Том 3. Антикварий - [45]

— Ну хорошо, Эди; а что ты скажешь, если тебя поселят в славном маленьком коттедже с садом? Каждый день обед, а работы никакой, только покопаться в саду, если придет охота.

— И вы думаете, это часто будет, миледи? Может, ни разу от Сретенья до Рождества! И пусть даже для меня все делают другие, как для самого сэра Артура, я не вытерпел бы такой жизни — сидеть сложа руки на одном месте и ночь за ночью видеть над головой все те же балки и стропила. А потом мой нрав хорош только для нищего бродяги, потому как на его слова никто не обижается. У сэра Артура, вы знаете, свои причуды, и я стал бы высмеивать, а то и передразнивать его. Вы бы рассердились, и тогда мне впору было бы только повеситься.

— Ну, у тебя особые права, — сказала Изабелла. — Мы предоставили бы тебе достаточную свободу. Поэтому лучше позволь нам заботиться о тебе. Вспомни о своих летах!

— Ну, я еще не настолько сдал, — ответил нищий. — Вчера мне порядком досталось, а вот нынче я опять как рыба в воде. Эх, что бы все стали делать без старого Эди Охилтри, который переносит новости и прибаутки с фермы на ферму, угощает девушек имбирными пряниками, парням помогает чинить скрипки, а хозяйкам — сковороды, ребятишкам делает мечи и гренадерские кивера, выводит блох, лечит коров и лошадей, знает больше старых песен и сказок, чем кто-либо во всей округе, и, придя в дом, всех умеет насмешить. Честное слово, миледи, я не могу отказаться от своего призвания! Это была бы потеря для всего честного народа.

— Что ж, Эди, если ты считаешь себя таким значительным лицом, что тебя не соблазняет независимое положение…

— Нет, нет, мисс, как раз сейчас я куда независимее, — ответил старик. — Я нигде не прошу большего, чем обед или даже только кусок мяса. И если мне отказывают в одном месте, я получаю в другом. Выходит, что я завишу не от какого-либо одного человека, а от всех сразу.

— Ну хорошо, только обещай дать мне знать, если захочешь осесть на месте, когда постареешь и тебе трудно станет совершать обычные обходы. А пока возьми это!

— Нет, нет, миледи! Я не беру много за один раз — это против наших правил. И еще… может быть, невежливо повторять такие вещи… говорят, что с денежками у самого сэра Артура сейчас туго и что он изрядно запутался со своими свинцовыми и медными рудниками.

Изабелла уже и раньше с тревогой догадывалась о таком положении дел, но была потрясена, услышав, что затруднения ее отца стали предметом людских пересудов. Да разве сплетня когда-нибудь упустит такую легкую добычу, как неудачи хорошего человека, как падение могущественного или разорение состоятельного!

Мисс Уордор глубоко вздохнула.

— Что бы люди ни говорили, Эди, мы еще достаточно богаты, чтобы платить долги, а наш долг перед тобой — один из главнейших. И я настаиваю: возьми то, что я тебе даю.

— Чтоб меня ночью ограбили и убили в пустынном месте? Или — еще хуже — живи и постоянно этого жди? Я… — Он понизил голос до шепота и пристально поглядел кругом. — Я ведь не без гроша за душой. И хоть я помру в какой-нибудь канаве, люди найдут зашитыми в моем старом голубом плаще деньги, чтобы похоронить меня по-христиански да еще угостить парней и девушек, что пойдут за гробом. На это дело наберется, а больше мне не нужно. Если бы случилось, что я стал менять бумажку, то, как вы думаете, нашлись бы после этого такие дураки, чтобы подавать мне милостыню? Все бы мигом узнали, что старый Эди разбогател, и тогда, будьте покойны, я мог бы выплакать все сердце — и никто не бросил бы мне кости или монеты в два пенса.

— Неужели я ничего не могу для тебя сделать?

— Нет, отчего же? Я буду приходить, как раньше, за милостыней. А иной раз мне, может быть, захочется понюшку табачку. И еще вы можете поговорить с констеблем и сборщиком податей, чтобы они меня не трогали. А то еще, пожалуй, замолвите за меня словечко мельнику Сэнди Недерстану, чтобы он держал на цепи свою собачищу, потому что я не хотел бы причинить ей вред: она же только выполняет свою обязанность, когда лает на такого бродягу, как я. Есть еще кое-что, да, мне кажется, не пристало мне говорить о таких вещах.

— Что же это, Эди? Если дело затрагивает тебя, я сделаю все, что в моей власти.

— Это затрагивает вас и находится в вашей власти, а я должен высказаться. Вы красивая молодая леди, и добрая, и, может быть, с хорошим приданым. Так не отпугивайте же насмешками этого молодца Ловела, как недавно на прогулке под Брайерибенком. Я тогда видел вас обоих и слышал, но вы меня не видели. Будьте с парнем поласковее, он вас очень любит. И это его смелость и ловкость, а не мои слабые усилия спасли вчера сэра Артура и вас.

Он произнес эти слова тихим, но вполне внятным голосом, не дожидаясь ответа, направился к низкой двери, которая вела в помещения для слуг, и скрылся в доме.

Мисс Уордор несколько мгновений оставалась в том же положении, в каком ее застали последние странные слова старика. Она стояла, опершись на прутья оконной решетки, и, пока нищий не исчез из виду, не решилась вымолвить ни слова о столь деликатном деле. Ей и в самом деле трудно было решить, как поступать дальше. Тайна ее встречи и разговора наедине с молодым и никому не известным приезжим оказалась в руках человека из такой среды, где юная леди меньше всего склонна была бы искать доверенного друга, и теперь зависела от скромности того, кто по самой своей профессии был первым распространителем сплетен во всей округе. Мысль эта была мучительна для Изабеллы. Конечно, у нее не было повода предполагать, что старик так или иначе намеренно оскорбит ее чувства, а тем более — причинит ей вред. Но вольность, с какой старый Эди заговорил с ней о таком предмете, уже показывала — как и можно было ожидать — полное отсутствие деликатности. И девушка не сомневалась, что такой поборник свободы при первом же удобном случае без всяких колебаний сделает или скажет все, что придет ему в голову. Эти мысли так терзали и сердили ее, что она готова была пожалеть об усердной помощи, оказанной ей Ловелом и Охилтри в предшествующий вечер.