Том 4. Белая гвардия - [189]

Еврей. Коммунист.

Болботун. Жида не коммуниста не бывает на свете. Як жид — коммунист.

Еврей. Нет, нет. Что мне сказать, пане? Що мне сказать? Тильки не мучьте. Не мучьте. Злодеи, злодеи, злодеи! (В исступлении вырывается и бросается в окно.) Я не шпион.

Галаньба. Тримайте его хлопцы. Держи.

Ураган. В прорубь выскочит.

Галаньба стреляет еврею в спину.

Еврей(падая). Будьте вы про…

Болботун. Эх, жаль, эх, жаль.

Галаньба. Держать нужно было.

Кирпатый. Легкою смертью помер, собака. (Грабят тело.)

Телефонист. Слухаю, слухаю… Слава… Слава… Пан полковник.

Болботун(в телефон). Командир первой кинной полковник Болботун… Слухаю… Так… так… выезжаю зараз. (Галаньбе). Пан сотник, прикажить швитче, чтоб вси четыре полка садились на конь. Подступы к городу взяли. Слава! Слава!

Все. Слава! Наступление! (Суета.)

Галаньба(в окно). Садись! Садись! По коням!

За окном гул. «Ура!» Галаньба убегает.

Болботун. Снимай аппарат! Коня мне!

Телефонист снимает аппарат. Суета.

Ураган. Коня командиру!

За окном топот, гул, крики, свист. Все выбегают со сцены. Потом гремит гармоника.

КАРТИНА 3-Я

Вспыхивает. Рабочий кабинет гетмана во дворце. Громадный письменный стол. За ним телефонные аппараты. Отдельно полевой телефон. На стене портрет Вильгельма второго. Ночь. Кабинет ярко освещен. Дверь открывается и Камер-Лакей впускает Шервинского.

Шервинский. Здравствуйте, Федор.

Лакей. Здравия желаем, господин поручик.

Шервинский. Как, никого нет? Федор, а кто из адъютантов дежурит у аппарата?

Лакей. Его сиятельство, князь Новожильцев.

Шервинский. А где же он?

Лакей. Не могу знать. С полчаса назад вышли.

Шервинский. Как это так? И аппараты полчаса стояли без дежурного? Ничего не понимаю.

Лакей. Да никто не звонил. Я все время был у дверей.

Шервинский. Мало ли что не звонил. А если бы позвонил? В такой момент, черт знает что такое.

Лакей. Я бы принял телефонограмму. Они так и распорядились, чтобы пока вы не придете, я бы записывал.

Шервинский. Вы? Записывать военные телефонограммы? Да у меня размягчение мозга. А, понял, понял. Он заболел.

Лакей. Никак нет. Они вовсе из дворца выбыли.

Шервинский. Вовсе из дворца? Вы шутите, дорогой Федор. Не сдав дежурство, отбыл из дворца! Значит — он в сумасшедший дом отбыл!

Лакей. Не могу знать. Только они забрали свою зубную щетку, полотенце и мыло из адъютантской уборной. Я же еще газету давал.

Шервинский. Что? Какую газету?1

Лакей. Я же докладываю, г-н поручик. Во вчерашний номер они мыло завернули.

Шервинский. Позвольте, да вот его шашка.

Лакей. Да они в штатском уехали.

Шервинский. Или я с ума сошел или вы. Запись-то он мне оставил, по крайней мере? (Шарит по столу.) Ничего нет. Что-нибудь приказал передать?

Лакей. Приказали кланяться.

Шервинский. Вы свободны, Федор.

Лакей. Слушаю. Разрешите доложить, г-н адъютант.

Шервинский. Нуте-с?

Лакей. Они изволили неприятное известие получить.

Шервинский. Откуда? Из дому?

Лакей. Никак нет. По полевому телефону. И тотчас же заторопились. При этом в лице изменились.

Шервинский. Мне кажется, Федор, что вас не касается окраска лица адъютантов его светлости. Вы лишнее говорите.

Лакей. Прошу извинить, г-н поручик. (Уходит.)

Шервинский(протяжно свистит, потом говорит в телефон на гетманском столе). Будьте добры 15–12. Мерси. Это квартира князя Новожильцева? Попросите Сергея Николаевича. Что? Во дворце? Его нет во дворце. Я сам говорю из дворца. Постой, Сережа — да это твой голос. Сере… позвольте… (Телефон звонит отбой.) Что за нахальство… я же отлично слышал, что это он сам. (Пауза) Шервинский… Шервинский… (Вызывает по полевому телефону. Телефон пищит.) Это штаб Святошинского отряда? Попросите Начштаба. Как это нет? Помощника. Вы слушаете? (Пауза.) Фу ты, черт. (Садится за стол, звонит. Входит Лакей. Шервинский пишет записку) Федор, сейчас же эту записку вестовому, чтоб срочно поехал ко мне на квартиру, на Львовскую улицу. Там ему по этой записке дадут сверток, чтобы сейчас же привез сюда. Вот три карбованца ему на извозчика. Вот записка в комендатуру на пропуск.

Лакей. Слушаю. (Уходит.)

Шервинский(трогает баки, задумчиво). А, пожалуй, без них я даже красивее буду. Чертовщина. Честное слово, как быть с Еленой. Елена. (На столе звонит телефон.) Я слушаю. Да… Личный адъютант его светлости, поручик Шервинский. Здравия желаю, ваше превосходительство. Как-с? (Пауза.) Болботун. Как? Со всем штабом? Слушаю. Так-с. Передам. Слушаю, ваше превосходительство. Его светлость должен быть в двенадцать часов ночи. (Вешает трубку. Пауза.) Я убит, господа. (Свистит.) Вот так клюква!

За сценой глухая команда — «СМИРНО». Потом многоголосый крик караула — «ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЕМ, ВАША СВЕТЛОСТЬ!»

Лакей(открывая обе половины двери). Его светлость!

Гетман(входит. Он в богатейшей черкеске, малиновых шароварах и сапогах без каблуков, кавказского типа и без шпор. Блестящие генеральские погоны. Коротко подстриженные седеющие усы. Гладко обритая голова. Лет 45-ти). Здравстуйте, поручик.

Гетман. Приехали?

Шервинский. Осмелюсь спросить, кто?

Гетман. Я назначил без четверти двенадцать совещание у меня. Должен быть командующий Русской Армией, Начальник гарнизона и представители германского командования. Где они?