Том 3. Судебные речи - [176]

В своих мемуарах А. Ф. Кони неоднократно вспомннает это дело. Подробно оно изложено в т. 1 наст. Собрания сочинений, стр. 84—91.

Стр. 377 22 февраля 1893 г. в уголовном департаменте Сената рассматривалось дело по апелляционной жалобе бывшего земского начальника Харьковского уезда Протопопова, приговоренного Харьковской судебной палатой к исключению из службы за превышение власти («Новое время» 1893 г. № 6103; «Юридическая газета» 1893 г. № 1 и 8).

Председательствовал на заседании первоприсутствующий сенатор И. И. Розинг, докладывал дело сенатор Г. К. Репинский, заключение давал обер-прокурор сената А. Ф. Кони. Благодаря убедительному и острому выступлению А. Ф. Кони «Дело Протопопова» приобрело в России широкую известность.

Преступления совершались Протопоповым в сентябре 1890 года в Харьковском уезде. Протопопову вменялись в вину угроза «бить морды городовым, если они не будут отдавать ему честь», угроза сельскому сходу «перебить половину собравшихся», заявление, что «жалобы будут на морде, а прошение на задней части тела», а также нанесение побоев крестьянам Слепушенко, Серому и Старченко и производство незаконных арестов.

Речь А. Ф. Кони имела решающее значение, и, несмотря на защитительную речь адвоката, стремившегося доказать «отсутствие злой воли в действиях Протопопова», и заключительное слово самого Протопопова, ссылавшегося на свою неопытность и раздражительность и просившего снисхождения, Сенат утвердил приговор Харьковской палаты.

Газета «Неделя» с возмущением сравнивала деяния Протопопова с действиями времен крепостного права, осуждая прихоть чиновников, их личный каприз, нежелание подчиняться закону и официальным разъяснениям (1892 г. № 45).

Царское самодержавие, насадив в сельских местностях земских начальников, наделило их почти неограниченными полномочиями. Несмотря на произвол и жестокую расправу с крестьянами, зсмские начальники к уголовной ответственности не привлекались. Как до рассмотрения этого дела, так и впоследствии А. Ф. Кони решительно выступал за изъятие у земских начальников судебных функций и ограничение их власти. Возражая против сосредоточения власти в руках земских начальников, ратуя за восстановление земских судов, упраздненных Александром III в 1889 году. Кони в своей речи 17 февраля 1912 г. говорил в Государственном совете, что дело Протопопова было единственным, «которому было дозволено дойти до суда. После этого процесса дела по обвинению начальников до суда уже больше не допускались, и не было ни одного случая, когда бы земский начальник был предан суду в общеустановленном порядке». Царское правительство не считало целесообразным привлекать к уголовной ответственности земских начальников, творивших произвол. Таким образом, делу Протопопова суждено было стать историческим.

Стр. 397Дело о присвоении кассиром Общества взаимного поземельного кредита К.Н. Юханцевым процентных бумаг на сумму 278 тыс. фунтов стерлингов (2 123 295 руб.) слушалось с 22 по 25 января 1879 г. в Петербургском окружном суде.

Председательствовал на заседании А. Ф. Кони, обвинял товарищ прокурора князь А. И. Урусов, защищал В. И. Жуковский. На судебное заседание было вызвано 27 свидетелей.

К делу Юханцева было приковано всеобщее внимание. Среди присутствовавших в зале суда находился и министр юстиции.

О самом подсудимом говорили и писали много. Газета «Неделя» дала Юханцеву уничтожающую характеристику: «Нечто лицемерное, до крайности бесцветное, чтобы не сказать пошлое, появилось на сцене под оболочкой ординарно выхоленной». Правда, с неменьшим сарказмом писала «Неделя» и о деятельности кредитного Общества, в котором служил Юханцев, подчеркивая, что правление Общества взаимного кредита «заседает, но не управляет», находясь в беспробудной, «сказочной» и «феноменальной» спячке (1879 г. № 2, стр. 59—60).

О непорядках в Обществе поземельного кредита писала и газета «Русские ведомости»: «В бухгалтерских, книгах на приход и расход записывались суммы не по чекам, а со слов Юханцева», сумма взносов при ревизиях не проверялась, а «принималась на веру со слов Юханцева». Подчеркивалось, что кассир был полным хозяином кассы, а управляющий Герстфельд не считал нужным и должным его проверять (1879 г. № 26). Газета «Новое время» называла Герстфельда самым «комическим лицом» в процессе Юханцева, не умеющим даже объяснить состояние дел Общества и «напоминающего собою школьника», отвечающего на единицу. «Что самое чудесное было в управлении этого Общества, — продолжала газета, — это писание инструкций каждым для себя. Герстфельд пишет для себя инструкцию, Юханцев — для себя, контролер — для себя. Инструкция Герстфельда заключалась должно быть в словах: «Ничего не делай, но получай побольше денег»; инструкция Юханцева: «Делай побольше, но и бери все, потому что все можно взять» (1879 г. № 1044).

После сорокаминутного совещания присяжные вынесли решение, по которому окружной суд постановил: «лишить Юханцева всех особенных, лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и сослать на житье в Енисейскую губернию с воспрещением отлучки с места, назначенного для его жительства, в течение четырех лет и в другие губернии в течение двенадцати лет» («Новое время» 1879 г. № 1043— 1045).