась во МХАТе с января до июня 1926 года, была сдана в архив. С тех пор „Дни Турбиных“ ставились, печатались и переводились по третьей редакции», — писала Лесли Милн в предисловии к первой публикации второй редакции пьесы на русском языке. (См. Михаил Булгаков. Белая гвардия. Пьеса в четырех действиях. Вторая редакция пьесы «Дни Турбиных». Подготовка текста, предисловие и примечания Лесли Милн, Мюнхен, 1983, с. 14)

И еще «Настоящее издание имеет своей целью реабилитацию злосчастной четырехактной пьесы „Белая гвардия“, второй из трех редакций пьесы „Дни Турбиных“. Ведь Булгаков сам считал, что „вторая редакция наиболее близка к первой, третья наиболее отличается“… В конце концов, первую редакцию нельзя было сыграть, а третья редакция блестяще выдержала испытание временем», — писала в том же предисловии Л. Милн. Процитировав воспоминания артиста МХАТ В. И. Вершилова, пожалевшего, что в окончательный текст «Дней Турбиных» не вошли «изумительные страницы» первой редакции, Л. Милн делает совершенно справедливое заключение: «Кратчайший путь к восстановлению „изумительных страниц“ первой редакции пьесы — это ставить ее по тексту второй редакции… Надо подчеркнуть, что, хотя вставки и вымарки в окончательном тексте были вынужденными, они суть изменения самого автора, а не посторонней руки. Все слова в окончательном тексте — булгаковские. Настоящее издание предлагает, однако же, текст, в котором автор считался только с художественными задачами и в котором он дал самое полное, свободное выражение того, что хотел он сказать о столкновении двух миров, старого и нового, на рубеже исторических эпох» (там же, с 16–18)

Это справедливая полемика с теми, кто писал, что М. А. Булгаков был «одним из авторов» «Дней Турбиных». И этим самым как бы «доказывали», что Булгаков несамостоятелен как автор

Публикуется вторая редакция «Белой гвардии» по изданию: Михаил Булгаков. Белая гвардия, М., Современник, 1990, сверенному с машинописной копией (по старой орфографии, естественно исправленной), 1925 г., хранящейся в ОР РГБ, ф.562, к.11, ед. хр.4. Сверка показала, что в публикации Л. Милн есть некоторые пропуски целых фраз, допущены искажения слов, но это лишь чуть-чуть снижает значение этой замечательной публикации.

100

В рукописи: тряхнул. Явная опечатка.

101

Кто место свое покидает, тот его теряет.

102

В рукописи: отвалилась. Явная опечатка.

103

В рукописи: водкой. Явная опечатка.

104

Ея Императорского — тек в рукописи, так необходимо и оставить. Шервинский щеголяет этим.

105

Так в рукописи.

106

В рукописи: Тарутин.

107

В рукописи гризма. Скорее всего здесь: грымза. См у Даля: грымза — старая карга и др.

108

В рукописи: свободны. Явная опечатка.

109

В рукописи: принимаете. Нюанс, но существенный. В прежних публикациях было: принимайте.

110

В других списках было: политические вехи. Уточнение не нужное в данном случае, а потому автор убрал это словечко.

111

В других публикациях — рассеянный.

112

В других публикациях — Житомир.

113

В других публикациях: не придет в норму.

114

См. у Даля роббер — в картежной игре вист, несколько игр, составляющих как бы одну игру, по расчету.