Том 3. Сумбур-трава. Сатира в прозе, 1904-1932 - [48]
Вопросы, заданные вами, сложны и, извините, сбивчивы, как застарелый белорусский колтун.
Попробую ответить пока на второй: «Можно ли всю жизнь оставаться эмигрантом или по временам можно чувствовать себя европейцем и вообще человеком?»
Если, например, эмигрант получает в Нью-Йорке приличное наследство, женится на американке, покупает роскошную яхту и плавает по всем морям и заливам, — он уже не в такой степени эмигрант, как живущий в Латинском квартале безработный русский евразиец. Тем более что получать ежедневно на яхте эмигрантские газеты — невозможно.
Эмигрант, говорящий по-французски с легкостью консьержки (до 200 слов в минуту) и чудом получивший постоянное место в Париже по своей специальности, сразу на 50 процентов перестает быть эмигрантом. Нанимает квартиру, заказывает в рассрочку смокинг, ходит к французам в гости, уезжает на сентябрь в «Pornichet» и при виде человека с русской газетой в руках независимо насвистывает негритянский похоронный марш. Словом, приобретает к своей эмигрантской грыже как бы постоянный французский бандаж, значительно облегчающий его самочувствие.
Партийный эмигрант также в лучшем положении, чем беспартийный. Ибо на партийных съездах, банкетах и совещаниях создается такая атмосфера, точно у вас 300 одинаково мыслящих родственников, живущих с вами в одном уездном городе.
В Праге, Ужгороде и вообще в славянских городах эмигранту также легче полураствориться в местном населении, чем, например, на острове Ямайке. Сочетайте-ка ямайский быт с самарской психологией!..
Профессия в свою очередь немало влияет на эмигрантское самоощущение. Эмигрант-журналист даже и во сне полемизирует с Милюковым, либо со Струве. А садовод или куровод, окруженный благоухающими молчаливыми цветами или мирно крякающими утками, — испытывает, в сущности, те же психические кроткие эмоции, которые он переживал когда-то в своем именьице под Конотопом.
Я лично, с тех пор как перестал слоняться по русско-боярским ресторанам и пятый месяц уже, как не вижу рязанской лезгинки, не ем монмартрского шашлыка и не слышу лимитрофно-цыганских песен, чувствую себя больше европейцем, чем раньше. Ресторанное обслуживание тоски по родине вообще вызывает душевную изжогу. К тому же «гусь по-лезгински» тяжелее и дороже обыкновенной французской курицы.
В свою очередь, не откажите удовлетворить мою законную любознательность: чувствуете ли вы себя иногда европейцем (и вообще человеком) в Вильне и какие у вас для этого основания? Что вы в Вильне делаете и почему там застряли?
Нет ли у вас, кстати, комплекта старых виленских марок: с литовской лошадкой и польским орлом — серии «мезальянс»? Я вам в обмен пришлю азербайджанских — у меня есть двойной комплект.
С эмигрантско-европейским приветом Степан Федорович ХРУЩ (настройщик, филолог по образованию).
Париж.
Сентябрь. 1925.
НАЧАЛО СЕЗОНА>*
Ощупью ходят они во тьме без света и шатаются, как пьяные.
(Кн. Иова, гл. 12–25)
Осыпаются листья… В передовице об осыпающихся листьях вообще писать не принято, но пойдите на любой бульвар: осыпаются…
Министры, эмигранты и председатели парламентов возвращаются с океана в столицы. Мускулы депутатов за летние каникулы окрепли и готовы в предстоящих осенних дебатах подтвердить слабое человеческое слово соответствующим убедительным телодвижением.
Начало многообещающее… Консервативные китайцы тщательно готовятся к красному самоубийству; совбуревестники торгуют водкой, флиртуют с пейзанами, спецами и Муссолини; II Коминтерн ходит с мылом за III и тщетно убеждает его умыться; английские тред-юнионы вступили в гражданский брак с серпом и молотом: брак по любви с английской стороны и по расчету с московской. В итоге преждевременно мертворожденное дитя: забастовка английских моряков с результатами, не стоящими и одной керенки…
На помощь Лиге наций неожиданно пришли спириты и решили замирить земной шар при помощи разоруженной армии духов. Макдональд гостил у короля (собирается ли король гостить у Макдональда, нам неизвестно)… Папа ведет войну с короткими платьями, что, конечно, много сложнее войны в Марокко. Звери и птицы сбегают из зоологических садов, крокодилы скандалят и бросаются с парохода в воду: очевидно, наши бессловесные братья примкнули к платформе мирового пожара.
Эмигранты… У нас все по-старому. Одни совещаются, съезжаются и разъезжаются, другие в поте лица добывают свой хлеб насущный — увы, без масла. Впереди длинный хвост танцевально-кинжальных вечеров и докладов. Высокая полемика на первых страницах эмигрантских газет развивается вполне планомерно. Иному обывателю, пожалуй, покажется, что многие вопросы можно было бы полюбовно решить в кафе за чашкой черного кофе, но ведь обыватель понимает в высокой политике не больше, чем одно домашнее животное в одних южных плодах… К тому ж для таких читателей заведен на четвертой странице особый громоотвод: сенсационные романы с выпадением у героя кишок в одном номере и полным его выздоровлением в другом.
Вопрос о карт-д’идантите разрешен наконец декретом Президента республики окончательно: писатели при обмене платят 10 франков — остальное нас (редакцию «Бумеранга») мало интересует.
В книгу вошли солдатские сказки известного русского писателя-сатирика Саши Черного. "Солдатские сказки" издавались за рубежом. В Советском Союзе издаются впервые.
В книгу включены стихотворения и проза Саши Черного для детей, рекомендованные к прочтению в 1–5-х классах.
Скоро Рождество — праздник надежды для всего человечества, светлый, чистый, наполненный Любовью. Бог — есть Любовь. Ощущение тихой светлой радости все ближе и ближе. У меня предложение: напечатайте рождественские рассказы, пусть принесут они в нашу жизнь, тепло и любовь, даст Бог мы станем чуточку добрее от грядущего чуда пришествия Господа в наш мир.Немного о том, откуда этот замысел появился. Как-то два года тому назад батюшка попросил меня набрать несколько духовных стихотворений и оформить их в книжицу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вашему вниманию предлагается поэма Саши Черного «Кому в эмиграции жить хорошо». Само название является явным парафразом на тему некрасовской поэмы «Кому на Руси жить хорошо», чего автор абсолютно не скрывает. Поэт всеми силами пытается ответить на поставленный вопрос, но ответ неутешительный, хотя и ожидаемый: «Хорошо там, где нас нет!» На протяжении всей поэмы ее герои проводят «опрос общественного мнения», но его итоги неутешительны: многие эмигранты, не имея возможности продолжить карьеру, вынуждены заниматься не своим делом: гаданием, разведением кур и тому подобным, чтобы элементарно выжить.
Литературная газета (Москва).- 1989.- 29 марта.- (№ 13 (5235)).- С. 4.
«„Герой“ „Божественной Комедии“ – сам Данте. Однако в несчетных книгах, написанных об этой эпопее Средневековья, именно о ее главном герое обычно и не говорится. То есть о Данте Алигьери сказано очень много, но – как об авторе, как о поэте, о политическом деятеле, о человеке, жившем там-то и тогда-то, а не как о герое поэмы. Между тем в „Божественной Комедии“ Данте – то же, что Ахилл в „Илиаде“, что Эней в „Энеиде“, что Вертер в „Страданиях“, что Евгений в „Онегине“, что „я“ в „Подростке“. Есть ли в Ахилле Гомер, мы не знаем; в Энее явно проступает и сам Вергилий; Вертер – часть Гете, как Евгений Онегин – часть Пушкина; а „подросток“, хотя в повести он – „я“ (как в „Божественной Комедии“ Данте тоже – „я“), – лишь в малой степени Достоевский.
«Много писалось о том, как живут в эмиграции бывшие русские сановники, офицеры, общественные деятели, артисты, художники и писатели, но обходилась молчанием небольшая, правда, семья бывших русских дипломатов.За весьма редким исключением обставлены они материально не только не плохо, а, подчас, и совсем хорошо. Но в данном случае не на это желательно обратить внимание, а на то, что дипломаты наши, так же как и до революции, живут замкнуто, не интересуются ничем русским и предпочитают общество иностранцев – своим соотечественникам…».
Как превратить многотомную сагу в графический роман? Почему добро и зло в «Песне льда и огня» так часто меняются местами?Какова роль приквелов в событийных поворотах саги и зачем Мартин создал Дунка и Эгга?Откуда «произошел» Тирион Ланнистер и другие герои «Песни»?На эти и многие другие вопросы отвечают знаменитые писатели и критики, горячие поклонники знаменитой саги – Р. А. САЛЬВАТОРЕ, ДЭНИЕЛ АБРАХАМ, МАЙК КОУЛ, КЭРОЛАЙН СПЕКТОР, – чьи голоса собрал под одной обложкой ДЖЕЙМС ЛАУДЕР, известный редактор и составитель сборников фантастики и фэнтези.
«Одно из литературных мнений Чехова выражено в таких словах: „Между прочим, читаю Гончарова и удивляюсь. Удивляюсь себе: за что я до сих пор считал Гончарова первоклассным писателем? Его Обломов совсем не важная штука. Сам Илья Ильич, утрированная фигура, не так уже крупен, чтобы из-за него стоило писать целую книгу. Обрюзглый лентяи, каких много, натура не сложная, дюжинная, мелкая; возводить сию персону в общественный тип – это дань не по чину. Я спрашиваю себя: если бы Обломов не был лентяем, то чем бы он был? И отвечаю: ничем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В четвертый том собрания сочинений Саши Черного вошли беллетристические произведения. Впервые собраны все выявленные к настоящему времени рассказы, написанные с 1910 по 1932 год.
Во второй том собрания сочинений С. Черного вошли: книга «Жажда», поэмы «Дом над Великой», «Кому в эмиграции жить хорошо», а также стихотворения 1920–1932 годов, не вошедшие в прижизненные издания поэта.
В первый том собрания сочинений С. Черного вошли стихотворения 1905–1916 гг. и поэма «Ной».
В пятый том собрания сочинений С. Черного вошли почти в полном объеме стихи и прозаические произведения, обращенные к детям.