Том 26. Это - серьезно. Сувенир из клуба мушкетеров. Вплоть до убийства президента - [53]

Самым важным для меня было выяснить, кто же клиент Джека. Он сообщил в телеграмме, что работа денежная, и так оно, по-видимому, и было. Джек тяжел на подъем и не отправился бы в такую чертову даль из-за сомнительных перспектив. Отсюда следовал вывод, что его клиент — человек состоятельный. Конечно, толку от этого было немного, так как большинство жителей Сан-Рафаэля отнюдь не производили впечатления нищих. Но прежде чем сообщить его фамилию лейтенанту, я должен был увериться на сто процентов, что он никоим образом не замешан в убийстве Шеппи. Ничто так не вредит репутации частного сыщика, как вольность клиента в общении с законом. Тем более в результате непродуманных действий детектива. В подобные агентства просто перестают обращаться.

Когда полиция смотается из номера Джека, думал я, нужно будет дозвониться до Эллы Потом мне пришло в голову, что пользоваться коммутатором гостиницы небезопасно. Ренкин, если у меня сложилось о нем правильное впечатление, не преминет подслушать мой разговор.

Я глянул на часы — настучало уже без четверти час. Со вчерашнего дня у меня маковой росинки не побывало во рту и, чтобы сэкономить время, я решил перекусить сейчас же, пока полиции было не до меня.

Когда я застегивал воротничок сорочки, дверь отворилась и заглянул Ренкин.

— Фу! У вас здесь как в парилке!

— Да уж, не прохладно. Я тут собрался пойти перекусить. Вам что-нибудь принести?

Ренкин задумчиво перекатывал во рту потухшую сигару.

— Меня в данный момент волнует другое. Мы не нашли ничего существенного. — Он ткнул пальцем в сторону соседней комнаты. — Отпечатков сотни, но они ничего не дали. Убирают здесь, прямо скажем, неважно. Я думаю, мы получили отпечатки пальцев, по крайней мере, трех десятков последних жильцов. А вот записей Шеппи, связанных с его делом, так и не нашли. Над чем он работал — по-прежнему тайна за семью замками.

— Могу поручиться, что тот, кто рыскал в его номере до нас, вряд ли чем-нибудь разжился. Джек всегда ненавидел писанину.

— Вы так и не выяснили, кто его клиент? — спросил Ренкин, испытующе глядя на меня. — Вся эта чепуха о сохранении в секрете имени клиента, Брэндон, не стоит выеденного яйца, когда дело касается убийства. Советую вам не тянуть с разглашением. Мне трудно представить, что вы не в состоянии выяснить его имя.

— Я не собираюсь обманывать вас, лейтенант. Но вы сами убедились, что Джек записей не оставил. Без них я в таком же беспомощном положении, как и вы.

— Дайте мне адрес вашей конторы. У вас, насколько мне известно, там осталась секретарша?

— Ее трудно назвать секретаршей. Так, машинистка. К тому же неопытная. Что взять с глупенькой девчонки, которой едва стукнуло семнадцать лет. Проку от нее практически никакого. О наших делах ей ничего не известно.

По выражению лица Ренкина стало ясно, что он сомневается в правдивости моих слов.

— Когда выясните, на кого работал Шеппи, зайдете ко мне в полицейское управление. Даю вам двадцать четыре часа. В противном случае придется навестить вас снова.

Последние слова Ренкин произнес с плохо скрытой угрозой. После этого он вышел из номера, громко хлопнув дверью.

Придется обойтись без обеда. У меня появилось опасение, что Ренкин свяжется с полицией Сан-Франциско, и тогда с Эллой побеседуют еще до того, как это успею сделать я сам.

Я покинул гостиницу и, пройдя квартал, зашел в кафе, где заперся в телефонной будке. Характеристика Эллы, выданная мной Ренкину, состояла из правды лишь наполовину. Ей действительно только-только исполнилось семнадцать лет, но эпитет «глупенькая» не подходил к ней ни с какого бока: наша малышка была на редкость энергичной и находчивой. Сейчас, набрав номер нашей сан-францисской конторы, я ощутил истинное удовольствие, услышав ее звонкий от юности голосок: «Добрый день, детективное агентство «Стар» к вашим услугам».

— Слушай внимательно, говорит Лу, — скороговоркой сказал я в трубку. — Я в Сан-Рафаэле. Джек прибыл сюда по делу и вызвал меня телеграммой. Плохие новости, Элла. Очень плохие: его убили.

Я услышал, как часто и тяжело она задышала. Девочке всегда нравился Джек. Когда она появилась в нашей конторе, мой компаньон по привычке собрался завести романчик, но я сумел убедить его, что овечка слишком молода и к закланию еще не готова. Тем не менее его ухаживание оставило след в наивном сердечке — Элла, я это ясно видел, была явно неравнодушна к Шеппи.

— Джека убили? — переспросила она с дрожью в голосе.

— Да, убили, — повторил я. — Теперь послушай, Элла, у меня к тебе важное поручение. Местная полиция старается выяснить, на кого он работал. Я не успел с ним увидеться и ничего не знаю об этом. Говорил он тебе что-нибудь?

— Нет. Он сказал только, что наклюнулось весьма выгодное дельце и ему надо срочно поехать в Сан-Рафаэль.

По ее голосу я чувствовал, что она с трудом сдерживает слезы. Мне было жаль девочку, но времени утешать ее не оставалось.

— Насчет этой работы Джеку позвонили или сообщили письмом?

— Звонил мужчина.

— Назвал себя?

— Нет. Он отказался сообщить фамилию, когда я об этом его спросила. Он сказал, что желает говорить с одним из владельцев.