Том 3. Из дома вышел человек - [14]

— Значит, мы техасцы? — спросил Галлапун.

— Конечно! — сказал Чин-гак-хук.

— Перестаньте разговаривать! — крикнул им учитель. Чин-гак-хук уставился на доску.

Вдруг раздался звонок. Шварц и Никитин вскочили со своих мест.

— Урок ещё не кончился! — крикнул учитель.

Шварц и Никитин сели.

— По моим часам осталось ещё три минуты до звонка, — сказал Чин-гак-хук.

— Значит, часы твои врут, — сказал Галлапун. — Но как-же быть? Ведь бледнолицые могут занять Ущелье.

— К следующему разу выучите §§ 14, 15, 16, 17 и 19, — диктовал учитель.

В корридоре уже поднимался шум. В классе Б, верно, уже кончился урок. Сейчас и индейцы освободятся, но вдруг бледнолицые раньше! Здесь важна каждая секунда.

— Ну, теперь в зал! — сказал учитель.

Никитина как ветром сдуло. Он вылетел из класса как пуля. Выскочив из дверей, он прямо всем телом налетел на Свистунова. Свистунов был самым сильным бледнолицым. Бледнолицые вышли из класса одновременно с индейцами, и Свистунов бежал в «Ущелье». За Никитиным выбежал из класса Галлапун. Увидев Галлапуна, Свистунов толкнул Никитина и кинулся к «Ущелью».

Но не даром Галлапуна звали Звериным Прыжком. Не успел Свистунов сделать и четырех шагов, как сзади его обхватили сильные руки Галлапуна. Кругом столпились мексиканцы, мальчишки и девчёнки, и смотрели на борьбу двух силачей.

— Эй-го-ге! — раздался крик Чин-гак-хука. В то время, как Галлапун бился с Свистуновым, Чин-гак-хук прибежал в «Ущелье».

— Эй-го-ге! — крикнул Чин-гак-хук.

Галлапун оставил Свистунова и присоединился к Чин-гак-хуку. «Ущелье Бобра» осталось за индейцами.

— Скорей, скорей, — торапился Чин-гак-хук, — надо обсудить военные дела до конца перемены. Осталось четыре минуты.

Все индейцы были уже в сборе. Никитин встал охранять вход в Ущелье, а Чин-гак-хук сказал:

— Краснокожие! Нас всех, не считая девчёнок, 11 человек. Бледнолицых хоть и больше, но мы храбрее их. У меня есть план войны. Я вам разошлю его по телеграфу. Если вы согласитесь, то мы предложим его бледнолицым, чтобы война шла правильно. Сейчас я предлогаю вам обсудить один вопрос. Мы все время на уроках думаем: как-бы бледнолицые не заняли Ущелья. Это мешает нам заниматься. Давайте предложим сейчас бледнолицым, чтобы они не занимали Ущелья без нас. Когда мы тут — пусть нападают. И кто во время звонка к уроку будет в Ущелье, — тому Ущелье и будет принадлежать на следующей перемене.

— Правильно! — в один голос ответели все краснокожие.

— Кто пойдет разговаривать с бледнолицами? — спросил Пирогов или, как его звали индейцы, — Пиррога, что значит лодка.

— Пусть Чин-гак-хук и идет разговаривать! — кричали индейцы.

— Я согласен, — сказал Чин-гак-хук, — только пусть раньше пойдет кто-нибудь и предупредит бледнолицых.

— Пусть Пиррога и пойдет, — сказал кто-то.

— Хорошо, — сказал Чин-гак-хук. — Но у индейцев есть такой обычай, что если человек идёт с миром, то он должен нести с собой трубку мира. У меня есть такая.

Чин-гак-хук достал из кармана маленькую трубочку, должно быть, своего отца. К трубке сюргучом были прикреплены куриные перья.

— Ступай в Страну Больших озер и покажи бледнолицым эту трубку, — сказал Чин-гак-хук Пирроге. — Потом приходи назад и приведи с собой кого ни будь из бледнолицых. Я поговорю с ним в тёмном корридоре, или как я это называю, — Калифорнии.

Пиррога взял трубку мира и пошёл из Ущелья. Выйдя в корридор, он был окружен толпой любопытных мексиканцев.

— Николай Пирогов

Поймай воробьев!

кричали ему мексиканцы. Но Пиррога шёл, гордо закинув голову, как и подобало ходить настоящему индейцу.

В Стране Больших озёр было очень шумно. Рослые жители Аляски носились по зале, ловя друг друга. Тут были и мексиканцы, но мексиканцы народ маленький, хоть и очень подвижный.

В углу Пиррога увидел бледнолицых. Они стояли и о чём-то сговаривались. Пиррога подошел к ним по ближе. Бледнолицые замолчали и уставились на Пиррогу.

Пиррога протянул им трубку мира и сказал:

— Оах! — что означало — здраствуйте.

Из толпы бледнолицых вышел Гришка Тулонов.

— Тебе чего нужно? — спросил он Пиррогу и прищурил глаза.

— Чин-гак-хук, вождь араукасов, хочет говорить с тобой, — сказал Пиррога.

— Так пусть приходит, — сказал Гришка Тулонов, — а ты это чего в руках держишь?

— Это трубка мира! — пояснил Пиррога.

— Трубка мира? А этого хошь? — и Тулонов показал Пирроге кулак.

— Пусть кто ни будь из вас пойдёт переговорить с Чин-гак-хуком, — сказал Пиррога, пряча трубку в карман.

— Ладно, я пойду, — сказал Свистунов.

Пиррога шёл впереди, а Свистунов шёл сзади, размахивая руками.

— Ты подожди в Калифорнии, — сказал Свистунову Пиррога, — а я сейчас позову Чин-гак-хука.

При входе в Ущелье Никитин остановил Пиррогу:

— Кто идет? — спросил Никитин.

— Я, — сказал Пиррога.

— Пароль? — спросил Никитин.

— Три яблока, — сказал Пиррога.

— Проходи, — сказал Никитин.

Чин-гак-хук уже ждал Пиррогу. Он сейчас же взял трубку мира и побежал в Калифорнию. В это время раздался звонок. Пришлось итти в класс.

Индейцы расселись по своим местам, но Чин-гак-хука не было. Сейчас должен начаться урок арифметики.

— Где же Чин-гак-хук? — волновался Галлапун.

— Не подрались-ли они? — сказал Пиррога.