Том 3. Князь Велизарий - [36]

Наконец, ее проводили в покои, где Теодора принимала просителей. Эта комната была увешана шелками, аудиенция начиналась в два часа. Госпожа взяла с собой корзиночку, а еще детей — Фотия и Марту. Они начали плакать, потому что сильно хотели есть, ведь они ожидали приема с восьми часов утра. Госпожа узнала двух офицеров гвардии, с которыми ей приходилось иметь дело еще в клубе, но она отвернулась, чтобы они ее не узнали. Она была в трауре, а на груди у нее сверкал золотой крест. Кроме того, она сильно пополнела с тех пор, как перестала танцевать и заниматься акробатикой. Да, и постарела госпожа на целых десять лет.

Госпожа следила, как происходила подготовка к аудиенции. Теодора проводила ее в другое время, чтобы Главные государственные служащие были свободны от работы у Юстиниана и могли ей помогать в приеме людей. Прием открыл священник, прочитав короткую молитву. Все пропели несколько гимнов. В это время Теодора чистила ногти крохотным ножичком. Она выглядела очень надменной.

Затем к ее трону начали по очереди почтительно подходить служащие в отставке и важные дамы. Они целовали подол ее платья или подъем ноги. Теодора холодно относилась к высокопоставленным просителям. Потом объявили начало приема более скромных просителей. Теодора некоторых из них выслушивала очень внимательно, но иногда она проявляла нетерпение и хмурилась. Ее решения были короткими и четкими:

— Этой женщине дать золота, — или; — эту просьбу следует обращать к Милосердному императору.

Иногда она говорила:

— Выведите этого наглеца и выпорите его!

Все вокруг трепетали при виде Теодоры.

Моя госпожа решила, что Теодора мало изменилась. Наконец, Нарсес, гофмейстер и евнух, извиняясь представил мою госпожу Теодоре.

— Антонина, вдова торговца шелком, бывшего казначея Синих в Антиохии. Она обращается с личной просьбой и отказывается рассказать, в чем состоит ее просьба, но настаивает, что она очень важна для государства и для вас, Ваше Великолепие.

Моя госпожа вышла вперед и низко поклонилась.

Теодора внимательно выслушала гофмейстера, немного наклонив голову, Антонине была знакома эта ее привычка. Госпожа чуть не бросилась и не обняла императрицу. У нее показались слезы на глазах. Она любила Теодору и очень гордилась тем, что та так уверенно сидела на золотом троне и с такой границей решала разные важные государственные вопросы.

Теодора обратилась к моей госпоже:

— Какая хорошенькая девочка. Она ваша дочь?

— Да, Ваше Великолепие.

— Как ее зовут?

— Марта, Ваше Великолепие.

— Почему Марта?

— Это христианское имя, ваше Величество. Она — крещеная.

— Но почему не Мария? Или Елизавета, Дорка, Анна или Зоя?

Госпожа осмелела.

— Я назвала ее Мартой в честь сестры Лазаря, восставшего из гроба. Мне сказали, что Марта предпочитала ведению хозяйства участие в еретических религиозных дискуссиях.

Священники были возмущены, а Теодора тихонько рассмеялась и приказала мажордому:

— Быстро освободи комнату. Я желаю поговорить с этой умной и религиозной вдовой наедине.

Не успели последние просители и гвардейцы выйти из помещения, как императрица сбежала с трона к Антонине и начала, плача, обнимать ее.

— Милая моя Антонина, я думала, что ты умерла. Мне сказали, что ты погибла во время землетрясения в Антиохии! Я тебя не узнала, пока ты не заговорила. Почему ты не пришла ко мне раньше? Ты — моя лучшая подруга, дорогая Антонина!

Госпожа просила ее простить и сказала, что не была уверена, что Теодоре будет приятно видеть старых знакомых, когда она заняла такое высокое положение.

— Ты несправедлива ко мне, — заметила Теодора, не переставая обнимать мою госпожу. Она потрогала крест у нее на груди:

— Значит, ты стала христианкой? Я бы никогда так о тебе не подумала. Ты — язычница и колдунья!

Госпожа уже полностью пришла в себя.

— Я этому научилась от Теодоры, — пошутила она.

Теодора легонько ее шлепнула и притворно нахмурилась. Теперь госпожа чувствовала себя уверенно и спокойно и сказала, что дети ничего не ели с самого завтрака. Теодора призвала мажордома и приказала наказать людей, по вине которых ее гости были голодны. Она также заявила, что на сегодня прием просителей закончен, и они могут прийти завтра.

Теодора повела мою госпожу и детей в свои личные апартаменты, находившиеся за банкетным залом. Там им подали вкусную пищу на золотых блюдах, украшенных аметистами. И они спокойно и непринужденно принялись болтать, как в старые времена. Госпожа узнала о том, что Индаро удачно вышла замуж и живет теперь в Смирне, в Хрисомалло до сих пор здесь, и вскоре прибудет.

Теодора предложила моей госпоже стать ее фрейлиной, какой была Хрисомалло, перейти в ранг патрицианки и жить во дворце.

Госпожа не посмела расспрашивать Теодору о ее отношениях с Юстинианом. Но та сама ей рассказала:

— Он достаточно умный человек, но труслив, нерешителен и им можно управлять. Мне с ним трудно только в одном отношении. Он — религиозен, терзается чувством вины и боится любого намека на ересь. Мы с ним порою расходимся во мнениях по религиозным вопросам, но никогда не углубляем наши противоречия, поэтому между нами царит мир. Мы все знаем об еретиках и верующих, и вместе собираем информацию.