Том 3. Фромон младший и Рислер старший. Короли в изгнании - [37]
Холостяка и старую деву связывала ненависть к бра* ку. Сестра ненавидела всех мужчин, брат презирал всех женщин, но, несмотря на это, они обожали друг друга, считали друг друга исключением из того испорченного пола, к которому каждый из них принадлежал.
Говоря о брате, старая дева называла его: «Господин Планюс, братец», — он с такой же трогательной торжественностью вставлял в каждую фразу: «Мадемуазель Планюс, сестрица». Для этих робких, простодушных людей Париж, который они совершенно не знали, хотя и проезжали ежедневно по его улицам, был скопищем чудовищ обоего пола, стремящихся причинить друг другу как можно больше зла. И когда до них доходила какая — нибудь семейная драма или уличная сплетня, каждый, согласно своим взглядам, обвинял лицо другого пола.
— Виноват муж, — говорила «мадемуазель Планюс, сестрица».
— Виновата жена, — возражал «господин Планюс, братец».
— Ох, уж эти мужчины!..
— Ох, уж эти женщины!..
Это было постоянной темой их споров в те редкие часы досуга, которые выкраивал старый Сигизмунд из своего заполненного дня, разграфленного так же аккуратно, как его кассовые книги. С некоторого времени брат и сестра вносили особую горячность в свои споры. Они были сильно озабочены тем, что происходило на фабрике. Сестра жалела г-жу Фромон-младшую и порицала ее мужа за недостойное поведение, а Сигизмунд не находил достаточно язвительных слов для неизвестной бесстыдницы, направлявшей в кассу для оплаты счета за шеститысячные шали. Для него здесь дело шло о репутации и чести старинной фирмы, в которой он служил с молодых лет.
— Что только с нами будет? — постоянно говорил он. — Ох, уж эти женщины!
Как-то вечером мадемуазель Планюс, сидя у камина с вязанием в руках, поджидала брата.
Уже с полчаса как накрыт был стол, и старую деву начинало беспокоить такое небывалое запоздание, как вдруг вошел Сигизмунд; он был очень взволнован и, против обыкновения, даже не поздоровался с сестрой.
Только после того, как дверь была плотно закрыта, он, видя недоумевающее, встревоженное лицо сестры, тихо сказал ей:
— Есть новости. Я знаю, кто та женщина, которая разоряет нас.
Затем предварительно окинув взглядом безмолвную мебель маленькой столовой, произнес еще тише такое странное, такое неожиданное имя, что мадемуазель Планюс заставила повторить его себе два раза.
— Может ли быть?
— Да, это так.
Несмотря на все огорчение, у него был чуть ли не торжествующий вид.
Старая дева отказывалась верить… Такая воспитанная, такая вежливая особа… Она так сердечно приняла ее тогда. Да как же это возможно?
— У меня есть доказательства, — заявил Сигизмунд Планюс.
И тут он рассказал ей, что как-то раз, в одиннадцать часов вечера, дядюшка Ахилл встретил Жоржа и Сидони, когда они входили в маленькую гостиницу в Монмартрском квартале. А этот человек не лжет; его знают с давних пор. Да и другие тоже встречали их. На фабрике только об этом и говорят. Один Рислер ничего не подозревает.
— Ваш долг предупредить его, — заметила мадемуазель Планюс.
Кассир задумался.
— Это очень щекотливый вопрос… Да и поверит ли он мне? Бывают слепые люди… К тому же, вмешиваясь в дела двух компаньонов, я рискую потерять место… Ох, женщины, женщины!.. И подумать только, что Рислер мог быть так счастлив! Когда он по моему вызову приехал сюда с братом, у него не было ни гроша за душой, а сейчас он стоит во главе одной из крупнейших парижских фирм… Вы, может быть, думали, что он на этом успокоится?.. Как бы не так!.. Ему понадобилось жениться. Как будто это так необходимо!.. И вдобавок жениться на парижанке, на одной из тех вертихвосток, которые разоряют солидные фирмы. А между тем у него перед глазами была славная девушка, почти одних лет с ним, его землячка, трудолюбивая, можно сказать, крепкого сложения!..
«Мадемуазель Планюс, сестрице», на сложение которой он намекал, представлялся великолепный случай воскликнуть «Ох, уж эти мужчины!..», но она промолчала. Это был очень деликатный вопрос, и, может быть, в самом деле, если б Рислер в свое время захотел, он был бы единственным мужчиной…
Старый Сигизмунд продолжал: — И вот до чего мы дошли… Уже три месяца, как первая обойная фабрика в Париже висит на волоске по милости этого ничтожества. Деньги так и текут. Целый день я только и делаю, что открываю окошко кассы, чтобы удовлетворять требования господина Жоржа. Он всегда обращается ко мне; у его банкира это было бы слишком заметно, ну, а в кассе-то деньги всегда в движении… приходят, уходят… Но пусть подумает о балансе! Хорош будет годовой итог!.. И удивительнее всего то, что Рислер не желает ничего слышать. Я несколько раз предупреждал его: «Обрати внимание: господин Жорж идет на безумные траты ради этой женщины». А он только повернется и пойдет, пожав плечами, или же ответит, что это его не касается и что Фромон-младший — хозяин… Право, можно подумать… можно подумать…
Кассир не кончил фразы, но его молчание было многозначительно.
Старая дева была потрясена, но, как и большинство женщин в подобных случаях, она, вместо того чтобы искать средство помочь горю, стала строить всякие предположения, предавалась запоздалым жалобам и сожалениям… Какое несчастье, что они не знали этого раньше, когда Шебы были еще их соседями! Г-жа Шеб — такая почтенная особа!.. Можно было бы внушить ей, чтобы она следила за Сидони, поговорила бы с ней серьезно…
В известном романе Альфонса Доде "Набоб" представлена французская действительность периода Второй империи с присущими тому времени политическими противоречиями, ложной системой выборов, развращенностью нравов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В центре романа – дама полусвета Фанни Легран по прозвищу Сафо. Фанни не простая куртизанка, а личность, обладающая незаурядными способностями. Фанни хочет любить, готова на самопожертвование, но на ней стоит клеймо падшей женщины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цикл «Рассказы по понедельникам» создавался Альфонсом Доде в то тяжелое для него время, когда материальные затруднения, вызванные необходимостью выплачивать отцовские долги, заставили семью Доде покинуть Париж и поселиться в Шанрозе. Доде писал параллельно рассказы и роман «Фромон младший и Рислер старший».Рассказы 1872–1873 годов составили две книги: «Жены художников» и «Рассказы по понедельникам», последняя вышла в издательстве Лемерра в 1873 году. «Рассказы по понедельникам» в первой части объединены тематически — целиком посвящены франко-прусской войне и отторжению от Франции Эльзаса.
Не каждому автору удается создать литературный персонаж, чье имя станет нарицательным. Французскому писателю Альфонсу Доде это удалось. Герой его трилогии — Тартарен из Тараскона, трусоватый, хвастливый, неистребимо жизнерадостный авантюрист, в котором соединились черты Дон Кихота и Санчо Пансы, прославил Доде на всю Европу. Если в первой книге трилогии Тартарен отправляется в Алжир охотиться на львов, то во второй неутомимый стрелок по фуражкам оказывается в Швейцарии и даже совершает восхождение на Монблан, он общается с русскими нигилистами-революционерами и лишь чудом уклоняется от участия в покушении на жизнь русского императора.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Настоящее издание позволяет читателю в полной мере познакомиться с творчеством французского писателя Альфонса Доде. В его книгах можно выделить два главных направления: одно отличают юмор, ирония и яркость воображения; другому свойственна точность наблюдений, сближающая Доде с натуралистами. Хотя оба направления присутствуют во всех книгах Доде, его сочинения можно разделить на две группы. К первой группе относятся вдохновленные Провансом «Письма с моей мельницы» и «Тартарен из Тараскона» — самые оригинальные и известные его произведения.
Настоящее издание позволяет читателю в полной мере познакомиться с творчеством французского писателя Альфонса Доде. В его книгах можно выделить два главных направления: одно отличают юмор, ирония и яркость воображения; другому свойственна точность наблюдений, сближающая Доде с натуралистами. Хотя оба направления присутствуют во всех книгах Доде, его сочинения можно разделить на две группы. К первой группе относятся вдохновленные Провансом «Письма с моей мельницы» и «Тартарен из Тараскона» — самые оригинальные и известные его произведения.
Настоящее издание позволяет читателю в полной мере познакомиться с творчеством французского писателя Альфонса Доде. В его книгах можно выделить два главных направления: одно отличают юмор, ирония и яркость воображения; другому свойственна точность наблюдений, сближающая Доде с натуралистами. Хотя оба направления присутствуют во всех книгах Доде, его сочинения можно разделить на две группы. К первой группе относятся вдохновленные Провансом «Письма с моей мельницы» и «Тартарен из Тараскона» — самые оригинальные и известные его произведения.
Настоящее издание позволяет читателю в полной мере познакомиться с творчеством французского писателя Альфонса Доде. В его книгах можно выделить два главных направления: одно отличают юмор, ирония и яркость воображения; другому свойственна точность наблюдений, сближающая Доде с натуралистами. Хотя оба направления присутствуют во всех книгах Доде, его сочинения можно разделить на две группы. К первой группе относятся вдохновленные Провансом «Письма с моей мельницы» и «Тартарен из Тараскона» — самые оригинальные и известные его произведения.