Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы - [167]
На следующий день у нее отняли младенца, скрыли его, унесли неизвестно куда. Она не видела его больше. Потом она вернулась в свой дом и стала жить со своим мужем жизнью всех женщин, никакое другое событие больше не волновало ее души. Других детей у нее не было.
Но воспоминания о ребенке, идеальное обожание этого существа, которого она больше не видела, о котором даже не знала, где он, навсегда овладели ее душой. Других мыслей у нее не было, она вспоминала все самые ничтожные подробности этих дней, ясно представляла себе ту местность, форму деревьев, растущих перед домиком, очертания холма, замыкавшего горизонт, цвет и узоры одеяла, покрывавшего постель, пятно на потолке комнаты, рисунки блюдечка, на котором ей подавали стакан, — все-все, так ясно, отчетливо… В любой момент образы этих далеких предметов вставали в ее памяти без всякой последовательности, без связи, как во сне. Порой они почти ошеломляли ее. Иногда живо и ясно вспоминала она людей, виденных ею в той местности, их движения, самые незначительные жесты, позы, взгляды. Ей казалось, что в ушах ее еще звенит крик младенца, что она трогает его ручки, тоненькие, розовые, мягонькие, — эти ручки, которые были, быть может, единственными окончательно сформировавшимися членами, похожими на миниатюрную модель взрослого человека, с микроскопическими жилками, с крошечными суставчиками, обозначавшимися под тоненькими складками, с прозрачными, нежными ноготками, слегка подернутыми фиолетовым налетом. О, эти ручки! С каким-то странным трепетом мать думала о их бессознательной ласке! Она даже ощущала их запах, — особенный запах, напоминающий запах едва оперившихся голубей!
Так донна Лаура, замкнувшись в своем внутреннем мире, который день за днем поглощал ее жизнь, проводила годы, многие годы, до глубокой старости. Она не раз расспрашивала своего старого друга о ребенке. Ей хотелось бы опять увидеть его, узнать, что с ним.
— Скажите мне хотя бы, где он. Прошу вас.
Но маркиз, опасаясь какого-нибудь неблагоразумного поступка с ее стороны, отвергал ее просьбы.
— Вы не должны видеть его. Вам необходимо сдержать свои чувства. Сын мог бы обо всем догадаться и воспользоваться тайной для своих целей, мог бы все открыть… Нет, нет, вы не должны видеть его…
Донна Лаура совершенно терялась перед этими доводами практичного человека. Она не могла себе представить, что ее крошка растет, превратилась во взрослого человека, уже близкого к преклонному возрасту. Около сорока лет прошло со дня его рождения, — все же в мыслях своих она видела только младенца, розовенького, с закрытыми глазками…
Маркиз ди Фонтанелла лежал при смерти.
Донна Лаура, узнав о болезни старика, была охвачена такой тревогой, что однажды вечером, не будучи в состоянии выносить страданий, вышла одна из дому и направилась к дому больного, куда толкала ее упорная мысль, — мысль о сыне. Прежде чем старик умрет, она хотела узнать тайну.
Она шла вдоль стен, вся съежившись, чтобы ее не заметили. На улице было много народа. Последние лучи заходящего солнца обливали багрянцем дома. Между домами были разбиты садики, покрытые цветущей лиловой сиренью. Стаи ласточек, проворных и легких, кружились на светлом фоне неба. Толпы ребятишек с криком и гамом бегали по улицам. Иногда мимо нее проходила какая-нибудь беременная женщина, опираясь на руку мужа, и тень ее округленной фигуры вырисовывалась на стене.
Донну Лауру, казалось, преследовало все это оживление природы и людей. Она ускоряла шаги, бежала. Сверкающие выставки витрин, открытые лавки, кафе как острым ножом резали ее глаза. Мало-помалу у нее начинала кружиться голова, а в душу закрался какой-то безотчетный страх. — Что она делает! Куда идет?.. — Расстроенное сознание твердило ей, что она в чем-то виновата, и ей казалось, что все смотрят на нее, роются в ее душе, читают ее мысли.
Над городом стояло багровое зарево последних лучей солнца. Там и сям из погребков доносилось пение пьяниц.
Когда Донна Лаура дошла до дверей дома маркиза, у нее не хватило духа войти. Она прошла дальше, сделала двадцать шагов, затем снова повернула назад, потом опять пошла обратно. Наконец, она переступила порог, поднялась по лестнице и в изнеможении остановилась в передней.
В доме царила молчаливая тревога, которой домашние окружают постель больного. Слуги ходили на цыпочках, неся что-нибудь в руках. В коридоре слышались тихие разговоры. Через залу прошел какой-то лысый господин, весь в черном, поклонился донне Лауре и снова удалился.
— Где маркиза? — спросила донна Лаура какого-то слугу уже довольно твердым голосом.
Слуга почтительным жестом указал донне Лауре на следующую комнату, затем ушел доложить о ее приходе.
Вскоре вышла маркиза. Это была довольно полная женщина с седыми волосами. Глаза ее были полны слез. Она молча обняла подругу, захлебываясь от рыданий.
— Можно увидеться? — спросила минуту спустя донна Лаура, не подымая глаз.
Она произнесла эти слова сквозь крепко сжатые зубы, чтобы подавить волнение.
— Войдите, — сказала маркиза.
Обе женщины вошли в полутемную комнату больного. Воздух был пропитан запахом лекарств, от всех предметов падали большие и странные тени. Маркиз ди Фонтанелла лежал на постели, он был страшно бледен, его лицо было все в морщинах, он улыбнулся донне Лауре, увидев ее.
В серии «Классика в вузе» публикуются произведения, вошедшие в учебные программы по литературе университетов, академий и институтов. Большинство из этих произведений сложно найти не только в книжных магазинах и библиотеках, но и в электронном формате.Произведения Габриэле д’Аннунцио (1863–1938) – итальянского поэта и писателя, политика, военного летчика, диктатора республики Фиуме – шокировали общественную мораль эпикурейскими и эротическими описаниями, а за постановку драмы «Мученичество св. Себастьяна» его даже отлучили от церкви.Роман «Невинный» – о безумной страсти и ревности аристократа Туллио – был экранизирован Лукино Висконти.
Творчество известного итальянского писателя Габриэле Д'Аннунцио (1863–1938) получило неоднозначную оценку в истории западноевропейской литературы. Его перу принадлежат произведения различных жанров, среди которых особое место занимает роман «Торжество смерти» (1894).Этот роман — волнующее повествование о восторженной любви и страданиях двух молодых людей, чье страстное желание стать одним нераздельным существом натолкнулось на непредвиденное препятствие.
Габриэле Д’Аннунцио (настоящая фамилия Рапаньетта; 1863–1938) — итальянский писатель, поэт, драматург и политический деятель, оказавший сильное влияние на русских акмеистов. Произведения писателя пронизаны духом романтизма, героизма, эпикурейства, эротизма, патриотизма. К началу Первой мировой войны он был наиболее известным итальянским писателем в Европе и мире.В первый том Собрания сочинений вошел роман «Наслаждение», повесть «Джованни Эпископо» и сборник рассказов «Девственная земля».
Роман «Наслаждение» (1889) принадлежит перу одного из наиболее ярких и знаменитых писателей Италии — Габриэле д’Аннунцио (1863–1938). В основе романа лежит традиционный конфликт между искренней любовью и чувственным наслаждением. С тонким психологизмом и изысканным вниманием к деталям автор вскрывает внутреннюю драму молодого человека, разрывающимся между погоней за удовольствиями и тем чувством, которое бывает в жизни один раз, да и то не у каждого.«Любовь — одна, а подделок под нее — тысячи». Этот афоризм как нельзя более подходит к определению сути этого произведения.
Сборник «Ссора с патриархом» включает произведения классиков итальянской литературы конца XIX — начала XX века: Дж. Верги, Л. Пиранделло, Л. Капуаны, Г. Д’Аннунцио, А. Фогаццаро и Г. Деледды. В них авторы показывают противоестественность религиозных запретов и фанатизм верующих, что порой приводит человеческие отношения к драматическим конфликтам или трагическому концу.Составитель Инна Павловна Володина.
Габриэле Д’Аннунцио (настоящая фамилия Рапаньетта; 1863–1938) — итальянский писатель, поэт, драматург и политический деятель, оказавший сильное влияние на русских акмеистов. Произведения писателя пронизаны духом романтизма, героизма, эпикурейства, эротизма, патриотизма. К началу Первой мировой войны он был наиболее известным итальянским писателем в Европе и мире.В пятый том Собрания сочинений вошли романы «Девы скал» и «Огонь».
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
Габриэле Д'Аннунцио (настоящая фамилия Рапаньетта; 1863–1938) — итальянский писатель, поэт, драматург и политический деятель, оказавший сильное влияние на русских акмеистов. Произведения писателя пронизаны духом романтизма, героизма, эпикурейства, эротизма, патриотизма. К началу Первой мировой войны он был наиболее известным итальянским писателем в Европе и мире.Во второй том Собрания сочинений вошел роман «Невинный», пьесы «Сон весеннего утра», «Сон осеннего вечера», «Мертвый город», «Джоконда» и новеллы.
Габриэле Д'Аннунцио (настоящая фамилия Рапаньетта; 1863–1938) — итальянский писатель, поэт, драматург и политический деятель, оказавший сильное влияние на русских акмеистов. Произведения писателя пронизаны духом романтизма, героизма, эпикурейства, эротизма, патриотизма. К началу Первой мировой войны он был наиболее известным итальянским писателем в Европе и мире.В четвертый том Собрания сочинений вошел роман «Торжество смерти» и новеллы.
Габриэле Д'Аннунцио (настоящая фамилия Рапаньетта; 1863–1938) — итальянский писатель, поэт, драматург и политический деятель, оказавший сильное влияние на русских акмеистов. Произведения писателя пронизаны духом романтизма, героизма, эпикурейства, эротизма, патриотизма. К началу Первой мировой войны он был наиболее известным итальянским писателем в Европе и мире.В шестой том Собрания сочинений вошел роман «Может быть — да, может быть — нет», повесть «Леда без лебедя» и новеллы.