Том 3. Стихотворения 1866-1877 - [7]

Умру я скоро. Жалкое наследство,

О родина! оставлю я тебе.

Под гнетом роковым провел я детство

И молодость — в мучительной борьбе.

Недолгая нас буря укрепляет,

Хоть ею мы мгновенно смущены,

Но долгая — навеки поселяет

В душе привычки робкой тишины.

На мне года гнетущих впечатлений

Оставили неизгладимый след.

Как мало знал свободных вдохновений,

О родина! печальный твой поэт!

Каких преград не встретил мимоходом

С своей угрюмой музой на пути?..

За каплю крови, общую с народом,

И малый труд в заслугу мне сочти!

Не торговал я лирой, но, бывало,

Когда грозил неумолимый рок,

У лиры звук неверный исторгала

Моя рука… Давно я одинок;

Вначале шел я с дружною семьею,

Но где они, друзья мои, теперь?

Одни давно рассталися со мною,

Перед другими сам я запер дверь;

Те жребием постигнуты жестоким,

А те прешли уже земной предел…

За то, что я остался одиноким,

Что я ни в ком опоры не имел,

Что я, друзей теряя с каждым годом,

Встречал врагов всё больше на пути —

За каплю крови, общую с народом,

Прости меня, о родина! прости!

Я призван был воспеть твои страданья,

Терпеньем изумляющий народ!

И бросить хоть единый луч сознанья

На путь, которым бог тебя ведет,

Но, жизнь любя, к ее минутным благам

Прикованный привычкой и средой,

Я к цели шел колеблющимся шагом,

Я для нее не жертвовал собой,

И песнь моя бесследно пролетела,

И до народа не дошла она,

Одна любовь сказаться в ней успела

К тебе, моя родная сторона!

За то, что я, черствея с каждым годом,

Ее умел в душе моей спасти,

За каплю крови, общую с народом,

Мои вины, о родина! прости!..

<26–27 февраля 1867>

Еще тройка >*

1

Ямщик лихой, лихая тройка

И колокольчик под дугой,

И дождь, и грязь, но кони бойко

Телегу мчат. В телеге той

Сидит с осанкою победной

Жандарм с усищами в аршин,

И рядом с ним какой-то бледный

Лет в девятнадцать господин.

Все кони взмылены с натуги,

Весь ад осенней русской вьюги

Навстречу; не видать небес,

Нигде жилья не попадает,

Всё лес кругом, угрюмый лес…

Куда же тройка поспешает?

Куда Макар телят гоняет.

2

Какое ты свершил деянье,

Кто ты, преступник молодой?

Быть может, ты имел свиданье

В глухую ночь с чужой женой?

Но подстерег супруг ревнивый

И длань занес — и оскорбил,

А ты, безумец горделивый,

Его на месте положил?

Ответа нет. Бушует вьюга.

Завидев кабачок, как друга,

Жандарм командует: «Стоять!»

Девятый шкалик выпивает…

Чу! тройка тронулась опять!

Гремит, звенит — и улетает

Куда Макар телят гоняет.

3

Иль погубил тебя презренный.

Но соблазнительный металл?

Дитя корысти современной,

Добра чужого ты взалкал,

И в доме издавна знакомом,

Когда все погрузились в сон,

Ты совершил грабеж со взломом

И пойман был и уличен?

Ответа нет. Бушует вьюга;

Обняв преступника, как друга,

Жандарм напившийся храпит;

Ямщик то свищет, то зевает,

Поет… А тройка всё гремит,

Гремит, звенит — и улетает

Куда Макар телят гоняет.

4

Иль, может быть, ночным артистом

Ты не был, друг? и просто мы

Теперь столкнулись с нигилистом,

Сим кровожадным чадом тьмы?

Какое ж адское коварство

Ты помышлял осуществить?

Разрушить думал государство,

Или инспектора побить?

Ответа нет. Бушует вьюга,

Вся тройка в сторону с испуга

Шарахнулась. Озлясь, кнутом

Ямщик по всем по трем стегает;

Телега скрылась за холмом,

Мелькнула вновь — и улетает

Куда Макар телят гоняет!..

(2 марта 1867)

«Зачем меня на части рвете…» >*

Зачем меня на части рвете,

Клеймите именем раба?..

Я от костей твоих и плоти,

Остервенелая толпа!

Где логика? Отцы — злодеи,

Низкопоклонники, лакеи,

А в детях видя подлецов,

И негодуют и дивятся,

Как будто от таких отцов

Герои где-нибудь родятся?

Блажен, кто в юности слепой

Погорячится и с размаху

Положит голову на плаху…

Но кто, пощаженный судьбой,

Узнает жизнь, тому дороги

И к честной смерти не найти.

Стоять он будет на пути

В недоумении, в тревоге

И думать: глупо умирать,

Чтоб им яснее доказать,

Что прочен только путь неправый;

Глупей трагедией кровавой

Без всякой пользы тешить их!

Когда являлся сумасшедший,

Навстречу смерти гордо шедший,

Что было в помыслах твоих,

О публика! одну идею

Твоя вмещала голова:

«Посмотрим, как он сломит шею!»

Но жизнь не так же дешева!

Не оправданий я ищу,

Я только суд твой отвергаю.

Я жить в позоре не хочу,

Но умереть за что — не знаю.

(24 июля 1867)

Притча о «киселе» >*

Жил-был за тридевять земель,

В каком-то царстве тридесятом,

И просвещенном, и богатом,

Вельможа, именем — Кисель.

За книгой с детства, кроме скуки,

Он ничего не ощущал,

Китайской грамотой — науки,

Искусство — бреднями считал;

Зато в войне, на поле брани

Подобных не было ему:

Он нес с народов диких дани

Царю — владыке своему.

Сломив рога крамоле внешней

Пожаром, казнями, мечом,

Он действовал еще успешней

В борьбе со внутренним врагом:

Не только чуждые народы,

Свои дрожали перед ним!

Но изменили старцу годы —

Заботы, дальние походы,

Военной славы гром и дым

Израненному мужу в тягость:

Сложил он бранные дела,

И императорская благость

Гражданский пост ему дала.

Под солнцем севера и юга,

Устав от крови и побед,

Кисель любил в часы досуга

Театр, особенно балет.

Чего же лучше? Свеж он чувством,

Он только изнурен войной —

Итак, да правит он искусством,

Вкушая в старости покой!

С обычной стойкостью и рвеньем

Кисель вступил на новый пост:

Присматривал за поведеньем,

Гонял говеть актеров в пост.

Высокомерным задал гонку,