Том 3. Ранние и неоконченные произведения - [30]

Никого!.. Никого!.. Разгоряченный, обливающийся потом, испытывая мучительную боль, бросился он на землю. Долго лежал, вбирая в себя ее освежающий холод. Звезды гасли.

Но, чу! близко, почти рядом, раздался звонкий, раскатистый выстрел.

«Неужели… неужели наши?! — подумал, вскакивая, Сергей. — Или, может быть, опять какие-нибудь зеленые, голубые, розовые. — Будь они все прокляты!» — Он бросился и закричал громко во весь голос:

— Кто-о там… Где-ее!..

Прислушался. Не отвечал никто… Шумел по верхушкам деревьев ветер.

— Кто-оо! — закричал он уже с отчаянием. — Кто-оо!

— Чего зеваешь? — раздался вдруг позади него грубый голос. — Кого надоть?

Обернувшись, Сергей увидал выходящих из-за кустов трех вооруженных человек.

И у одного из них, наискось рваной черной папахи тянулась тряпичная ярко-красная лента.

XII.

Их было трое. Один — невысокий, крепкий, с обрывком пулеметной ленты через плечо и с красной полоской на папахе. Он смотрел на Сергея хмуро и недоверчиво.

Другой — длинный, тонкий, в старой чиновничьей фуражке, на зеленом околыше которой была карандашом нарисована кривобокая, пятиконечная звезда, и в рваном драповом пальто. Винтовку этот держал наготове, присматриваясь к незнакомцу. Третий, тот, который только что окликнул Сергея, — коренастый, широкий, с корявым мужицким лицом, обросшим рыжеватой бородой, — смотря на Сергея с любопытством, проговорил негромко:

— Ишь ты… гляди-ка!..

— Ты кто такой? — строго уставившись из-под лохматых бровей и не сдвигаясь с места, спросил первый.

— Вы партизаны?…. Красные?…

— Куда уж больше? с головы до ног, на левую пятку только краски не хватило, — усмехнувшись, ответил второй.

— Держи язык-то… брехло! — растягивая слова, перебил третий и спросил Сергея грубоватым, но не сердитым голосом:

— Ты што за человек будешь? Пошто кричал-то?

— Я тоже красный! — ответил лихорадочно и взволнованно тот. — Я убежал из города в горы, но попал к каким-то бандитам. Ночью опять убежал, они стреляли…

— А ты не врешь? — хмуро оборвал его первый. — Может, ты шпион какой от белых или офицер переодетый.

И, впившись в него глазами испытующе, добавил холодно и жестоко:

— Смотри тогда! У нас расправа короткая…

Но, должно быть, что-то искреннее было в словах Сергея, третий укоризненно ответил за него:

— Оставь, Егор! Будет тебе… Разве не видишь, что человек правду говорит! И какая у тебя дубовая башка! Чать, я думаю, различить сразу можно.

От усталости, от перенесенных волнений и от физической боли Сергей пошатывался и еле-еле стоял на ногах.

— Верно!.. — проговорил он тихо. — Верно, товарищи, я врать не буду…

— Смотри-ка! Да у него кровь! — воскликнул молчавший до сих пор длинный партизан и, забросив винтовку за плечо, подошел к Сергею, у которого темно-красное пятно расплылось возле плеча по серой шинели.

— Откуда это?

— Откуда! Я же говорю, что они стреляли…

Все трое обступили его участливо. Прежняя недоверчивость как-то сразу исчезла, и даже Егор сказал, насколько мог мягче:

— Так ты видно, брат, и вправду из наших?

— Ах ты… штоб им окоянным пришлось! — засуетился мужичок. — Ты дойти-то, парень, можешь? Тут не далеко. Там бы Федька перевязал.

— Могу! Не в ногу попало.

— Ну, все же. Пойдем, ты обопрись на меня. Яшка, возьми мою винтовку. Пусть он обопрется.

— Не надо, не надо! — запротестовал Сергей. — Всю ночь прошатался, а теперь уж что.

Но Силантий настоял на своем. Сергей прислонился к нему правой рукой, хотя идти по буграм от этого было нисколько не легче.

Шли недолго, с полчаса. Яшка шел впереди и тащил обе винтовки.

— Дядя Силантий, а дядя Силантий! — проговорил он, оборачиваясь на ходу. — Ребята-то на нас накинутся сейчас — во-о!..

— Чего мелешь?

— Не мелю, а белого, подумают, поймали. Даешь, мол, к ногтю!

— Скажешь! Как язык-то у тебя не отсохнет!

Они вышли на полянку, повернули за гору, и на небольшой площадке под крутым скатом Сергей увидел две прикурнувшие книзу землянки. Около них стояли и сидели несколько человек.

Пришедших окружили с любопытством.

— Го! Кого привели, ребята? — спросил невысокий, пожилой партизан, с наганом за поясом. По татуированным рукам Сергей угадал в нем матроса.

— Наш, — коротко ответил Егор и выругался крепко. — Чего, дьяволы, рты-то разинули? Федька, ты где?

— Здесь!

— Валяй, тащи чего-нибудь. Неужели не видишь, что у человека плечо прострелено? Доктор хреновский!

— Так заходите же в землянку тогда. Не тут же ему раздеваться.

Землянка оказалась вместительной. Посередине стояла железная печка, а по сторонам, прямо на земле, лежали охапки сухих листьев. Стола не было вовсе.

Сергею подставили обрубок.

Прибежал Федька, маленький, черный, суетливый человек. В германскую войну он служил санитаром, а у партизан «доктором».

Притащил сумку, все содержимое которой заключалось в бутылке иоду и нескольких бинтах, после чего приступил к делу.

С Сергея стащили шинель, гимнастерку и залитую кровью нижнюю рубаху.

— Отойдите от света-то, черти! Чего носы суете, — степенно сказал Федька.

Он долго осматривал рану, потом объявил, что пуля прошла насквозь, пониже плеча через мякоть.

— Кости, кажись, не задела. А впрочем, кто ж ее знает?